В этом «приказании-видении», пришедшем по просьбе самого Гудеа, царю показали, как приступить к сооружению храма. Перед его глазами прошел весь процесс строительства здания, от основания до вершины, которая «достигает небес». Ему продемонстрировали, что нужно делать – с начала и до самого конца. Наконец Гудеа все понял и, «возрадовавшись», приступил к делу.
На цилиндрах «А» и «В» с записями шумерского царя подробно рассказывается обо всем – как Божественные Архитекторы, а также боги и богини астрономии помогали Гудеа правильно ориентировать храм и возвести его обсерватории, как были соблюдены требования календаря, как освящали храм. В книге «Начало времен» мы тщательно проанализировали эту часть надписей.
Табличка, появившаяся во сне, а затем материализовавшаяся и повлиявшая на дальнейшее развитие событий, играет ключевую роль в истории вавилонского «Иова» – благочестивого страдальца. В тексте, получившем название «Владыку мудрости хочу восславить» (по первой строке), рассказывается история Шубши, благочестивого человека, который жалуется на судьбу – от него бог «лик отвернул», богиня-покровительница «головы не склонила», друзья бросили. Он лишился дома, имущества и – что хуже всего – здоровья. Он хочет понять, почему это произошло, и нанимает жрецов-прорицателей, «вещунов» и ясновидцев, чтобы понять причину своих страданий. Но ничего не помогает. Страдалец пребывает в полной растерянности. Обессиленный, измученный кашлем и головной болью, хромающий, он готовится к смерти, но, когда страдания и отчаяние бедняги достигают пика, к нему неожиданно приходит спасение в виде нескольких видений.
В первом сне к нему является юноша прекрасной наружности, облаченный в новые одежды. Проснувшись, он действительно видит молодого человека, являвшегося ему во сне. Что произошло дальше, мы не знаем, потому что следующие строки таблички сильно повреждены.
Во втором сне появляется человек с веткой тамариска в руке. Призрак произносит «очищающие заклинания» и льет «очищающую воду» на измученного болезнями страдальца.
Но самым интересным можно считать третье видение, содержащее сон внутри сна. Вавилонскому «Иову» является окруженная сиянием женщина – по всем признакам богиня. Она говорит об избавлении от страданий: «Не бойся… Во сне я избавлю тебя от мук». Таким образом, страдальцу снится, что он видит сон, в котором ему является «бородатый юноша с покрытой головой, заклинатель». Юноша держит в руке табличку. Он говорит, что по повелению Мардука страдания Шубши прекратятся.
Проснувшись, Шубши обнаруживает табличку, которую видел во сне. В «сумеречной зоне» был преодолен барьер между сном и явью, и метафизическое стало материальным. Табличка была испещрена клинописными значками, и Шубши смог прочесть ее «в часы бодрствования». Собрав остатки сил, он демонстрирует это доброе предзнаменование домочадцам.
Вскоре болезни начали чудесным образом отступать. Головная боль прошла, лихорадка исчезла, «унесенная в море», «затуманенный взор» прояснился, слух восстановился, зубы перестали болеть. Длинный список недомоганий, излеченных после волшебного появления таблички, завершается риторическим вопросом: «Кто, как не Мардук, мог возвратить умирающего к жизни?»
Рассказ о невинном страдальце заканчивается описанием обильных жертвоприношений и дорогих подарков главного героя поэмы богу Мардуку и его супруге Сарпанит. Для этого он идет в храм-зиккурат Мардука, минуя двенадцать ворот священного храмового участка.
В древних текстах встречаются и другие примеры пребывания в «сумеречной зоне», когда виденные во сне предметы – или действия – затем становились реальностью. В них отсутствуют точные описания, как в случае таблички с чертежами храма, но они позволяют сделать вывод, что это редкое явление видел не только Гудеа. Шумерский царь не сохранил эти предметы для потомков, но из текста мы узнаем о материализации по меньшей мере еще двух объектов – формы для отливки и «кирпича судьбы».
Материальные объекты, а также действия, преодолевшие границу между сном и реальностью, встречаются и в снах Гильгамеша. «Творение Ану», которое спустилось с небес, сначала появляется в таблице I как видение, но в таблице II «Эпоса о Гильгамеше» этот сон сбывается. Гильгамеш пытается извлечь из упавшего с неба объекта его внутреннюю часть и, когда ему это наконец удается, приносит загадочный предмет матери и кладет к ее ногам.
Когда Гильгамеш и Энкиду останавливаются на ночлег у подножия Кедровой горы, Гильгамеш видит три сна, и каждый раз некие действия во сне – призыв, прикосновение – материализуются и будят его. Ощущения настолько реальны, что Гильгамеш подозревает – это Энкиду позвал или тронул его. Но Энкиду категорически отрицает, что прикасался к Гильгамешу или звал его, и тогда царь понимает, что во сне его касался бог, а при этом его тело онемело. Последним видением Гильгамеша был старт космической ракеты – такого объекта и такого события ни он, ни другие жители Урука никогда не видели (в окрестностях города не было ни космопорта, ни «места приземления»). Проснувшись, Гильгамеш не обнаружил этого объекта у себя в руке, но его изображение мы можем найти на древней монете из Библоса (рис. 49).
Видения Даниила, одного из еврейских пленников при дворе Навуходоносора (вавилонского царя, жившего в VI веке до н. э.), содержат прямые параллели с материальными аспектами пребывания в «сумеречной зоне» и Гудеа, и Гильгамеша. Описывая одну из своих встреч с божественным на берегу реки Тигр (Книга Пророка Даниила, глава 5), он говорит
…и поднял глаза мои, и увидел:
вот один муж, облеченный в льняную одежду,
и чресла его опоясаны золотом из Уфаза.
Тело его – как топаз,
лице его – как вид молнии;
очи его – как горящие светильники,
руки его и ноги его по виду – как блестящая медь,
и глас речей его – как голос множества людей.
«И только один я, Даниил, видел это видение», – утверждает пророк. Остальные ничего не видели, но почувствовали сильный страх и «убежали, чтобы скрыться». Сам Даниил был не в состоянии сдвинуться с места – он мог лишь слышать голос.
…и как только услышал глас слов его, в оцепенении пал я на лице мое и лежал лицем к земле.
Поза пророка похожа на ту, что описывал Гудеа. Ощущения Даниила напоминают ощущения, которые озадачили Гильгамеша – прикосновение и голос «бога». Даниил рассказывает о том, что он чувствовал, когда лежал ничком:
Но вот, коснулась меня рука и поставила меня на колени мои и на длани рук моих.
Затем божественное существо объяснило Даниилу, что откроет ему будущее. Потрясенный Даниил был не в силах выговорить ни слова. Но посланник Господа – «по виду похожий на сынов человеческих» – коснулся губ Даниила, и тот вновь обрел дар речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
На цилиндрах «А» и «В» с записями шумерского царя подробно рассказывается обо всем – как Божественные Архитекторы, а также боги и богини астрономии помогали Гудеа правильно ориентировать храм и возвести его обсерватории, как были соблюдены требования календаря, как освящали храм. В книге «Начало времен» мы тщательно проанализировали эту часть надписей.
Табличка, появившаяся во сне, а затем материализовавшаяся и повлиявшая на дальнейшее развитие событий, играет ключевую роль в истории вавилонского «Иова» – благочестивого страдальца. В тексте, получившем название «Владыку мудрости хочу восславить» (по первой строке), рассказывается история Шубши, благочестивого человека, который жалуется на судьбу – от него бог «лик отвернул», богиня-покровительница «головы не склонила», друзья бросили. Он лишился дома, имущества и – что хуже всего – здоровья. Он хочет понять, почему это произошло, и нанимает жрецов-прорицателей, «вещунов» и ясновидцев, чтобы понять причину своих страданий. Но ничего не помогает. Страдалец пребывает в полной растерянности. Обессиленный, измученный кашлем и головной болью, хромающий, он готовится к смерти, но, когда страдания и отчаяние бедняги достигают пика, к нему неожиданно приходит спасение в виде нескольких видений.
В первом сне к нему является юноша прекрасной наружности, облаченный в новые одежды. Проснувшись, он действительно видит молодого человека, являвшегося ему во сне. Что произошло дальше, мы не знаем, потому что следующие строки таблички сильно повреждены.
Во втором сне появляется человек с веткой тамариска в руке. Призрак произносит «очищающие заклинания» и льет «очищающую воду» на измученного болезнями страдальца.
Но самым интересным можно считать третье видение, содержащее сон внутри сна. Вавилонскому «Иову» является окруженная сиянием женщина – по всем признакам богиня. Она говорит об избавлении от страданий: «Не бойся… Во сне я избавлю тебя от мук». Таким образом, страдальцу снится, что он видит сон, в котором ему является «бородатый юноша с покрытой головой, заклинатель». Юноша держит в руке табличку. Он говорит, что по повелению Мардука страдания Шубши прекратятся.
Проснувшись, Шубши обнаруживает табличку, которую видел во сне. В «сумеречной зоне» был преодолен барьер между сном и явью, и метафизическое стало материальным. Табличка была испещрена клинописными значками, и Шубши смог прочесть ее «в часы бодрствования». Собрав остатки сил, он демонстрирует это доброе предзнаменование домочадцам.
Вскоре болезни начали чудесным образом отступать. Головная боль прошла, лихорадка исчезла, «унесенная в море», «затуманенный взор» прояснился, слух восстановился, зубы перестали болеть. Длинный список недомоганий, излеченных после волшебного появления таблички, завершается риторическим вопросом: «Кто, как не Мардук, мог возвратить умирающего к жизни?»
Рассказ о невинном страдальце заканчивается описанием обильных жертвоприношений и дорогих подарков главного героя поэмы богу Мардуку и его супруге Сарпанит. Для этого он идет в храм-зиккурат Мардука, минуя двенадцать ворот священного храмового участка.
В древних текстах встречаются и другие примеры пребывания в «сумеречной зоне», когда виденные во сне предметы – или действия – затем становились реальностью. В них отсутствуют точные описания, как в случае таблички с чертежами храма, но они позволяют сделать вывод, что это редкое явление видел не только Гудеа. Шумерский царь не сохранил эти предметы для потомков, но из текста мы узнаем о материализации по меньшей мере еще двух объектов – формы для отливки и «кирпича судьбы».
Материальные объекты, а также действия, преодолевшие границу между сном и реальностью, встречаются и в снах Гильгамеша. «Творение Ану», которое спустилось с небес, сначала появляется в таблице I как видение, но в таблице II «Эпоса о Гильгамеше» этот сон сбывается. Гильгамеш пытается извлечь из упавшего с неба объекта его внутреннюю часть и, когда ему это наконец удается, приносит загадочный предмет матери и кладет к ее ногам.
Когда Гильгамеш и Энкиду останавливаются на ночлег у подножия Кедровой горы, Гильгамеш видит три сна, и каждый раз некие действия во сне – призыв, прикосновение – материализуются и будят его. Ощущения настолько реальны, что Гильгамеш подозревает – это Энкиду позвал или тронул его. Но Энкиду категорически отрицает, что прикасался к Гильгамешу или звал его, и тогда царь понимает, что во сне его касался бог, а при этом его тело онемело. Последним видением Гильгамеша был старт космической ракеты – такого объекта и такого события ни он, ни другие жители Урука никогда не видели (в окрестностях города не было ни космопорта, ни «места приземления»). Проснувшись, Гильгамеш не обнаружил этого объекта у себя в руке, но его изображение мы можем найти на древней монете из Библоса (рис. 49).
Видения Даниила, одного из еврейских пленников при дворе Навуходоносора (вавилонского царя, жившего в VI веке до н. э.), содержат прямые параллели с материальными аспектами пребывания в «сумеречной зоне» и Гудеа, и Гильгамеша. Описывая одну из своих встреч с божественным на берегу реки Тигр (Книга Пророка Даниила, глава 5), он говорит
…и поднял глаза мои, и увидел:
вот один муж, облеченный в льняную одежду,
и чресла его опоясаны золотом из Уфаза.
Тело его – как топаз,
лице его – как вид молнии;
очи его – как горящие светильники,
руки его и ноги его по виду – как блестящая медь,
и глас речей его – как голос множества людей.
«И только один я, Даниил, видел это видение», – утверждает пророк. Остальные ничего не видели, но почувствовали сильный страх и «убежали, чтобы скрыться». Сам Даниил был не в состоянии сдвинуться с места – он мог лишь слышать голос.
…и как только услышал глас слов его, в оцепенении пал я на лице мое и лежал лицем к земле.
Поза пророка похожа на ту, что описывал Гудеа. Ощущения Даниила напоминают ощущения, которые озадачили Гильгамеша – прикосновение и голос «бога». Даниил рассказывает о том, что он чувствовал, когда лежал ничком:
Но вот, коснулась меня рука и поставила меня на колени мои и на длани рук моих.
Затем божественное существо объяснило Даниилу, что откроет ему будущее. Потрясенный Даниил был не в силах выговорить ни слова. Но посланник Господа – «по виду похожий на сынов человеческих» – коснулся губ Даниила, и тот вновь обрел дар речи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88