– Потому что мы похожи. Мы оба подошли к тому возрасту, когда человек невольно задумывается, почему следует продолжать.
Напряженность на лице Эрлин сменилась улыбкой.
– Ты безнадежно самонадеянный человек, Джанер Корд Андерс.
– Да, и поэтому буду жить дальше. Расскажи мне.
Она оперлась на леер и стала смотреть на море.
– Я была очень молода, когда оказалась здесь, полна энтузиазма, любопытна, уверена в том, что моя жизнь будет полна великих свершений.
– Так и произошло, – заметил Джанер.
– Можно поспорить. – Немного помолчав, женщина продолжила: – Увидев схватку между Домби и Форламом, ты начал понимать этот мир, верно?
– Да.
– Ну, скажем так, что для меня откровение было более… шокирующим. Я провела на борту «Странника» всего несколько дней. Меня доставили на судно из Купола на антигравитационном аппарате. Я не видела ни одного паруса, потому что на судне его не было. Амбел, Пек и Энн отправились на какой-то маленький островок, чтобы добыть немного свежего мяса для его приманки. На Пека напала пиявка, и я, конечно, была поражена, увидев, как Амбел принялся топтать пиявку, пока та не выплюнула откушенный кусок мяса, а Пек просто приложил его к ране.
– И все? – спросил Джанер. Эрлин посмотрела на него.
– Это лишь разожгло мое любопытство, и я начала исследования. Я брала анализы, записывала показания и постепенно начинала понимать, что основой экологии этой планеты являлись пиявки. Я пыталась взять анализы у Амбела… впрочем, я уже говорила об этом.
– В его тела не было крови, – кивнул Джанер, – только волокна.
– Я не могла взять анализ, даже вскрыв его руку скальпелем. Как бы то ни было, мы продолжили плавание с парусом на мачте, на палубу постоянно прыгали моллюски-лягушки, пытавшиеся откусить от меня кусок, и я уже начинала понимать суть происходившего, хотя представления не имела, до каких крайностей может дойти ситуация. – Она снова посмотрела на Джанера. – Ты слышал о Скиннере?
– Слышал об островах Скиннера. Полагаю, что они названы так в честь открывшего их человека.
– Нет. Это имя жителя островов. – Эрлин сделала паузу. – Мы снова лишились паруса, потому что в хранившемся на судне мясе завелись черви. Даже они были ужасными, и я была вынуждена спрятаться в каюте, пока от них очищали судно. Амбел отбуксировал «Странника» к ближайшему острову, потом отправился с Пеком и Энн на поиски мяса: черви-носороги в основном водятся на отмелях. Потом Энн и Амбел вернулись на судно без Пека и стали собирать гарпуны и другое оружие… Знаешь, кожа почти у всех членов команды была более синей, потому что они долгое время не питались земными продуктами. Я еще тогда должна была обо всем догадаться…
– Такое питание помогало поддерживать латентное состояние вируса, – заметил Джанер.
– Да, конечно. – Женщина кивнула. – Но что происходит с человеком, который совсем не питается земными продуктами? После того как ЦСБЗ прогнала Хупа и его банду, здесь всегда была земная пища. Хуперы выращивали лишь несколько адаптированных и выведенных ими самими сортов, но их было достаточно. Если бы этой пищи не было, к моменту возвращения правительства не осталось бы людей.
– Они умирают без нее?
Эрлин горько рассмеялась и посмотрела на солнце, садившееся в пелену похожих на илистые отмели серых облаков.
– Лучше бы умирали. Они не умирают, просто перестают быть людьми, мы знаем это на примере хуперов, которые по разным причинам были лишены земной пищи. Пек, как оказалось, попал в руки одной из тварей, которая когда-то была человеком, – Скиннера. Это прозвище не случайно. Я, конечно, захотела посмотреть на него лично и настояла на том, что сойду на берег вместе с ними на поиски Пека. Думаю, их убедило то, что у меня был хирургический лазер. Я сумела удалить ограничители безопасности и сделать из него достаточно эффективное оружие.
– Итак… ты отправилась на берег.
– Да, мы отправились на берег и увидели этого Скиннера. – Эрлин опустила взгляд на воду и с клинической точностью описала тварь. Джанер мог бы ей не поверить, если б не видел достаточно странных и ужасных существ в своей жизни. Закончив описание, она немного помолчала. – Он набросился на нас, размахивая чем-то, зажатым в правой руке. Амбел прострелил его из мушкетона, а Энн и Планд загарпунили. Увидев, что находится в руке этой твари, я набросилась на Скиннера вместе с остальными. Я резала ее лазером, и должна сказать, это не было простой задачей, потом отползла в сторону, потому что сдержать приступ рвоты уже не было сил. Остальные использовали мой лазер, чтобы покончить с этим существом окончательно.
– Что держал он в руке? – без обиняков спросил Джанер, хотя, как ему казалось, уже знал ответ.
– Кожу Пека, снятую целиком.
– Господи! Бедняга.
Эрлин посмотрел на него несколько странным взглядом.
– Да, конечно. Спросишь у него сам, когда встретишься.
– Что? – не понял Джанер. – Он выжил?
– Конечно. Капитан подобрал кожу и отправился на поиски самого Пека. Когда мы его нашли извивающимся от боли в каменной чаше, я хотела избавить его от мучений, но Амбел выбил лазер из моей руки. Потом он, Планд и Энн принялись надевать на Пека его кожу.
– Ты шутишь…
– Правда? Знаешь, что навсегда отложилось в моей памяти?
– Что?
– Как они пробивали дыры в его коже, чтобы выпустить пузырьки воздуха… чтобы вытеснить через них оставшийся под кожей воздух. Он отнесли его к шлюпке и доставили на судно, но на борт он поднялся сам. Теперь ты понимаешь, что я имею в виду под крайностями.
Джанер наблюдал, как она смотрит на темнеющее ночное небо. Возможно, женщина была немного больна. Так не хотелось признавать ее лгуньей…
8
Турбулы либо погибли, либо успели спастись бегством, и теперь глистеры питались с исключительной скоростью. Они пожирали турбулов одного за другим, и их тела увеличивались в объеме от обжорства, но, в отличие от моллюска-лягушки, у них были подпанцири, которые защищали обнажавшуюся между пластинами главного панциря плоть. Банкет был маниакально-торопливым, потому что глистер, поедавший туловище турбула с одной стороны, не съев и половины, сталкивался нос к носу с незваным гостем. В каждом таком случае глистер успевал перекусить приллом или пиявкой, прежде чем приступить к очередному турбулу – мясо рыбы было таким сладким и нежным и, определенно, пользовалось предпочтением.
Кича била лихорадка. Его нервы регенерировались очень быстро, и, когда боль стала совсем нестерпимой, он отключил некоторые входные и выходные соединения своего органического мозга. Он хотел жить – но с сохраненным рассудком. Несмотря на такие меры, Кич чувствовал себя полной развалиной. Все тело посылало сообщения, что он заполнен инфекцией и гнилью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117