И потом, на банкете будет множество друзей и старых знакомых.
– Хорошо, – храбро сказала она наконец. – Согласна. Юджиния открыла рот, но не произнесла ни звука.
В улыбке Алекса Марле на миг почудилась тревога, но, должно быть, у нее просто разыгралось воображение.
– Вот и чудесно, – с ноткой сарказма ответил он. Осознав, на что согласилась только что, Марла снова испугалась. Ее вдруг охватила нервная дрожь.
– А теперь, – заговорил Алекс, – прошу извинить, у меня деловая встреча в «Марриотте». Японские бизнесмены, заинтересованные в инвестициях. Возможно, как раз то, что нам нужно. – Он обошел вокруг стола и поцеловал жену в щеку. – Ник, ты останешься? Развлечешь дам?
Ник поморщился и пожал плечами.
– Только недолго.
– Спасибо. – Алекс взглянул на часы и поспешно покинул комнату.
– Меня не нужно развлекать, – прояснила ситуацию Марла и поднялась из-за стола.
– А я не откажусь от беседы за кофе. – И Юджиния укоризненно приподняла бровь.
– Если не возражаете, лучше пойду взгляну, как там Сисси.
– Ничего с ней не сделается, – заметила Юджиния. – Подросткам свойственны такие перепады настроения.
– Мне кажется, нам с ней нужно поговорить, – стояла на своем Марла.
Не то чтобы она так жаждала откровенного разговора с дочерью – ей просто нужно было сбежать как можно скорее от свекрови и от Ника, человека, который заставил ее усомниться в собственных чувствах, в собственных убеждениях, в собственном браке. От него она готова была бежать, как от чумы, ибо где-то в самом темном уголке души знала: перед этим искушением она бессильна. Она не хочет больше замечать в его глазах вспышки чувств, не хочет гадать, каково это – поцеловать его, прижаться к сильному теплому телу, или...
– А потом пойду отдохну, – внезапно охрипшим голосом закончила она.
– Ты правда не хочешь ни чая, ни кофе? – на всякий случай уточнила свекровь.
Марла покачала головой.
– Что ж, думаю, Ник охотно проводит тебя наверх, – заметила Юджиния.
Марла сжала губы, чтобы не пускаться в новый бесполезный спор. Ник бросил на мать недоверчивый взгляд.
– А потом спускайся и выпей со мной кофе, – продолжала Юджиния. – Думаю, повар испек нам что-нибудь на десерт.
– Мне хватит кофе, – коротко отозвался Ник и двинулся следом за Марлой к лифту.
У Марлы снова разболелась голова. Болезненно сжимался желудок. Ей было нехорошо, и она с трудом удерживалась, чтобы не привалиться к стене.
Вместе они вошли в лифт. Ник нажал кнопку третьего этажа и прислонился к стенке. Снова они одни – и в чертовски тесном помещении! Слишком близко друг к другу. Марла отвела глаза, тщетно стараясь не замечать, как хорош, как неотразимо сексуален ее деверь. Какие же они разные – братья Кейхилл! Алекс – джентльмен до мозга костей, преуспевающий бизнесмен, идеальный (по крайней мере, с виду) муж и отец; Ник – одинокий волк, циничный, разочарованный в жизни бродяга. И все же в Нике есть то, чего Алексу не купить ни за какие миллионы. Нет, не обаяние – Алекс, когда хочет, умеет лучиться обаянием. И даже не сексуальность – она здесь вторична. Сила. Вот оно, слово! Ник сильнее брата. Мужественнее. Пусть он бродяга и изгой, но на него можно положиться. Он не предаст, не подведет в трудную минуту. А Алекс... кто знает?
– Зачем ты приехал? – спросила она, когда двери отворились на третьем этаже. – Я имею в виду, в Сан-Франциско.
– Я думал, ты знаешь. Алексу потребовалась моя помощь в делах компании. – Ник скривил губы. – По крайней мере, так он сказал.
– Но ты ему не веришь? – уточнила Марла.
Они вышли в холл. Дверь в комнату Сисси была прикрыта, Марла постучала и, не получив ответа, заглянула внутрь. Сисси сидела на кровати, прижав к уху телефонную трубку. Увидев мать, она нахмурилась:
– Чего тебе?
– Хочу с тобой поговорить.
Девочка закусила губу. Казалось, ей хочется забиться в угол и спрятаться. Откинув волосы со лба, она с очевидным усилием натянула на лицо обычную маску скучливого раздражения.
– Слушай, может, потом, а? У меня полно уроков.
Марла заметила и телефон, и включенный стереопроигрыватель, а вот учебников что-то не заметила, однако решила не спорить. Она встретилась глазами с вызывающим взглядом дочери.
– Хорошо. Когда?
– Не знаю, – дернула плечиком Сисси.
– Ну, скажи мне, когда.
– Ага, – пробормотала Сисси в телефон. – Слушай, мам...
– Хорошо, хорошо. Завтра.
Марла со вздохом закрыла дверь. На площадке ее ждал Ник.
– Кажется, мне надо всерьез заняться своими родительскими обязанностями.
– А это возможно? – поинтересовался он.
– Не знаю, – вздохнула она, бесплодно гадая, почему не испытывает к дочери никаких материнских чувств.
Марла заглянула к малышу – Джеймс сладко спал – и вернулась в холл. Ник все стоял на прежнем месте. Дождь барабанил по крыше и с шумом скатывался по водосточным трубам вниз.
– Я спросила, веришь ли ты Алексу.
– А ты веришь?
– Конечно, – быстро ответила Марла, не желая даже себе самой признаваться, что не доверяет собственному мужу.
Ник устало потер шею. Синие глаза его потемнели, словно небо перед бурей.
– А я не знаю, чему верить.
– Ты ему не доверяешь, – тихо сказала Марла. Они уже стояли перед дверьми спальни. – Почему?
– Это наши с ним дела.
– Может быть, но мне почему-то кажется, что это связано со мной.
Что-то блеснуло в его глазах: на миг он перевел взгляд на ее губы.
– Ты, Марла, всегда воображала, что мир вертится вокруг тебя.
– Правда? – Она натянуто нервно засмеялась. – Что-то не припомню.
Марла взялась за дверную ручку. Страшная усталость давила на плечи: хотелось одного – лечь, заснуть, может быть, когда она проснется, весь этот кошмар останется позади?
– А что ты помнишь? – спросил он.
– Очень немного. Какие-то отдельные фрагменты – ничего конкретного, ничего, за что можно зацепиться. Словно вспышки зажигалки, в которой кончился бензин: что-то блеснет в темноте и исчезает, а ты напрасно стараешься его вернуть. – Она обвела взглядом холл – толстый ковер, темные перила, латунные дверные ручки, горшки с филодендронами и папоротниками. – Но, знаешь, мне кажется, что память понемногу возвращается.
Она отвернулась, не желая ни вдыхать запах его одеколона, ни читать в глазах темные обещания.
– Хорошая новость.
– Да, лучше не бывает.
Ник молча смотрел на нее, и от его взгляда сердце сбивалось с ритма.
– Рад за тебя.
– Правда?
Он потянулся к ней, словно хотел коснуться завитка рыжих волос, но уронил руку.
– Правда.
К глазам ее вдруг подступили слезы. «Что со мной?» – думала Марла, отчаянно борясь с непрошеными рыданиями. Малейший проблеск доброты – и она готова разреветься, словно какая-нибудь сентиментальная дурочка! Изобразив на лице улыбку, она попробовала разрядить ситуацию шуткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Хорошо, – храбро сказала она наконец. – Согласна. Юджиния открыла рот, но не произнесла ни звука.
В улыбке Алекса Марле на миг почудилась тревога, но, должно быть, у нее просто разыгралось воображение.
– Вот и чудесно, – с ноткой сарказма ответил он. Осознав, на что согласилась только что, Марла снова испугалась. Ее вдруг охватила нервная дрожь.
– А теперь, – заговорил Алекс, – прошу извинить, у меня деловая встреча в «Марриотте». Японские бизнесмены, заинтересованные в инвестициях. Возможно, как раз то, что нам нужно. – Он обошел вокруг стола и поцеловал жену в щеку. – Ник, ты останешься? Развлечешь дам?
Ник поморщился и пожал плечами.
– Только недолго.
– Спасибо. – Алекс взглянул на часы и поспешно покинул комнату.
– Меня не нужно развлекать, – прояснила ситуацию Марла и поднялась из-за стола.
– А я не откажусь от беседы за кофе. – И Юджиния укоризненно приподняла бровь.
– Если не возражаете, лучше пойду взгляну, как там Сисси.
– Ничего с ней не сделается, – заметила Юджиния. – Подросткам свойственны такие перепады настроения.
– Мне кажется, нам с ней нужно поговорить, – стояла на своем Марла.
Не то чтобы она так жаждала откровенного разговора с дочерью – ей просто нужно было сбежать как можно скорее от свекрови и от Ника, человека, который заставил ее усомниться в собственных чувствах, в собственных убеждениях, в собственном браке. От него она готова была бежать, как от чумы, ибо где-то в самом темном уголке души знала: перед этим искушением она бессильна. Она не хочет больше замечать в его глазах вспышки чувств, не хочет гадать, каково это – поцеловать его, прижаться к сильному теплому телу, или...
– А потом пойду отдохну, – внезапно охрипшим голосом закончила она.
– Ты правда не хочешь ни чая, ни кофе? – на всякий случай уточнила свекровь.
Марла покачала головой.
– Что ж, думаю, Ник охотно проводит тебя наверх, – заметила Юджиния.
Марла сжала губы, чтобы не пускаться в новый бесполезный спор. Ник бросил на мать недоверчивый взгляд.
– А потом спускайся и выпей со мной кофе, – продолжала Юджиния. – Думаю, повар испек нам что-нибудь на десерт.
– Мне хватит кофе, – коротко отозвался Ник и двинулся следом за Марлой к лифту.
У Марлы снова разболелась голова. Болезненно сжимался желудок. Ей было нехорошо, и она с трудом удерживалась, чтобы не привалиться к стене.
Вместе они вошли в лифт. Ник нажал кнопку третьего этажа и прислонился к стенке. Снова они одни – и в чертовски тесном помещении! Слишком близко друг к другу. Марла отвела глаза, тщетно стараясь не замечать, как хорош, как неотразимо сексуален ее деверь. Какие же они разные – братья Кейхилл! Алекс – джентльмен до мозга костей, преуспевающий бизнесмен, идеальный (по крайней мере, с виду) муж и отец; Ник – одинокий волк, циничный, разочарованный в жизни бродяга. И все же в Нике есть то, чего Алексу не купить ни за какие миллионы. Нет, не обаяние – Алекс, когда хочет, умеет лучиться обаянием. И даже не сексуальность – она здесь вторична. Сила. Вот оно, слово! Ник сильнее брата. Мужественнее. Пусть он бродяга и изгой, но на него можно положиться. Он не предаст, не подведет в трудную минуту. А Алекс... кто знает?
– Зачем ты приехал? – спросила она, когда двери отворились на третьем этаже. – Я имею в виду, в Сан-Франциско.
– Я думал, ты знаешь. Алексу потребовалась моя помощь в делах компании. – Ник скривил губы. – По крайней мере, так он сказал.
– Но ты ему не веришь? – уточнила Марла.
Они вышли в холл. Дверь в комнату Сисси была прикрыта, Марла постучала и, не получив ответа, заглянула внутрь. Сисси сидела на кровати, прижав к уху телефонную трубку. Увидев мать, она нахмурилась:
– Чего тебе?
– Хочу с тобой поговорить.
Девочка закусила губу. Казалось, ей хочется забиться в угол и спрятаться. Откинув волосы со лба, она с очевидным усилием натянула на лицо обычную маску скучливого раздражения.
– Слушай, может, потом, а? У меня полно уроков.
Марла заметила и телефон, и включенный стереопроигрыватель, а вот учебников что-то не заметила, однако решила не спорить. Она встретилась глазами с вызывающим взглядом дочери.
– Хорошо. Когда?
– Не знаю, – дернула плечиком Сисси.
– Ну, скажи мне, когда.
– Ага, – пробормотала Сисси в телефон. – Слушай, мам...
– Хорошо, хорошо. Завтра.
Марла со вздохом закрыла дверь. На площадке ее ждал Ник.
– Кажется, мне надо всерьез заняться своими родительскими обязанностями.
– А это возможно? – поинтересовался он.
– Не знаю, – вздохнула она, бесплодно гадая, почему не испытывает к дочери никаких материнских чувств.
Марла заглянула к малышу – Джеймс сладко спал – и вернулась в холл. Ник все стоял на прежнем месте. Дождь барабанил по крыше и с шумом скатывался по водосточным трубам вниз.
– Я спросила, веришь ли ты Алексу.
– А ты веришь?
– Конечно, – быстро ответила Марла, не желая даже себе самой признаваться, что не доверяет собственному мужу.
Ник устало потер шею. Синие глаза его потемнели, словно небо перед бурей.
– А я не знаю, чему верить.
– Ты ему не доверяешь, – тихо сказала Марла. Они уже стояли перед дверьми спальни. – Почему?
– Это наши с ним дела.
– Может быть, но мне почему-то кажется, что это связано со мной.
Что-то блеснуло в его глазах: на миг он перевел взгляд на ее губы.
– Ты, Марла, всегда воображала, что мир вертится вокруг тебя.
– Правда? – Она натянуто нервно засмеялась. – Что-то не припомню.
Марла взялась за дверную ручку. Страшная усталость давила на плечи: хотелось одного – лечь, заснуть, может быть, когда она проснется, весь этот кошмар останется позади?
– А что ты помнишь? – спросил он.
– Очень немного. Какие-то отдельные фрагменты – ничего конкретного, ничего, за что можно зацепиться. Словно вспышки зажигалки, в которой кончился бензин: что-то блеснет в темноте и исчезает, а ты напрасно стараешься его вернуть. – Она обвела взглядом холл – толстый ковер, темные перила, латунные дверные ручки, горшки с филодендронами и папоротниками. – Но, знаешь, мне кажется, что память понемногу возвращается.
Она отвернулась, не желая ни вдыхать запах его одеколона, ни читать в глазах темные обещания.
– Хорошая новость.
– Да, лучше не бывает.
Ник молча смотрел на нее, и от его взгляда сердце сбивалось с ритма.
– Рад за тебя.
– Правда?
Он потянулся к ней, словно хотел коснуться завитка рыжих волос, но уронил руку.
– Правда.
К глазам ее вдруг подступили слезы. «Что со мной?» – думала Марла, отчаянно борясь с непрошеными рыданиями. Малейший проблеск доброты – и она готова разреветься, словно какая-нибудь сентиментальная дурочка! Изобразив на лице улыбку, она попробовала разрядить ситуацию шуткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103