— Мой, — подтвердил старик.
— Очень хорошо. Приступим.
Для начала Бычье Сердце снес пару прибрежных веревок с бельишком, затем наступил черед посуды, чистой и грязной. Она полетела на пол с одинаковым, радующим сердце звоном. Покончив с посудой, Бычье Сердце перешел к плитам. На конфорках побулькивали борщ красный, борщ зеленый, щи с квашеной капустой и большой таз с вареньем. Бычье Сердце окунул в таз указательный палец и быстро облизал его.
— Сливовое, — заметил он. — А сахару переложили.
После этой сакраментальной фразы таз разделил участь посуды, загадив крашенные суровой охрой стены густым сиропом.
Через секунду к сиропу присоединились мелко нарубленная свекла, щавель и квашеная капуста. А Бычье Сердце пододвинул к себе колченогий табурет и уселся на него. Прямо посередине выпотрошенной кухни.
— Будем ждать, — глядя в пространство, сказал он.
Ждать пришлось недолго. В коридоре послышались крики и угрожающее потрескивание; осиный рой приближался, обрастая по ходу все новыми и новыми перепончатокрылыми. Наконец в дверном проеме показался передовой отряд шершней: два мосластых мужика в майках и трениках, три бабенки в домашнем сатине и один тинейджер с порочной физиономией начинающего вуайериста. Кухонный разгром поверг присутствующих в ступор. Лишь тинейджер сохранил присутствие духа и даже позволил себе хихикнуть.
— Все собрались? — добродушно поинтересовался Бычье Сердце. — Проходите, не стесняйтесь, места хватит.
Голос майора, исполненный ласковой угрозы, вернул присутствующих к реальности.
— Это что же такое?! — выдавила из себя первая бабенка. — Это что же… Это…
Это что же ты, гад, сделал?! Погром среди бела дня!..
— Варенье, — просипела вторая. — О, господи!!! Ах ты, паскуда!!!
— Мужчины, — воззвала третья. — Мужчины, сделайте же что-нибудь!!! Так и будете смотреть на это безобразие?!
— Зови Шулькисов и Петровича, Костян, — обратился один из мужиков к тинейджеру. — И Степку прихвати, он вроде дома…
— Ага, — промурлыкал тинейджер, но с места так и не сдвинулся.
Оба мужика синхронно подтянули треники и сделали шаг в направлении Бычьего Сердца. При этом в руках первого невесть как оказалась скалка, а в руках второго — корпус от мясорубки.
— Не советую. — Бычье Сердце аккуратно сжал пудовые кулаки и аккуратно водрузил их на колени. На коленях они явно не помещались.
Мягкие увещевания майора вкупе с кулаками, сломанным носом и свирепой физиономией возымели действие: мужики остановились в нерешительности, посчитав, что сил для лобовой атаки явно недостаточно. Ситуация выглядела патовой, во всяком случае, до прибытия Петровича, Степки и неведомых Бычьему Сердцу Шулькисов.
— Милиция… — осенило вдруг одну из женщин. — В милицию звони, Костян!
— Ага, — промурлыкал тинейджер, но с места так и не сдвинулся.
— Там тебя быстро окоротят, голубчика! Там тебе пообломают рога-то! Там тебе так мозги промоют, что не обрадуешься, хулиганье! Звони в милицию, Костька!
— Не советую. — Бычье Сердце широко улыбнулся всей коммунальной кодле, демонстрируя зубы волкодава. — Я сам милиция. И в отличие от вашего толстозадого участкового цацкаться с вами не буду. Так что если кто рыпнется, будет у меня кровью харкать всю оставшуюся жизнь. Есть желающие?
Желающих не нашлось, и Бычье Сердце приступил к изложению программных требований.
— Значит, так. Старика Ивана Трофимовича не обижать, выказывать ему почет и уважение. И побольше искренности на харях. Проверять буду лично. Стол у окна " сегодняшнего дня тоже принадлежит ем;
Что еще? Ага. От дежурств по коммуналке Иван Трофимович освобождается. Собаку его… Как зовут вашу собаку, Иван Трофимович?
— Черчилль… Английский бульдог, — тряся головой, зачастил старик. — Я его потому так и назвал, что английский…
— Так вот, Черчилля встречать пионерским салютом. И чтобы без глупостей, а то я вас в бараний рог сверну. Вы у меня по этапу в кандалах пойдете. Грешков у вас, как я посмотрю, на десяток статей наберется. Так что сушите сухари, господа хорошие. Все ясно?
На кухне воцарилась гробовая тишина.
— Значит, все, — констатировал Бычье Сердце. — Просьба передать вышеизложенное господам Шулькисам, Петровичу и Степке, чтобы не было вони, что кто-то чего-то не знал. Или не слышал… Кто у вас там еще в квартиросъемщиках, Костян?
Прыщи на подбородке тинейджера запылали ярким верноподданническим огнем.
— Еще Яцура, но она второй месяц в больнице… А Гарик не считается. Гарик сам комнату здесь снимает.
— Молодец, — похвалил смышленого тинейджера Бычье Сердце. — Соображаешь.
Костян порозовел и даже шмыгнул носом от полноты чувств.
— Ну, что ж. Инцидент, как говорится, исчерпан. Не смею больше задерживать.
Или есть вопросы?
Сбившееся в кучу сатиновое бабье молчало. А вышедший вперед делегат со скалкой примирительно пробухтел:
— Вы тово… Могли бы спокойно обо всем сказать, а не погром устраивать. Мы ведь не дети малые, понимаем. А Иван Трофимович пусть не волнуется. Все будет в лучшем виде. Освобождай стол, Татьяна, — обратился он к бывшей хозяйке варенья.
— То есть как это — освобождай?! — взвилась та.
— Освобождай, я сказал! — Очевидно, за мужиком в трениках водились дела посерьезнее, чем травля одинокого пенсионера, и испытывать судьбу он не решился. — Переносите свои вещи, Иван Трофимович…
— А вы как же? — пролепетал обмякший старик.
— Ничего. Как-нибудь устроимся.
В садке с коммунальными пираньями наступило затишье, и Бычье Сердце посчитал свою миссию завершенной. Он с чувством пожал руку Пупышеву, по-свойски подмигнул Костяну и направился к выходу.
И только возле самой двери остановился.
— Буду вас навещать, — проникновенным голосом пообещал Бычье Сердце. — Очень уж вы мне понравились.
Кто-то из слабонервных коммунальщиц охнул, а до сих пор остававшийся за кадром второй мужик выронил мясорубку.
В сопровождении восхищенного Костяна Бычье Сердце продефилировал по коридору, дружелюбно раскланиваясь с опоздавшими на представление обитателями коммуналки. Уже в конце коридора Костян прошмыгнул вперед и широко распахнул перед Бычьим Сердцем створку двери.
Майор потрепал услужливого мальца по загривку и напутствовал его грозным: «Следи за порядком!» Вот тут и произошла заминка, а все из-за того, что Бычье Сердце нос к носу столкнулся с молодым человеком, собиравшимся войти в квартиру номер двадцать четыре.
— Привет, Гарик! — почему-то обрадовался тинейджер. — А у нас тут такое!..
— Здравствуй, Костя! — бросил молодой человек, пропуская Бычье Сердце. На слова Костяна он не обратил никакого внимания и сразу же скрылся в комнате — крайней от двери.
Ничего выдающегося в молодом человеке не было, но у Бычьего Сердца сразу же зачесалось в носу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100