Однажды, вскоре после того как они устроились на новом месте, Рори сказал Клэр:
— Знаешь, дорогая, о чем я думаю? Мне здорово повезло, что я оказался здесь. Я познакомился с людьми, которые прекрасно знают, как надо делать деньги, и должен тебе заметить, моя сладкая, что твой капитал практически не работает. У тебя нищенский доход с твоих вкладов. О да, конечно, твои деньги помещены надежно — все это гарантированные ценные бумаги; однако, приложив чуточку смекалки и знаний, я бы мог удвоить твой доход! Клэр постаралась тщательно скрыть внезапно вспыхнувшую в ней тревогу. Энергичные поползновения Рори не раз приводили к результату, зачастую далекому от намеченных целей, однако, казалось, Рори горит желанием восполнить потерянное; вернуть деньги, которые Клэр пришлось снять со счета, чтобы оплатить его долги.
— Что ты придумал? — осторожно спросила Клэр.
— Не я — Бруно! Я обратился к нему за советом. Он профессионал в вопросе о том, как делать деньги. Сама видишь, он сказочно богат! Я попросил его с тобой переговорить.
Все выглядело до подозрительности заманчиво. Когда Клэр — втайне от Рори — справилась и в «Файнэншл тайме», и в «Уолл-стрит джорнэл», оказалось, что акции, о которых упомянул Бруно, действительно поднялись довольно высоко. Он рассказывал Клэр насчет средств, вложенных в некое новое — «но, разумеется, верное!» — предприятие. Приводил примеры; говорил о колебании курса, об умении прогнозировать — даже как бы подталкивать те или иные явления. Клэр попросила время на размышление.
— Только не тяни, — советовал Рори. — Каждый потерянный день — это упущенный шанс.
И день за днем Клэр убеждалась, что прогнозы Бруно сбываются.
— Ну что я тебе говорил? — восклицал Рори. — Ты сможешь с лихвой получить обратно все до последнего пенни, и мне будет спокойней на душе, если вернутся все деньги, что ты истратила на меня. Ведь ты же понимаешь, я не могу жить спокойно, пока все до капли к тебе не возвратится! И вот, тронутая такой заботой Рори, Клэр и написала письмо своим доверенным лицам с просьбой продать портфель ценных бумаг и перевести деньги на счет в швейцарском банке.
— Ты не пожалеешь об этом! — с жаром говорил ей Рори. — Я тебе обещаю!
И видя, с какой гордостью он то и дело приносит ей толстые пачки тысячефранковых банкнот со словами: «Вот, всего лишь маленькая, но весьма доходная денежная операция!» — Клэр испытывала одновременно и радость и облегчение, зная, что на этот раз Рори не всучили кота в мешке, как частенько случалось в Лондоне. Родителям она писала, что дела у Рори идут очень успешно: Клэр давала им понять, что Рори пустился в дела с ее благословения, хотя в действительности даже не имела представления, чем он на самом деле занимается. Клэр с чистой совестью наслаждалась роскошной жизнью, которой Рори ее окружил. Ужины «У Максима», вечера в «Опере», покупки на Рю де Риволи. Она могла позволить себе туалеты из самых известных салонов «Ив Сен-Л оран», «Карл Лагерфельд», «Соня Рикиель». Постельное белье покупалось в «Портоль», изысканные искусственные цветы из чистого шелка от «Трусселье» расставлялись в хрустальных вазах от «Лалик», продукты закупались в «Ле Контуа Гурман», а шелковые шарфы по нескольку штук в «Эрмэс». Именно там Рори купил ей сумочку а-ля Грейс Келли, знаменитую «эрмэсовскую» сумочку с замочком и с потайным дном, где можно хранить драгоценности. Рори настоял, чтобы забрать их из банка:
— В конце концов, ты супруга английского лорда, и я хочу, чтобы ты и выглядела подобающе!
Наибольшее восхищение окружающих вызвали длинная нить жемчуга, некогда принадлежавшая бабушке Клэр по материнской линии, и ажурное ожерелье Викторианской эпохи с алмазными и жемчужными подвесками. Клэр надевала эти украшения на Гранд-бал и торжественный ужин, посвященный празднованию Дня Республики, и они красиво оживляли изумительное бледно-серое атласное платье, сшитое на заказ в салоне «Бальмэн». В салоне «Мод Фризон» Клэр сшили туфельки из того же материала, украсив высокие каблуки жемчужинками и бриллиантиками. Поверх платья Клэр надела длинную шиншилловую накидку, которую Рори подарил ей накануне этого торжества.
— Милый, какая сказка! — возбужденно воскликнула Клэр, когда Рори набросил накидку ей на плечи. — Но ведь она, наверное, стоит целое состояние?
— А разве я его не заработал?
Тут Клэр, воспользовавшись случаем, спросила:
— Скажи, а как у тебя с делами, все в порядке?
— Все идет исключительно хорошо! Я же говорил тебе, Бруно — везунчик! — Рори положил руки ей на плечи. — Ну разве здесь не лучше, чем в Лондоне? Вспомни ту убогую квартиру, мою беспросветную, занудную работу, то, что, в конце концов, приходилось работать и тебе! Не выношу, когда приходится жить в стесненных обстоятельствах! Тогда… сама знаешь, каким я становлюсь!
Да, и Клэр внутренне содрогнулась при этой мысли, она это знала. Здесь, когда деньги перестали быть проблемой, Рори был преданным, любящим мужем, о каком можно было только мечтать.
— Ты ненасытная! — шутливо говорил Рори, когда, едва отойдя после испытанного блаженства, тело ее вновь дрожало от возбуждения. Клэр знала: каждый раз, отдаваясь Рори, она была уже себе не подвластна; даже посреди забытья каким-то потаенным чувством она тревожно угадывала в его улыбке торжество мужской силы, утверждение себя высшим существом, безраздельно господствующим над ней. Но вместе с тем время, проводимое ими в Париже, выливалось для Клэр в неописуемое блаженство, то самое, о котором она наивно мечтала, выходя замуж. Хотя теперь и понимала, что без труда ничего не получится. Рори требовал особого подхода; теперь уже Клэр умела читать выражение его лица, угадывать жесты; знала, когда открыть рот, а когда и промолчать; но, поскольку пока хорошее значительно превосходило плохое, Клэр считала себя счастливой. Будучи склонной к самоанализу, Клэр попыталась проанализировать, почему Рори оказывает на нее такое магнетическое воздействие. Ее завораживало все — и низкий, бархатный голос, и ослепительная улыбка, сила и страсть его умения любить, непостижимая голубизна его взгляда. Она не могла найти этому разумного объяснения. Единственное, что всегда знала Клэр, — она хочет его, жаждет его каждую минуту, что она не мыслит без него жизни. Порой ее восторг доходил до такой глубины, что это начинало ее пугать; кто бы ни был сдающий вам карты, совсем необязательно, что его рука сулит вам выигрыш. Потом Клэр принималась ругать себя за свои сомнения. Рори ведь выполнял свои обещания. Он показывал ей бумаги, подтверждавшие, что ее капитал пополнился до прежней величины и даже возрос, он засыпал ее подарками и ни разу даже бровью не повел, глядя, как она сорит деньгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
— Знаешь, дорогая, о чем я думаю? Мне здорово повезло, что я оказался здесь. Я познакомился с людьми, которые прекрасно знают, как надо делать деньги, и должен тебе заметить, моя сладкая, что твой капитал практически не работает. У тебя нищенский доход с твоих вкладов. О да, конечно, твои деньги помещены надежно — все это гарантированные ценные бумаги; однако, приложив чуточку смекалки и знаний, я бы мог удвоить твой доход! Клэр постаралась тщательно скрыть внезапно вспыхнувшую в ней тревогу. Энергичные поползновения Рори не раз приводили к результату, зачастую далекому от намеченных целей, однако, казалось, Рори горит желанием восполнить потерянное; вернуть деньги, которые Клэр пришлось снять со счета, чтобы оплатить его долги.
— Что ты придумал? — осторожно спросила Клэр.
— Не я — Бруно! Я обратился к нему за советом. Он профессионал в вопросе о том, как делать деньги. Сама видишь, он сказочно богат! Я попросил его с тобой переговорить.
Все выглядело до подозрительности заманчиво. Когда Клэр — втайне от Рори — справилась и в «Файнэншл тайме», и в «Уолл-стрит джорнэл», оказалось, что акции, о которых упомянул Бруно, действительно поднялись довольно высоко. Он рассказывал Клэр насчет средств, вложенных в некое новое — «но, разумеется, верное!» — предприятие. Приводил примеры; говорил о колебании курса, об умении прогнозировать — даже как бы подталкивать те или иные явления. Клэр попросила время на размышление.
— Только не тяни, — советовал Рори. — Каждый потерянный день — это упущенный шанс.
И день за днем Клэр убеждалась, что прогнозы Бруно сбываются.
— Ну что я тебе говорил? — восклицал Рори. — Ты сможешь с лихвой получить обратно все до последнего пенни, и мне будет спокойней на душе, если вернутся все деньги, что ты истратила на меня. Ведь ты же понимаешь, я не могу жить спокойно, пока все до капли к тебе не возвратится! И вот, тронутая такой заботой Рори, Клэр и написала письмо своим доверенным лицам с просьбой продать портфель ценных бумаг и перевести деньги на счет в швейцарском банке.
— Ты не пожалеешь об этом! — с жаром говорил ей Рори. — Я тебе обещаю!
И видя, с какой гордостью он то и дело приносит ей толстые пачки тысячефранковых банкнот со словами: «Вот, всего лишь маленькая, но весьма доходная денежная операция!» — Клэр испытывала одновременно и радость и облегчение, зная, что на этот раз Рори не всучили кота в мешке, как частенько случалось в Лондоне. Родителям она писала, что дела у Рори идут очень успешно: Клэр давала им понять, что Рори пустился в дела с ее благословения, хотя в действительности даже не имела представления, чем он на самом деле занимается. Клэр с чистой совестью наслаждалась роскошной жизнью, которой Рори ее окружил. Ужины «У Максима», вечера в «Опере», покупки на Рю де Риволи. Она могла позволить себе туалеты из самых известных салонов «Ив Сен-Л оран», «Карл Лагерфельд», «Соня Рикиель». Постельное белье покупалось в «Портоль», изысканные искусственные цветы из чистого шелка от «Трусселье» расставлялись в хрустальных вазах от «Лалик», продукты закупались в «Ле Контуа Гурман», а шелковые шарфы по нескольку штук в «Эрмэс». Именно там Рори купил ей сумочку а-ля Грейс Келли, знаменитую «эрмэсовскую» сумочку с замочком и с потайным дном, где можно хранить драгоценности. Рори настоял, чтобы забрать их из банка:
— В конце концов, ты супруга английского лорда, и я хочу, чтобы ты и выглядела подобающе!
Наибольшее восхищение окружающих вызвали длинная нить жемчуга, некогда принадлежавшая бабушке Клэр по материнской линии, и ажурное ожерелье Викторианской эпохи с алмазными и жемчужными подвесками. Клэр надевала эти украшения на Гранд-бал и торжественный ужин, посвященный празднованию Дня Республики, и они красиво оживляли изумительное бледно-серое атласное платье, сшитое на заказ в салоне «Бальмэн». В салоне «Мод Фризон» Клэр сшили туфельки из того же материала, украсив высокие каблуки жемчужинками и бриллиантиками. Поверх платья Клэр надела длинную шиншилловую накидку, которую Рори подарил ей накануне этого торжества.
— Милый, какая сказка! — возбужденно воскликнула Клэр, когда Рори набросил накидку ей на плечи. — Но ведь она, наверное, стоит целое состояние?
— А разве я его не заработал?
Тут Клэр, воспользовавшись случаем, спросила:
— Скажи, а как у тебя с делами, все в порядке?
— Все идет исключительно хорошо! Я же говорил тебе, Бруно — везунчик! — Рори положил руки ей на плечи. — Ну разве здесь не лучше, чем в Лондоне? Вспомни ту убогую квартиру, мою беспросветную, занудную работу, то, что, в конце концов, приходилось работать и тебе! Не выношу, когда приходится жить в стесненных обстоятельствах! Тогда… сама знаешь, каким я становлюсь!
Да, и Клэр внутренне содрогнулась при этой мысли, она это знала. Здесь, когда деньги перестали быть проблемой, Рори был преданным, любящим мужем, о каком можно было только мечтать.
— Ты ненасытная! — шутливо говорил Рори, когда, едва отойдя после испытанного блаженства, тело ее вновь дрожало от возбуждения. Клэр знала: каждый раз, отдаваясь Рори, она была уже себе не подвластна; даже посреди забытья каким-то потаенным чувством она тревожно угадывала в его улыбке торжество мужской силы, утверждение себя высшим существом, безраздельно господствующим над ней. Но вместе с тем время, проводимое ими в Париже, выливалось для Клэр в неописуемое блаженство, то самое, о котором она наивно мечтала, выходя замуж. Хотя теперь и понимала, что без труда ничего не получится. Рори требовал особого подхода; теперь уже Клэр умела читать выражение его лица, угадывать жесты; знала, когда открыть рот, а когда и промолчать; но, поскольку пока хорошее значительно превосходило плохое, Клэр считала себя счастливой. Будучи склонной к самоанализу, Клэр попыталась проанализировать, почему Рори оказывает на нее такое магнетическое воздействие. Ее завораживало все — и низкий, бархатный голос, и ослепительная улыбка, сила и страсть его умения любить, непостижимая голубизна его взгляда. Она не могла найти этому разумного объяснения. Единственное, что всегда знала Клэр, — она хочет его, жаждет его каждую минуту, что она не мыслит без него жизни. Порой ее восторг доходил до такой глубины, что это начинало ее пугать; кто бы ни был сдающий вам карты, совсем необязательно, что его рука сулит вам выигрыш. Потом Клэр принималась ругать себя за свои сомнения. Рори ведь выполнял свои обещания. Он показывал ей бумаги, подтверждавшие, что ее капитал пополнился до прежней величины и даже возрос, он засыпал ее подарками и ни разу даже бровью не повел, глядя, как она сорит деньгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117