ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– С чего вы взяли, что я в этом нуждаюсь?
– А разве вы не нуждаетесь? – осклабился Кондрашов. Его улыбка напоминала оскал ржущей лошади. – Вы же умный человек, Николай Гаврилович. Зачем же отрицать очевидное? Или вы спиваетесь из принципиальных соображений?
В общем, я настоятельно советую вам подумать над моим предложением. Ну не хотите в центр Маршака, придумаем что-нибудь другое. В конце концов, сами скажете, что вам нужно… Не в этом суть. Возьметесь вы меня защищать или нет, вот что меня в данный момент волнует. Так как?
Чиж глубоко вздохнул и почесал переносицу. Собственно, думать было не о чем. Ни один настоящий охотник не довольствуется зайчатиной, увидев прямо перед ногами тигриный след. Майор Чиж был настоящим охотником, созданным матерью-природой специально для преследования и отлова крупных хищников, и то, что Кондрашов не вызывал у него никакой симпатии, не имело никакого значения. Перед Чижом был след – горячий, еще курящийся паром, кровавый, – и он знал, что не пойти по этому следу не сможет.
…По дороге домой он вынужден был дважды сворачивать в боковые улицы, разглядев впереди посты дорожной милиции. Ерш все еще бродил у него в голове, и, загоняя машину в установленную на платной стоянке «ракушку», майор Чиж весело напевал: «Наша служба и опасна, и трудна…», думая о хранившейся в шкафу заначке.
Глава 6
ВОЛЧЬЯ ЯМА
Мелодичная трель мобильного телефона вторглась в его сон, разбив на мелкие кусочки и рассеяв без следа путаный кошмар. Не открывая глаз, Шкабров протянул руку и нащупал на тумбочке плоский брусок трубки, напоминавший обкатанный морем камешек. Он откинул крышку микрофона, все еще не понимая, наяву или во сне это происходит, и приложил трубку к щеке.
Он находился под впечатлением приснившегося ему под утро сна, и, хотя подробности сновидения уже улетучились из памяти, на душе остался тяжелый осадок. С одной стороны, Шкабров испытывал облегчение оттого, что кошмар кончился, но просыпаться ему все равно не хотелось. Поудобнее пристраивая трубку к уху, он неохотно открыл глаза и сразу увидел серую дождливую муть за окном. По жестяному карнизу мерно стучали капли, и через планки незакрытых с вечера жалюзей было видно, как по забрызганному стеклу сползают тоненькие ручейки дождевой воды. Абзац зевнул и отвел взгляд от окна. «К черту, – подумал он. – Буду сидеть дома.»
– Слушаю, – неприветливо буркнул он в трубку.
– Спишь, Абзац? – насмешливо заговорил знакомый хрипловатый голос. – Долгонько же ты дрыхнешь. Кто рано встает, тому Бог подает. Не слыхал такую пословицу?
Шкабров рывком сел на постели, комкая простыни.
– Черт возьми, Хромой! – воскликнул он. – Тебе не кажется, что это уж слишком?
– А в чем, собственно, дело? – невинно поинтересовался Хромой. – Мне кажется, что все идет так, как должно идти при сложившихся обстоятельствах. Если ты хотел, чтобы было по-другому, надо было вовремя сделать то, о чем тебя просили.
– Откуда у тебя мой номер? – спросил Шкабров и тут же пожалел об этом: какой смысл задавать Хромому такие вопросы? Он еще и не на такое способен. Значит, надо менять адрес… – Слушай, – продолжал он, – что тебе от меня надо? Я не виноват, что твоя наводка оказалась полным дерьмом.
– Кто прав, кто виноват, судить не нам, – заявил Хромой, цитируя знаменитого баснописца. – Но воз, насколько мне известно, и ныне там. Кроме того, эта твоя вылазка меня засветила. А мне говорили, что ты специалист.
– Вот с тех, кто тебе это говорил, и спрашивай, – огрызнулся Абзац, садясь по-турецки и нашаривая на тумбочке сигареты. Голова у него трещала, как переспелый арбуз, и, как арбуз, готова была, казалось, вот-вот развалиться пополам. – Меня самого чуть не продырявили.
– А вот это уже твои трудности, – сообщил Хромой. – Меня они не касаются. Спрашивать я буду с тебя, дорогой! По полной программе, можешь не сомневаться. Кстати, не пытайся переехать, сменить номер телефона и вообще потеряться. Я тебя из-под земли достану.
Так дела не делаются, мой милый, и ты об этом отлично знаешь. Бабки тебе заплачены, надо отрабатывать.
Шкабров закурил и, глубоко затянувшись теплым дымом, сказал:
– Теперь это будет сложно. Гораздо сложнее, чей раньше. Особенно если условия остаются прежними.
– Конечно прежними, – нетерпеливо перебил Хромой. – А ты как думал? Все должно выглядеть безупречно, понял? Чтобы никто ничего… Насчет оплаты можешь не заикаться. Тебя предупредили о неустойке?
– Да, – ответил Абзац. – Но ты много себе позволяешь!
– В самый раз, – ответил Хромой. – В самый раз, дружок. А будешь пасть разевать – кислород перекрою. Понял? Нечего валяться в кровати. Умойся, побрейся, кудри свои расчеши, косы заплети и принимайся за дело. Сроку тебе неделя. Учти, ты у меня весь на ладошке, как букашка. Захочу – сахарку насыплю, захочу – раздавлю.
Абзац хотел сказать, что он и сам может при желании раздавить кого угодно, но на том конце провода уже бросили трубку. В наушнике заныли короткие гудки отбоя.
Шкабров задумчиво сложил трубку и бросил ее на смятую подушку.
Он докурил сигарету, сидя на постели с поджатыми по-турецки ногами. Никаких особенных мыслей у него в голове не было. Вдыхая и выдыхая горький дым, он думал о том, что принципы, конечно, вещь хорошая, но они не прощают человеку измены. Согласившись выполнить заказ Хромого, он изменил своим принципам и теперь был жестоко наказан. Такая формулировка звучала несколько высокопарно, но целиком соответствовала истинному положению вещей: Абзац предвидел нынешнюю ситуацию еще тогда, когда человек Хромого вел с ним предварительные переговоры. До сих пор Абзац сам выбирал себе и клиентов, и заказчиков, стараясь по мере сил и возможностей действовать в интересах справедливости. Согласившись убрать Кондрашова, он пошел на компромисс: Папа, как называли уважаемого депутата его многочисленные «помощники», был, без сомнения, законченным негодяем, что автоматически зачисляло его в разряд потенциальных клиентов Абзаца, но и Хромой, заказавший Абзацу Кондрашова, если и отличался от своего должника, то лишь в худшую сторону. Говоря по совести, начинать нужно было именно с Хромого, но добраться до старого мерзавца не представлялось возможным. Кроме того, за долгие годы Абзац как-то отвык работать бесплатно: неоплаченное убийство представлялось ему пустой тратой времени и боеприпасов.
На сигарете нарос длинный кривой столбик пепла. Оглядевшись по сторонам, Абзац убедился, что пепельница осталась на столе. Держа под сигаретой сложенную лодочкой ладонь, он неохотно сполз с кровати и, шлепая по полу босыми ногами, пересек комнату. Голова у него кружилась после обильного вечернего пития. Вечера были для него сущим проклятием:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89