Квин! Один из самых опасных вампиров Царства Ночи! Может быть, самый опасный вампир, бывший когда-то человеком. Она много слышала о нем. Каждый охотник за вампирами знал, что Квин – непревзойденный воин, отличающийся изворотливостью, острым умом и ледяным спокойствием. Он убил множество людей, потому что хотел уничтожить их как можно больше, оставив лишь часть в качестве источника пищи.
«Как я ошиблась! – подумала Ракель. – Нужно дать Вики возможность подвергнуть его пыткам, ведь он этого заслуживает больше, чем какой-либо другой вампир. Один Бог ведает, сколько крови он пролил».
Квин смотрел прямо на нее, не обращая внимания на свет фонаря.
– Итак, тебе лучше как можно быстрее убить меня, – сказал он, и его слова были холодны, как хлопья снега. – Потому что иначе я убью тебя, когда освобожусь.
Ракель натянуто рассмеялась:
– Это должно напугать меня?
– Теперь ты знаешь, кто я такой. Хотя, похоже, ты впервые слышишь обо мне.
– Так-так, дай-ка вспомнить, что я знаю о Редфернах… Кажется, это семья, которая представляет вампиров в Верховном совете Царства Ночи? Это самая главная семья ламий, то есть тех, кто рожден вампирами. Они ведут свое происхождение от Майи – первой легендарной женщины-вампира. Что же касается Хантера Редферна, то он – блюститель законов Царства Ночи – прибыл в Америку в шестнадцатом веке. Поправь меня, если я в чем-то ошиблась.
Он бросил на нее ледяной взгляд.
– Как видишь, мы кое-что знаем, – сказала Ракель. – Твое имя мне тоже знакомо. Тебя сделал вампиром Хантер, а так как у него были только дочери, ты тоже являешься его наследником.
Квин тихо рассмеялся:
– Опять эти досужие сплетни. По-твоему получается, что я просто обожаю Редфернов и мы одна счастливая семейка. На самом деле каждый из нас больше всего хотел бы видеть другого на дне Атлантики.
– Ага, опять ваши разборки, – заметила Ракель. – Почему вы никак не можете поладить друг с другом?
Ее голос предательски дрожал. Странно, ведь она не испытывала страха. Скорее, это можно было назвать смущением. Ей следовало не болтать с ним, а немедленно вонзить в него свой меч. Но почему она не могла сделать это?
Единственное, что оправдывало ее поведение, это то, что Квин, судя по всему, был смущен сложившейся ситуацией не меньше ее.
– Не думаю, что ты слышала обо мне много, – процедил он сквозь зубы. – Я – твой самый ужасный кошмар. Даже вампиры боятся меня. А что до старика Хантера… У него всегда были свои представления о правилах, о том, как убивать и кого. Если бы он узнал, что я вытворяю, думаю, свалился бы замертво.
«Добрый старый Хантер, – подумала Ракель. – Патриарх, оплот морали клана Редфернов, все еще живший по нравственным законам семнадцатого века. Да, он был вампиром, но это был вампир-джентльмен».
– Возможно, я найду способ сообщить ему, – сказала Ракель.
Квин снова бросил на нее ледяной взгляд, в котором на этот раз читалось явное уважение.
– Будь я уверен, что ты сможешь разыскать его, я бы не дал гроша за твою жизнь.
– Знаешь, – задумчиво проговорила Ракель, – я никогда не слышала, чтобы кто-то называл тебя по имени. То есть я хотела узнать твое имя.
Он моргнул, а затем медленно произнес:
– Джон Квин. Джон. Но это не значит, что ты можешь называть меня так.
– Да-да, конечно, – кивнула она. – Джон Квин. Такое обычное бостонское имя, имя простого человека. – И она вдруг подумала о нем как о человеке, а не как о монстре. – Скажи, а ты хотел, чтобы Хантер Редферн сделал тебя вампиром?
Ни разу в жизни Ракель не задавала такого вопроса ни одному вампиру. После долгой паузы Квин произнес бесстрастным голосом:
– По правде говоря, я хотел его за это убить.
– Понятно, – сказала Ракель.
«Я бы тоже хотела того же», – подумала она.
Ей нужно было промолчать, но она не могла сдержаться:
– Но почему он это сделал? Почему он выбрал именно тебя?
Снова пауза. Ракель подумала, что Квин не станет отвечать на этот вопрос, но он неожиданно заговорил:
– Я… я хотел жениться на одной из его дочерей. Ее звали Доув.
– Ты хотел жениться на вампире?
– Но я не знал, что она вампир! – возбужденно воскликнул Квин. – Хантер Редферн был уважаемым жителем Чарльзтауна. Правда, люди поговаривали, что его жена – ведьма, но в те времена так говорили и о человеке, который просто улыбнулся в церкви.
– Значит, он просто жил в городе и никто ни о чем не подозревал?
– Большинство горожан уважали его. – Губы Квина искривились в недоброй улыбке. – Даже мой отец уважал его, а он был священником.
Ракель слушала Джона как зачарованная.
– И тебе нужно было стать вампиром, чтобы жениться на Доув?
– Я так на ней и не женился, – равнодушно ответил Квин. Он продолжал свой рассказ таким бесстрастным голосом, словно разговаривал сам с собой. – Хантер предложил мне жениться на любой другой из его дочерей, но я ответил, что скорее женюсь на свинье. Гарнет, старшая, была так же привлекательна, как жердь из забора. А Лили, средняя, – олицетворение зла. Я видел это по ее глазам. Я мечтал только о Доув.
– И ты сказал ему об этом?
– Конечно. В конце концов он согласился, а потом поведал мне тайну их семьи. То есть… – Квин горько рассмеялся, – не столько рассказал, сколько показал. Когда я очнулся, то оказался превращенным в вампира. Ощущения были те еще.
Ракель слушала, непроизвольно раскрыв рот. Она попыталась представить себе тот ужас, который пережил Квин. Наконец она сказала:
– С этим не поспоришь.
Некоторое время оба молчали. Ракель не могла понять своих чувств. Вместо отвращения и ненависти она испытывала жалость и сочувствие.
– А что случилось с Доув?
Квин напрягся.
– Она умерла, – коротко ответил он, давая понять, что время откровений прошло.
– Как умерла?
– Не твое дело!
– Расскажи… Знаешь, Джон Квин, есть вещи, которые не следует таить в себе. Если ты поделишься…
– Мне не нужен психоаналитик, – грубо оборвал он ее.
Квина вдруг охватила ярость, и темный огонь в его глазах должен был испугать Ракель. Теперь он выглядел таким же диким и необузданным, как другие вампиры.
Но она не испугалась. Ракель была на удивление спокойна, словно при выполнении дыхательных упражнений.
– Послушай, Квин…
– Думаю, тебе лучше убить меня прямо сейчас, – сказал он. – Если только ты не слишком напугана или не слишком глупа. Ведь эти наручники не смогут долго сдерживать меня. А когда я освобожусь, то направлю этот меч против тебя.
Ракель взглянула на наручники. Они были почти сняты. Конечно, дерево было неподвластно вампиру, но только не металлические скобы, которые скрепляли деревянные части. Еще немного – и его руки будут свободны.
Он был очень силен, даже для вампира. И вдруг ей в голову пришла странная идея.
– Знаешь, – сказала она, – продолжай их расшатывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35