Но единственный способ определить, можно ли включить вас в коллективный иск, – это знать, принимаете ли вы данное лекарство.
– Проклятый Интернет, – буркнул мистер Уорли, после чего между ним и его женой, видимо, находившейся рядом, состоялся краткий диалог. – Что за коллективный иск? – спросил он наконец.
– Давайте поговорим об этом после того, как вы сообщите мне, принимаете ли вы дилофт. Если нет, вы счастливый человек.
– Но ведь, насколько я понимаю, это уже не секрет?
– Нет, сэр. – Конечно, это был секрет. С какой стати чья-либо история болезни перестала бы быть сугубо конфиденциальной? Но это маленькое вранье необходимо, повторил себе Клей, нужно смотреть на дело шире. Такова его работа. Мистер Уорли и тысячи ему подобных могут никогда не узнать, что принимают опасное лекарство, если он, Клей, им этого не скажет. «Лаборатории Акермана», естественно, не станут афишировать свою недобросовестность.
– Ну да, я принимаю дилофт.
– Как давно?
– Около года. Действует потрясающе.
– Не наблюдали ли вы побочных эффектов?
– Например?
– Кровь в моче, жжение при мочеиспускании. – Клей уже смирился с тем, что в предстоящие месяцы придется обсуждать урологические проблемы с незнакомыми людьми. Обойти их никак нельзя. Жаль, что на юридическом факультете этому не учат.
– Нет. А что? – спросил мистер Уорли.
– Мы располагаем предварительными результатами исследований, которые «Лаборатории Акермана» – компания, производящая дилофт, – пытается скрыть. Существуют подтверждения, что препарат способствовал образованию опухолей мочевого пузыря у некоторых принимавших его пациентов.
Теперь остаток вечера и большую часть предстоящей недели мистер Уорли, который еще недавно был занят собственными делами, например, смотрел матч с участием своих обожаемых «Иволг», будет с тревогой думать об опухоли, которая, вероятно, уже зреет в его мочевом пузыре. Клей чувствовал себя мерзавцем, ему хотелось попросить прощения, но он снова и снова повторял себе: делать то, что он делал, необходимо. Как иначе мистер Уорли узнает правду? Если у несчастного старика действительно опухоль, должен же он быть в курсе.
Держа трубку в одной руке и почесывая бок другой, мистер Уорли сказал:
– Знаете, я вот сейчас подумал и вспомнил: несколько дней назад у меня действительно было ощущение жжения.
Клей услышал, как миссис Уорли заворчала:
– Зачем ты ему это рассказываешь?
– Не мешай, – ответил ей муж.
Опасаясь упустить инициативу, Клей поспешил добавить:
– Моя фирма представляет интересы потребителей дилофта. Вам стоит подумать о том, чтобы обследоваться.
– Каким образом?
– Сдать анализ мочи. У нас есть врач, который может принять вас завтра же. Это ничего не будет вам стоить.
– А если он найдет, что у меня что-то не в порядке?
– Тогда мы можем обсудить условия вашего участия в иске. Когда правда о дилофте выйдет наружу, а это случится через несколько дней, многие предъявят компании претензии. Моя фирма будет лидером атаки на «Лаборатории Акермана», и я готов включить вас в число своих клиентов.
– Может, мне лучше сначала поговорить со своим врачом?
– Разумеется, вы можете это сделать, мистер Уорли, но не исключено, что ваш врач будет не совсем объективен, ведь это он прописал вам лекарство. Лучше независимая экспертиза.
– Подождите минутку. – Мистер Уорли прикрыл трубку ладонью и довольно долго совещался о чем-то с женой, потом, снова обращаясь к Клею, сказал: – Я не верю в справедливый исход дел, возбуждаемых против врачей.
– Я тоже, – ответил Клей. – Но я специализируюсь в судебных преследованиях крупных корпораций, которые наносят вред здоровью людей.
– Мне прекратить принимать лекарство?
– Давайте сначала сделаем анализ. Думаю, примерно в середине лета дилофт вообще будет снят с продажи.
– Где я могу сделать анализ?
– Наш врач принимает в Чиви-Чейзе. Вам удобно подъехать туда завтра?
– Конечно, почему нет? Глупо откладывать, не так ли?
– Совершенно верно. – Клей сообщил собеседнику имя и адрес врача, которого указал ему Макс Пейс. Каждое обследование, цена которому восемьдесят долларов, обойдется его конторе в триста, но бизнес есть бизнес.
Когда они обсудили все детали, Клей извинился за беспокойство, поблагодарил за уделенное ему время и отпустил мистера Уорли досматривать матч, терзаясь неизвестностью. Только опустив трубку на рычаг, он почувствовал, что на лбу выступила испарина. Соблазнять клиентов по телефону. В кого же он превращается?
В богатого адвоката, напомнил он себе.
Но для этого нужно быть толстокожим, каким Клей никогда не был и, вероятно, не мог стать.
* * *
Два дня спустя, свернув на подъездную аллею, ведущую к дому четы Уорли, Клей увидел пожилых супругов, ожидавших его на пороге. Анализ, включавший и цитологическое исследование, показал повышенное содержание специфических клеток в моче, что, согласно обширному и, разумеется, неправедно добытому Максом Пейсом медицинскому заключению, явно свидетельствовало о наличии опухоли в мочевом пузыре. Через неделю мистеру Уорли предстояло отправиться к урологу, который должен был удалить опухоль эндоскопическим методом при помощи вводимого через мочевые протоки тончайшего зонда с микроскопической телекамерой и лазерным скальпелем. Специалисты считали такую операцию рутинной, однако мистеру Уорли она таковой не казалась. Он был напуган до смерти. Миссис Уорли пожаловалась, что две последние ночи они не сомкнули глаз.
Как бы Клею этого ни хотелось, он не имел права сказать старикам, что опухоль вполне может оказаться доброкачественной. Пусть врачи по окончании операции сами сообщат результат гистологического исследования.
Пока все пили растворимый кофе с молоком, Клей разъяснял условия контракта и отвечал на юридические вопросы. Поставив подпись в конце страницы, Тед Уорли стал первым в стране истцом по делу о дилофте.
В течение некоторого времени складывалось впечатление, что он может остаться и единственным. Целыми днями не отходя от телефона, Клей уговорил еще одиннадцать человек пройти обследование. Все одиннадцать случаев дали отрицательный результат.
– Продолжайте работать, – не давал ему расслабляться Макс Пейс.
Около трети абонентов либо сразу вешали трубку, либо отказывались верить, что то, о чем говорил им Клей, серьезно.
Он, Полетт и Родни разделили список потенциальных клиентов на черных и белых. Совершенно очевидно, что черные были не так недоверчивы, как белые, – они гораздо легче уступали уговорам посетить врача. А может, они больше любили лечиться. Или, как не раз повторяла Полетт, у нее был особый дар уговаривать.
К концу недели Клей заполучил трех клиентов, чьи анализы дали положительный результат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Проклятый Интернет, – буркнул мистер Уорли, после чего между ним и его женой, видимо, находившейся рядом, состоялся краткий диалог. – Что за коллективный иск? – спросил он наконец.
– Давайте поговорим об этом после того, как вы сообщите мне, принимаете ли вы дилофт. Если нет, вы счастливый человек.
– Но ведь, насколько я понимаю, это уже не секрет?
– Нет, сэр. – Конечно, это был секрет. С какой стати чья-либо история болезни перестала бы быть сугубо конфиденциальной? Но это маленькое вранье необходимо, повторил себе Клей, нужно смотреть на дело шире. Такова его работа. Мистер Уорли и тысячи ему подобных могут никогда не узнать, что принимают опасное лекарство, если он, Клей, им этого не скажет. «Лаборатории Акермана», естественно, не станут афишировать свою недобросовестность.
– Ну да, я принимаю дилофт.
– Как давно?
– Около года. Действует потрясающе.
– Не наблюдали ли вы побочных эффектов?
– Например?
– Кровь в моче, жжение при мочеиспускании. – Клей уже смирился с тем, что в предстоящие месяцы придется обсуждать урологические проблемы с незнакомыми людьми. Обойти их никак нельзя. Жаль, что на юридическом факультете этому не учат.
– Нет. А что? – спросил мистер Уорли.
– Мы располагаем предварительными результатами исследований, которые «Лаборатории Акермана» – компания, производящая дилофт, – пытается скрыть. Существуют подтверждения, что препарат способствовал образованию опухолей мочевого пузыря у некоторых принимавших его пациентов.
Теперь остаток вечера и большую часть предстоящей недели мистер Уорли, который еще недавно был занят собственными делами, например, смотрел матч с участием своих обожаемых «Иволг», будет с тревогой думать об опухоли, которая, вероятно, уже зреет в его мочевом пузыре. Клей чувствовал себя мерзавцем, ему хотелось попросить прощения, но он снова и снова повторял себе: делать то, что он делал, необходимо. Как иначе мистер Уорли узнает правду? Если у несчастного старика действительно опухоль, должен же он быть в курсе.
Держа трубку в одной руке и почесывая бок другой, мистер Уорли сказал:
– Знаете, я вот сейчас подумал и вспомнил: несколько дней назад у меня действительно было ощущение жжения.
Клей услышал, как миссис Уорли заворчала:
– Зачем ты ему это рассказываешь?
– Не мешай, – ответил ей муж.
Опасаясь упустить инициативу, Клей поспешил добавить:
– Моя фирма представляет интересы потребителей дилофта. Вам стоит подумать о том, чтобы обследоваться.
– Каким образом?
– Сдать анализ мочи. У нас есть врач, который может принять вас завтра же. Это ничего не будет вам стоить.
– А если он найдет, что у меня что-то не в порядке?
– Тогда мы можем обсудить условия вашего участия в иске. Когда правда о дилофте выйдет наружу, а это случится через несколько дней, многие предъявят компании претензии. Моя фирма будет лидером атаки на «Лаборатории Акермана», и я готов включить вас в число своих клиентов.
– Может, мне лучше сначала поговорить со своим врачом?
– Разумеется, вы можете это сделать, мистер Уорли, но не исключено, что ваш врач будет не совсем объективен, ведь это он прописал вам лекарство. Лучше независимая экспертиза.
– Подождите минутку. – Мистер Уорли прикрыл трубку ладонью и довольно долго совещался о чем-то с женой, потом, снова обращаясь к Клею, сказал: – Я не верю в справедливый исход дел, возбуждаемых против врачей.
– Я тоже, – ответил Клей. – Но я специализируюсь в судебных преследованиях крупных корпораций, которые наносят вред здоровью людей.
– Мне прекратить принимать лекарство?
– Давайте сначала сделаем анализ. Думаю, примерно в середине лета дилофт вообще будет снят с продажи.
– Где я могу сделать анализ?
– Наш врач принимает в Чиви-Чейзе. Вам удобно подъехать туда завтра?
– Конечно, почему нет? Глупо откладывать, не так ли?
– Совершенно верно. – Клей сообщил собеседнику имя и адрес врача, которого указал ему Макс Пейс. Каждое обследование, цена которому восемьдесят долларов, обойдется его конторе в триста, но бизнес есть бизнес.
Когда они обсудили все детали, Клей извинился за беспокойство, поблагодарил за уделенное ему время и отпустил мистера Уорли досматривать матч, терзаясь неизвестностью. Только опустив трубку на рычаг, он почувствовал, что на лбу выступила испарина. Соблазнять клиентов по телефону. В кого же он превращается?
В богатого адвоката, напомнил он себе.
Но для этого нужно быть толстокожим, каким Клей никогда не был и, вероятно, не мог стать.
* * *
Два дня спустя, свернув на подъездную аллею, ведущую к дому четы Уорли, Клей увидел пожилых супругов, ожидавших его на пороге. Анализ, включавший и цитологическое исследование, показал повышенное содержание специфических клеток в моче, что, согласно обширному и, разумеется, неправедно добытому Максом Пейсом медицинскому заключению, явно свидетельствовало о наличии опухоли в мочевом пузыре. Через неделю мистеру Уорли предстояло отправиться к урологу, который должен был удалить опухоль эндоскопическим методом при помощи вводимого через мочевые протоки тончайшего зонда с микроскопической телекамерой и лазерным скальпелем. Специалисты считали такую операцию рутинной, однако мистеру Уорли она таковой не казалась. Он был напуган до смерти. Миссис Уорли пожаловалась, что две последние ночи они не сомкнули глаз.
Как бы Клею этого ни хотелось, он не имел права сказать старикам, что опухоль вполне может оказаться доброкачественной. Пусть врачи по окончании операции сами сообщат результат гистологического исследования.
Пока все пили растворимый кофе с молоком, Клей разъяснял условия контракта и отвечал на юридические вопросы. Поставив подпись в конце страницы, Тед Уорли стал первым в стране истцом по делу о дилофте.
В течение некоторого времени складывалось впечатление, что он может остаться и единственным. Целыми днями не отходя от телефона, Клей уговорил еще одиннадцать человек пройти обследование. Все одиннадцать случаев дали отрицательный результат.
– Продолжайте работать, – не давал ему расслабляться Макс Пейс.
Около трети абонентов либо сразу вешали трубку, либо отказывались верить, что то, о чем говорил им Клей, серьезно.
Он, Полетт и Родни разделили список потенциальных клиентов на черных и белых. Совершенно очевидно, что черные были не так недоверчивы, как белые, – они гораздо легче уступали уговорам посетить врача. А может, они больше любили лечиться. Или, как не раз повторяла Полетт, у нее был особый дар уговаривать.
К концу недели Клей заполучил трех клиентов, чьи анализы дали положительный результат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106