– Да, месье. Я знаю, потому что вел его переписку с тех пор, как он повредил себе руку, и знаю, что он им пользовался. Но там не было ничего особенно важного. Он никогда не держал под рукой большие суммы наличными.
– И в прошлую ночь тоже?
– Разумеется, нет, месье! Зачем ему наличные? Простите, я хотел сказать, что мне об этом неизвестно.
– Гм… К месье де Салиньи приходило много гостей?
– Очень мало, месье. Казалось, он чего-то опасается.
– А который был час, когда вам показалось, что вы слышали, как он вчера вечером пришел домой?
– Точно сказать не могу. Но уже после часу ночи.
Банколен вдруг круто обернулся:
– Покажите нам его сейф, Герсо.
Когда Герсо бесшумно двигался по комнате, очертания его фигуры слегка колебались, будто он плыл в пространстве. Я услышал, как Банколен пробормотал:
– Неужели у меня в департаменте сплошные недоумки? А я всегда появляюсь слишком поздно?
Мне показалось, что Герсо обернулся и его верхняя губа вздернулась словно в улыбке, как будто он хотел сказать: „Да, это так“…
Мы поднялись наверх, миновали еще один холл. В полной тишине слышалось лишь тяжелое дыхание доктора. Три призрачные фигуры моих спутников остановились перед закрытой дверью… Затем они как-то судорожно вздрогнули. Вытянутое лицо Герсо повернулось в высоком воротнике, как на шарнире, челюсть его отвисла, а рука, протянутая к двери, замерла в воздухе.
– Это его кабинет, – произнес камердинер. – А в двери его ключи…
Один ключ был вставлен в скважину, остальные висели на кольце. Замок был даже не заперт.
– Это сделал тот человек, которого вы вчера слышали, – тихо сказал Банколен, – и это был убийца…
Он рывком распахнул дверь.
В противоположность остальным помещениям, здесь ставни были открыты, но в кабинете все равно стояла духота. О сверкающее от солнца оконное стекло билась и жужжала муха. Это был довольно просторный кабинет со стенами из дубовых панелей и с желтым соломенным ковром на полу. На полках стояло множество потускневших серебряных кубков, еще несколько красовались на большом каменном камине, а на стенах висело множество фотографий в рамках. Плетеные стулья, плетеный стол с поверхностью, испещренной темными пятнами от сигар, и тремя стаканами недопитого виски… В углу валялись сапоги для верховой езды, со спинки кресла свисала грязная рубашка – можно было подумать, что обитатель кабинета торопливо переоделся и вышел, насвистывая…
– Простите, господа, – объявил Герсо, – но у меня не было времени навести порядок…
– А кто здесь пил? – Банколен указал на стаканы.
– Месье Килар и месье Вотрель, месье. Они пришли и разбудили месье де Салиньи утром после холостяцкого ужина.
– А эта дверь? – Банколен показал на дверь справа.
– Она ведет в его спальню, которая соединяется с ванной.
Банколен прошелся по кабинету. Тишину нарушал только звук борьбы мухи со стеклом. Шеф полиции осмотрел шкафчики под окнами, поднимая крышки своей тростью и вслух рассуждая:
– Ракетки Кубка Дэвиса, покоробленные, даже не под прессом. Tiens! – Мы услышали звонкий щелчок, когда он дернул по струне ракетки. – Давно не использовались… А это что? Ружья. Не в ящиках. Казенная часть повреждена… никаких следов смазки… Diable! Он весьма небрежно с ними обращался. – Хлопнула крышка еще одного ящика. Банколен посмотрел на чучело головы леопарда, висящее над невысоким книжным шкафом. – Это лев с Суматры. Чтобы добыть такой трофей, он должен быть искусным стрелком. – Вдруг Банколен повернулся к нам; когтистая лапа леопарда висела над его плечом. – Господа, помните рассказ, который Шарко опубликовал в своей книге „Охотник за хищниками“? Он Утверждал, что знал только двоих людей, которые напали на горного льва с охотничьим ножом. Один из них был покойный месье Рузвельт из Америки, а второй – молодой герцог де Салиньи… – Детектив повернулся лицом к фотографиям. – Вот его призовая кобылка, он тренировал ее для скачек в Отейе в этом году… Вот в прошлом году он вышел в финал в Уимблдоне…
– Все это очень интересно, – возразил Графенштайн, – но мы пришли сюда, чтобы проверить сейф!
Детектив присел на шкафчик под окном, прижался лбом к стеклу и долго смотрел в окно. Низкие солнечные лучи медленно крались по комнате, а в них плясали пылинки. Они сверкали на цилиндре Банколена и на серебряном набалдашнике его трости. Он разжал пальцы жестом растерянности… И по мере того как в комнате сгущались тени, росло мрачное напоминание о человеке, который никогда сюда не вернется, – рубашка небрежно валялась на кресле, три стакана сиротливо стояли на столе.
Тихо войдя в кабинет, Герсо проговорил:
– Я принесу сейф, – и в его руке звякнула связка ключей, которые он вынул из двери.
– Ах да! – пробормотал Банколен, поднимая рассеянный взгляд. – Где он? Вон в том столе у стены, что рядом с ванной?
– Да, месье, вот это ключ от стола. Думаю, он держал в нем свои документы; он никогда не позволял мне видеть их. – Длинное лицо камердинера выражало живой интерес. Его глаза блестели, а парик слегка съехал набок. Я представил себе, что его рука, должно быть, холодная и влажная, как у жабы.
– Хорошо. Только ничего не трогайте. Просто вставьте ключ в замочную скважину и откиньте крышку стола. Не суйте туда руку.
Мы собрались около высокого бюро с крышкой, открывающейся вверх, наподобие крышки западни. Герсо осторожно поднял крышку. Пустота.
– Да, месье, кто-то здесь побывал, – смело заявил камердинер. – В бюро было полно бумаг – вот в этих ящиках и во всех отделениях.
– Естественно, – резко отозвался Банколен. – А теперь откройте вот это. – Он указал на задвинутый в угол тяжелый металлический ящик.
Герсо тихо вздохнул. Сейф оказался до краев набитым банкнотами. Наверху лежала пачка в две тысячи франков. Банколен криво усмехнулся.
– Наш вор, – заметил он, – украл только документы Салиньи, оставив без внимания миллион франков… Не знаете, что это были за бумаги, Герсо?
– Нет, месье. Я… Я здесь никогда не убирался. Он диктовал мне письма внизу. Миллион франков!
– Заприте бюро. Мы закончили осмотр. Мне нужен телефон, Герсо. Наверху есть аппарат?
– В спальне, месье.
– Очень хорошо. – Банколен обернулся к нам: – Можете подождать меня на улице, пока я здесь еще осмотрюсь. Кстати, Герсо, вы можете сказать, какой из ключей отсутствует?
Камердинер просмотрел связку ключей.
– Да, да! Я уверен! Здесь нет ключа от винного погреба!
– Винного погреба? Так он наверняка у дворецкого?
– Насколько я знаю, нет, месье. Месье де Салиньи сам выбирал вино для ужина. Когда он обедал здесь в одиночестве, он редко пил и держал ключи при себе. Помню, он сказал, что вынужден был уволить одного дворецкого, потому что тот проявлял к его погребу повышенный интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55