Его губы дернулись в безрадостной усмешке.
— И я — одна из таких связей? Именно поэтому вы согласились со мной танцевать? Чтобы вытянуть из меня сведения для Марча и миссис Лейк?
— Вовсе нет, сэр. Я танцевала с вами, потому что вы меня пригласили и потому что мне так захотелось.
В его глазах блеснуло раздражение, но он все же учтиво наклонился над ее рукой.
— Надеюсь, вам не было скучно, мадам.
— О, ни в коем случае, хотя я прекрасно понимаю, что вы здесь только потому, что охотитесь за браслетом и пожелали узнать роли, мою и моих друзей, во всем этом деле. И как? Вы удовлетворены результатами собственного следствия?
Вейл выпрямился, по-прежнему сжимая ее руку.
— Позвольте все же предупредить вас: эта история с Медузой может быть опасна.
— Буду иметь в виду, сэр.
Он снова поморщился, но оба знали, что никакие убеждения не поколеблют ее решимости.
— Доброй вам ночи, мадам, — пожелал он.
— Доброй ночи, милорд, — кивнула она, приседая. — Счастлива, что вы решили возобновить наше знакомство, даже если при этом руководствовались скрытыми мотивами.
Он уже хотел отойти, но, помедлив, ответил:
— Для меня великая честь числиться вашим другом. Однако позвольте сказать, что в одном вы не правы. Я пригласил вас на танец не только потому, что хотел побольше разузнать о браслете.
— Неужели?
— Я пригласил вас, — терпеливо повторил он, — потому что очень хотел танцевать с вами.
И прежде, чем она успела ответить, исчез в толпе.
Джоан еще долго не двигалась с места, размышляя о том, как наслаждалась короткими мгновениями в объятиях Вейла.
Тобиас открыл глаза и залюбовался игрой лунного света на листочке. Он лежал на мягкой скамье, упершись одной ногой в пол. Лавиния оседлала его: юбки сбились вокруг талии, мягкие холмики прижаты к его груди. Он глядел на ночное небо, видневшееся в окнах на противоположной стороне оранжереи, и жалел, что рано или поздно придется встать.
Интересно, находит ли и Лавиния, что тайная любовь связана со множеством неудобств? О, чего бы не отдал Тобиас за теплую постель!
Лавиния пошевелилась, попыталась было прижаться к нему, но внезапно застыла.
— Господи Боже, — пробормотала она, упираясь ладонями в его плечи и пытаясь подняться. — Уже очень поздно. К этому часу Джоан или Энтони с Эмелин непременно заметили наше отсутствие. Представляешь, какой конфуз, если кто-то пойдет нас искать и застанет в таком виде!
Тобиас медленно сел, не отрывая взгляда от луны, медленно плывущей в стеклянных переплетах крыши.
— Нас не было всего лишь полчаса. Сомневаюсь, что нас хватятся.
— Но мы не можем тут больше торчать, — раздраженно бросила Лавиния, сражаясь с лифом своего платья. — Волосы сильно растрепались?
— По-моему, ничуть, — заверил Тобиас, наблюдая, как она приводит себя в порядок.
— Слава небесам.
Она поправила рукавчики, встала и отряхнула юбки.
— Не могу представить ничего более позорного, чем появление в бальной зале леди Стиллуотер в таком виде, словно… словно…
— Словно мы только что любили друг друга?
Тобиас поднялся и заправил рубашку в брюки.
— Не думаю, чтобы кто-то из присутствующих особенно удивился.
— Что?!
Лавиния круто развернулась, краснея от возмущения.
— Хочешь сказать, что все знают… знают… — взвизгнула она, заикаясь.
— Что мы любовники? — ухмыльнулся Тобиас, наслаждаясь выражением ужаса на лице возлюбленной. — Подозреваю, что именно так.
— Но как это может быть? Я ни единой душе не проговорилась. Неужели… — Она гневно всплеснула руками. — Тобиас, клянусь, если окажется, что это ты обсуждал с кем-то подробности наших отношений, я собственноручно задам тебе трепку.
— Вы оскорбляете меня, мадам! — воскликнул Тобиас, протягивая ей руки. — Я джентльмен. Мне и в голову бы не пришло нечто подобное! Но должен сказать, что наши друзья и родственники должны быть чрезвычайно глупы и слепы, если не замечают очевидного.
— О, какой кошмар! — сокрушенно ахнула Лавиния. — Ты в самом деле так считаешь?
— Успокойся, Лавиния. В конце концов, мы с тобой не зеленые юнцы, которым нужно заботиться о репутации. И прожили достаточно, чтобы несколько утратить излишнюю чувствительность. Никому и в голову не придет нас осуждать, разумеется при условии, что мы не будем выставлять напоказ наши отношения. Поверь, обществу нет дела до того, чем мы занимаемся, оставаясь наедине.
— Но как насчет Эмелин и Энтони? Разве мы не обязаны подавать им благой пример?
— Нет, — коротко бросил Тобиас, натягивая фрак. — Совершенно не обязаны. Для людей нашего возраста и опыта правила совершенно иные. И Эмелин с Энтони знают это не хуже нас.
— Да, — нерешительно протянула Лавиния, — кажется, ты прав. Но тем не менее осторожность не помешает и на будущее мы должны быть более осмотрительны в таких делах.
— Допускаю, что твои опасения имеют под собой вполне реальную основу. Я и сам заметил, что необходимость прятаться имеет немало недостатков. Возьми хотя бы то, что приходится постоянно искать уединения, и, поскольку под крышей нам встречаться негде, остается лишь следить за погодой.
— Верно. Но я совсем недавно тоже думала об этом и считаю, что преимуществ тоже немало.
Почему ему вдруг стало не по себе?
— Каких же именно?
— Я опасаюсь разоблачения и умираю от ужаса, когда в очередной раз едва не оказываюсь на волосок от гибели. Да и необходимость соблюдать правила приличия тоже угнетает. Зато когда удается выйти сухими из воды… признаюсь, это так щекочет нервы!
— Щекочет, — бесстрастно повторил он.
— В самом деле! — с энтузиазмом продолжала она. — Как ни странно, но мне начинает казаться, что именно риск попасться вызывает определенного рода возбуждение.
— Возбуждение?
— Да. И должна сказать, что частая смена мест свидания добавляет нашим встречам привкус новизны.
— Привкус новизны?
Боже, она привыкла наслаждаться тайными свиданиями в самых неподходящих уголках! И это все его вина! Он сам, подобно доктору Франкенштейну, герою нового романа ужасов Мэри Шелли, о котором ходило столько слухов, создал чудовище!
— Интересно, сколько парочек, по-твоему, проделывали это в оранжерее? — продолжала Лавиния с подлинным интересом исследователя.
— Понятия не имею, — буркнул он, рывком открывая дверь. — И совершенно не стремлюсь узнать ответ.
— А знаешь, — жизнерадостно продолжала она, — некоторые самые дерзкие наши выходки напоминают мне сцены из романтических поэм. Сразу приходят на ум сочинения лорда Байрона.
— Проклятие! — прошипел Тобиас, неожиданно оказавшись лицом к лицу с Лавинией. — Не знаю, как ты, но я не собираюсь провести остаток дней своих в грязных кебах и укромных уголка парка! Подумать только, каждый раз, когда я хочу тебя…
Скрежет гравия под сапогами не дал ему договорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79