- М-м-м… Что-нибудь еще?
- Это все.
Ноултон поднялся, подошел к плевательнице, стряхнул пепел с сигары и вернулся обратно. Еще минуту он курил молча.
- А если я откажусь?
- Нас шестеро, - многозначительно промолвил Догерти.
- Значит, если я открою двери «Ламартина», то вызову неудовольствие Странных Рыцарей?
- Вызовешь.
- В таком случае, - Ноултон снова поднялся, - должен тебе сказать, что в ближайшее время Странные Рыцари будут испытывать неудовольствие четырнадцать раз в неделю. Мне будет очень больно доставлять столько беспокойства моим старым друзьям, но у меня нет другого выхода. - Он немного поколебался, потом добавил: Тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем пытаться меня запугать, Догерти. - С этими словами он поднялся и ушел.
Догерти проводил глазами Ноултона, который подошел к табачному ларьку, потом направился к столу Лили, но вдруг изменил направление и вышел из отеля на Бродвей. После этого экс-боксер поспешил к Дюмэну.
- Я все ему сказал, - угрюмо доложил он.
- И что он? - спросил Дюмэн.
- То, что я сказал.
- Ну?
- Наши угрозы он не ставит ни в грош. Собирается делать все, что хочет. Хорошенькие нас ждут дела.
- На мое мнение, - возразил Дюмэн, - лучше сказать, что это его ждут хорошенькие дела. Мы показать ему, что с нами шутки плохо. Слушай, со мной есть одна идея.
Они сели на диван в своем углу и начали разрабатывать план войны.
В это время Ноултон быстро шел в свои комнаты на Тридцатой улице. Вид у него был озабоченный, он то и дело беспокойно оглядывался. Иногда на его губах появлялась веселая улыбка - возможно, когда он вспоминал о донкихотстве Странных Рыцарей.
Тротуары и мостовые были покрыты снегом - первым в этом году. С шумом проезжали машины, в морозном воздухе гул голосов смешивался со звуками клаксонов, лица прохожих от быстрой ходьбы были покрыты здоровым румянцем - это тепло человеческого тела встречало атаки наступающей морозной зимы.
Крепкие духом северяне и неугомонный большой город объединили свои усилия и при поддержке тусклого ноябрьского солнца встречали приход ежегодного врага - холодов.
Ноултон вошел в ту же дверь на Тридцатой улице, что и накануне, и поднялся по лестнице на второй этаж.
В прихожей он сразу тщательно запер за собой дверь, подошел к шкафу в углу прилегающей комнаты и достал из него небольшой черный портфель. Потом положил его на стол в центре комнаты. Руки его при этом немного дрожали.
- Дружище, - громко сказал он портфелю, - приходится признать, что они пытаются нас разлучить. В отеле только что разыгралась маленькая комедия. А режиссер ее - наш бесподобный мистер Шерман. И теперь весь вопрос в том, смогу ли я оставаться честным перед самим собой. Опасность, конечно, нешуточная. Но я настроен предпринять последнюю попытку. Доверимся судьбе. Если орел - я остаюсь, если решка - ухожу.
Он вытащил из кармана брюк монету и высоко подбросил ее в воздух. Она звякнула о крышку стола, упала на пол и выкатилась на середину комнаты.
Ноултон подошел и с интересом на нее посмотрел, потом поднял и положил обратно в карман. Затем он отнес портфель к шкафу и пристроил его на полке.
Когда он вернулся и сел в кресло у стола, его лицо было серьезным и обеспокоенным. Если бы его кто-то увидел в этот момент, то непременно сделал бы вывод, что Ноултон на грани душевного кризиса. Но вдруг он улыбнулся - мягко, даже нежно.
Проследим за его мыслями, и они приведут нас в «Ламартин».
Кроме обычных приезжих и праздношатающихся, мы увидим в вестибюле собравшихся в полном составе Странных Рыцарей. Шерман и Бут, вместе с еще двумя или тремя незнакомыми мужчинами, болтают с красоткой из табачного ларька. Вдалеке от них Дрискол и Дженнингс играют в бильярд, а Дюмэн и Догерти разрабатывают планы боевых действий. Лиля надевает шляпку и пальто, чтобы идти обедать.
Шерман покинул заигрывавшую с продавщицей сигарет компанию и направился к Дюмэну и Догерти.
- Ну? - многозначительно спросил он, останавливаясь рядом с ними.
Они вопросительно на него посмотрели.
- Пока Ноултон не показывается, - продолжил Шерман.
- Да, он шорт-те где, - сказал маленький француз.
- Что?
- Говорю: шорт-те где.
- Где это?
- Не знаю.
- О! - В глазах Шермана полыхнул дьявольский огонек. - Так ты с ним говорил?
- Да, - мрачно кивнул Догерти.
- И он отвалил?
- Похоже на то. Но он может вернуться.
- О! А что он сказал?
- По сути, он посылает нас к шорту, - передразнил Догерти француза.
Шерман ошеломленно отпрянул.
- К черту? Разве ты не сказал ему, что мы с ним разберемся? - требовательным тоном спросил он.
Но тут Дюмэн и Догерти поднялись и, не ответив ему, удалились в бильярдную, где разыгрывали партию Дрискол и Дженнингс. Шерман слегка покраснел, но ничего не сказал, проводив их презрительной усмешкой.
- Теперь мой ход, - процедил он сквозь зубы, когда все разошлись.
В течение следующего часа Дюмэн поговорил о Ноултоне по очереди со всеми Странными Рыцарями. Его немного удивило то единодушие, с которым они восприняли его предложение. Только Дрискол сказал в адрес Ноултона несколько добрых слов, но и его было нетрудно убедить.
Потом Дюмэн стал раздумывать, что же делать ему самому. Результаты этих размышлений неожиданно для него оказались неутешительными. Маленький француз был хорошо осведомлен о женских слабостях, но не имел представления об их силе. И в этот день ему было суждено расширить свои познания.
Когда все ушли, озабоченные, где бы пообедать, и вестибюль почти опустел, Дюмэн остался. Чуть раньше он поделился своими соображениями с Догерти в надежде на его моральную поддержку, потому что очень опасался, что они заварят кашу, которую потом будет не расхлебать.
«Ба! - сказал он себе. - Я останусь здесь. Буду сидеть и ждать. Это нетрудно».
Когда Лиля вернулась с обеда, он поспешил ей навстречу и помог снять пальто.
- Вы брали уроки галантности, мистер Дюмэн? - улыбнулась она.
- Такой вопрос есть оскорбление для француза, - со страдальческим видом сказал Дюмэн. - Нам не нужны уроки галантности, мы с ней рождаемся. Я настаиваю, чтобы вы приносили свой пардон.
- Но это уже не галантность! - возразила Лиля.
Дюмэн рассмеялся:
- Что ж, каждый иметь свой грех. Вам тоже не нужно меня обижать. Я ошень шуственный, то есть шувствительный. Но это не страшно. Именно сегодня я сделаль вам хорошую службу. Но я не жду полушать за нее награду - или даже благодарность. Однако, на мое мнение, вам следует об этом знать.
Лиля стрельнула в него глазами:
- Вы не должны так говорить, мистер Дюмэн. Вы очень добры и внимательны ко мне - все вы. И знаете, как я вам признательна. Я никогда не смогу вас должным образом отблагодарить.
Дюмэн ничего не ответил.
- Но что это за услугу вы мне оказали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52