И ввязался в эту переделку я вовсе не очертя голову, а только потому, что вы сами меня сюда послали. Минуту или две спустя вы наконец догадаетесь, хотя я вот догадался об этом сразу, что будет не так-то просто объяснить, почему мы не сразу уведомили их о фальшивых деньгах. Я могу умолчать о том, что осмотрел деньги и обнаружил подделку. Когда и если меня об этом спросят, я буду все отрицать.
- Пф! Ты забыл про эту женщину.
- Если до этого и дойдет, в чем лично я сомневаюсь, то мы с вами вдвоем засвидетельствуем против нее. Она заявила, что не собирается иметь дела с легавыми, и удалилась в свою комнату. Разумеется, дело с ними ей или им с ней - иметь придется, но я не думаю, что она им многое расскажет. Ее ненависть к полицейским впечатляет. Ставлю десять против одного, что она вообще не скажет им, куда ходила сегодня утром. Впрочем, если вы предпочитаете полную откровенность, то...
- Я предпочитаю, чтобы всего этого вообще не было, - буркнул Вулф. Проклятье! Ладно, умолчи об этой подробности.
- Хорошо. Вернусь, когда смогу.
Я положил трубку и призадумался. Любой гражданин, а тем более лицензированный частный сыщик, наткнувшийся на труп, обязан незамедлительно уведомить о своей находке полицию, однако я решил, что была не была - из-за пяти лишних минут меня на виселицу на отправят. Громовой голос Реймонда Делла по-прежнему доносился из кухни. Хетти сказала, что её комната расположена спереди на втором этаже. Я поднялся по ступенькам и постучал в дверь напротив лестницы.
- Кто там? - послышался голос Хетти.
- Гудвин. Шпендрик, по-вашему.
- Что тебе? - подозрительно спросила она. - Ты один?
- Один, но хочу вас кое о чем спросить.
Послышались шаги, затем скрежет давно не смазывавшегося засова, и дверь распахнулась. Впустив меня, Хетти тут же заперла дверь и задвинула засов.
- Они ещё не приехали, - сказал я. - Я позвонил мистеру Вулфу с предложением опустить одну подробность, а именно - про то, что деньги фальшивые. Вы тоже этого не знаете. Никому из нас это даже в голову не пришло. Если вы признаетесь, что знали о подделке, это существенно усложнит наше положение. Вот я и подумал, что...
- Кому я признаюсь? - вызывающе спросила Хетти.
- Полицейским. Легавым, то есть.
- Ни в чем я не признаюсь! - фыркнула Хетти. - Я с ними вообще разговаривать не стану.
- Вот и умница. - Переубеждать её было бесполезно. - Если же все-таки передумаете, то помните: мы даже не подозревали, что деньги фальшивые. Извините за беспокойство.
Я вышел и спустился по лестнице, провожаемый уже знакомым лязганьем засова. Из кухни по-прежнему доносились голоса. Я прошагал к телефону, позвонил в уголовку, назвался, попросил соединить меня с сержантом Стеббинсом и вскоре услышал его голос:
- В чем дело, Гудвин? Я занят по уши.
- А сейчас будешь занят по самую макушку. Я решил, что сэкономлю время, позвонив прямо тебе. Звоню я из дома мисс Хетти Эннис, адрес Западная Сорок седьмая улица, 628. В гостиной лежит труп молодой женщины с ножом в груди. Я застал её уже мертвой. Такие дела. А сейчас я отлучусь ненадолго, а то у меня с утра маковой росинки во рту не было.
- Черта с два! - прорычал Пэрли Стеббинс. - И опять ты! Господи, как же ты мне надоел! - Он произнес слово, которое я повторять не собираюсь. Оставайся на месте и ничего не лапай! Разумеется, именно ты первым обнаружил труп?
- Вовсе не разумеется, но я.
Пэрли употребил ещё одно запрещенное словечко.
- Повтори адрес.
Я повторил. Послышался сигнал отбоя. Я положил трубку на рычажки, и вдруг меня осенило. В самом деле - какого черта? В отсутствие Хетти никто меня холуем, холопом или лизоблюдом не назовет, а Пэрли вполне заслужил, чтобы его проучили. Да и занятно будет посмотреть, как он отреагирует, увидев, что дорогу ему перешли парни из другого ведомства. Я взял с этажерки телефонную книгу, нашел нужный номер и набрал его.
Сдержанный голос ответил мне в ухо:
- Ректор два-девять-сто.
Понятно, осторожничают. Ну а я привык рубить с плеча.
- Это секретная служба Главного налогового управления?
- Да,
- Я хотел бы поговорить с мистером Альбертом Личем.
- Мистера Лича сейчас нет. А кто его спрашивает?
Я ответил не сразу, потому что мое внимание отвлекли. Парадная дверь открылась, и в холл вошел незнакомый мужчина. Молодый и красивый настоящий бродвейский красавчик. Услышав мой голос, он подошел взглянуть на меня.
- Так кто его спрашивает? - повторила трубка.
- Меня зовут Арчи Гудвин. Я хотел бы кое-что передать мистеру Личу. Сегодня утром он наводил справки про женщину по имени Тамми Бакстер. Передайте ему, что мисс Бакстер погибла. Ее убили. Ее тело найдено в гостиной дома на Сорок седьмом улице, в котором она проживала. Я только что уведомил об этом полицию. Я думал, что мистер Лич хотел бы...
Я поспешно бросил трубку, развернулся и заорал:
- Эй, вы! Постойте!
Красавчик, которого я застал уже на полпути к гостиной, замер как вкопанный; послышались голоса, и из кухни выскочили Марта Кирк и Реймонд Делл. В ту же минуту в дверь позвонили, и я поспешил открыть. На пороге высились двое полицейских.
- Кто тут Арчи Гудвин? - осведомился первый из них, входя.
- Я. - Я указал на дверь гостиной. - А она там.
Глава 4
Два часа спустя, без двадцати четыре, когда я сидел за большим кухонным столом, уписывая за обе щеки крекеры с сыром и малиновым вареньем, и запивая их кофе, инспектор Кремер послал своего человека просить меня об одолжении. Очень мало кому удавалось довести инспектора Кремера до подобной просьбы, а вот Хетти Эннис удалось.
Компанию за столом мне составляли двое постояльцев Хетти: Ноэль Феррис и Пол Ханна. Феррис и был тем красавчиком, который вошел в дом, когда я звонил в секретную службу. Ханна выглядел ещё моложе, но не столь привлекательно. Щечки у него были пухлые и розовые, его курносый нос утопал в них, зато уши наоборот оттопыривались. Один из полицейских привел его из театра "Гриб", где Ханна репетировал. В ту минуту, когда Кремер послал за мной, Ханна с Феррисом выясняли, когда каждый из них в последний раз заходил в гостиную. Феррис уверял, что заглядывал туда примерно месяц назад проверить, правда ли пианино настолько расстроено, как утверждала Марта, но нашел, что дело обстоит даже хуже. Ханна же припомнил, что две недели назад спускался в холл позвонить, но по телефону разговаривала Марта, и он, не желая ей мешать, зашел в гостиную. А до этого Ханна с Феррисом препирались по поводу ножа. По словам Ханны, это был тот самый кухонный нож, которым он и сам частенько пользовался, а Феррис напирал на то, что нож обладает только чисто внешним сходством с их кухонным ножом. Оба сильно разгорячились и оживленно размахивали руками, не обращая ни малейшего внимания на сидевшего рядышком полицейского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
- Пф! Ты забыл про эту женщину.
- Если до этого и дойдет, в чем лично я сомневаюсь, то мы с вами вдвоем засвидетельствуем против нее. Она заявила, что не собирается иметь дела с легавыми, и удалилась в свою комнату. Разумеется, дело с ними ей или им с ней - иметь придется, но я не думаю, что она им многое расскажет. Ее ненависть к полицейским впечатляет. Ставлю десять против одного, что она вообще не скажет им, куда ходила сегодня утром. Впрочем, если вы предпочитаете полную откровенность, то...
- Я предпочитаю, чтобы всего этого вообще не было, - буркнул Вулф. Проклятье! Ладно, умолчи об этой подробности.
- Хорошо. Вернусь, когда смогу.
Я положил трубку и призадумался. Любой гражданин, а тем более лицензированный частный сыщик, наткнувшийся на труп, обязан незамедлительно уведомить о своей находке полицию, однако я решил, что была не была - из-за пяти лишних минут меня на виселицу на отправят. Громовой голос Реймонда Делла по-прежнему доносился из кухни. Хетти сказала, что её комната расположена спереди на втором этаже. Я поднялся по ступенькам и постучал в дверь напротив лестницы.
- Кто там? - послышался голос Хетти.
- Гудвин. Шпендрик, по-вашему.
- Что тебе? - подозрительно спросила она. - Ты один?
- Один, но хочу вас кое о чем спросить.
Послышались шаги, затем скрежет давно не смазывавшегося засова, и дверь распахнулась. Впустив меня, Хетти тут же заперла дверь и задвинула засов.
- Они ещё не приехали, - сказал я. - Я позвонил мистеру Вулфу с предложением опустить одну подробность, а именно - про то, что деньги фальшивые. Вы тоже этого не знаете. Никому из нас это даже в голову не пришло. Если вы признаетесь, что знали о подделке, это существенно усложнит наше положение. Вот я и подумал, что...
- Кому я признаюсь? - вызывающе спросила Хетти.
- Полицейским. Легавым, то есть.
- Ни в чем я не признаюсь! - фыркнула Хетти. - Я с ними вообще разговаривать не стану.
- Вот и умница. - Переубеждать её было бесполезно. - Если же все-таки передумаете, то помните: мы даже не подозревали, что деньги фальшивые. Извините за беспокойство.
Я вышел и спустился по лестнице, провожаемый уже знакомым лязганьем засова. Из кухни по-прежнему доносились голоса. Я прошагал к телефону, позвонил в уголовку, назвался, попросил соединить меня с сержантом Стеббинсом и вскоре услышал его голос:
- В чем дело, Гудвин? Я занят по уши.
- А сейчас будешь занят по самую макушку. Я решил, что сэкономлю время, позвонив прямо тебе. Звоню я из дома мисс Хетти Эннис, адрес Западная Сорок седьмая улица, 628. В гостиной лежит труп молодой женщины с ножом в груди. Я застал её уже мертвой. Такие дела. А сейчас я отлучусь ненадолго, а то у меня с утра маковой росинки во рту не было.
- Черта с два! - прорычал Пэрли Стеббинс. - И опять ты! Господи, как же ты мне надоел! - Он произнес слово, которое я повторять не собираюсь. Оставайся на месте и ничего не лапай! Разумеется, именно ты первым обнаружил труп?
- Вовсе не разумеется, но я.
Пэрли употребил ещё одно запрещенное словечко.
- Повтори адрес.
Я повторил. Послышался сигнал отбоя. Я положил трубку на рычажки, и вдруг меня осенило. В самом деле - какого черта? В отсутствие Хетти никто меня холуем, холопом или лизоблюдом не назовет, а Пэрли вполне заслужил, чтобы его проучили. Да и занятно будет посмотреть, как он отреагирует, увидев, что дорогу ему перешли парни из другого ведомства. Я взял с этажерки телефонную книгу, нашел нужный номер и набрал его.
Сдержанный голос ответил мне в ухо:
- Ректор два-девять-сто.
Понятно, осторожничают. Ну а я привык рубить с плеча.
- Это секретная служба Главного налогового управления?
- Да,
- Я хотел бы поговорить с мистером Альбертом Личем.
- Мистера Лича сейчас нет. А кто его спрашивает?
Я ответил не сразу, потому что мое внимание отвлекли. Парадная дверь открылась, и в холл вошел незнакомый мужчина. Молодый и красивый настоящий бродвейский красавчик. Услышав мой голос, он подошел взглянуть на меня.
- Так кто его спрашивает? - повторила трубка.
- Меня зовут Арчи Гудвин. Я хотел бы кое-что передать мистеру Личу. Сегодня утром он наводил справки про женщину по имени Тамми Бакстер. Передайте ему, что мисс Бакстер погибла. Ее убили. Ее тело найдено в гостиной дома на Сорок седьмом улице, в котором она проживала. Я только что уведомил об этом полицию. Я думал, что мистер Лич хотел бы...
Я поспешно бросил трубку, развернулся и заорал:
- Эй, вы! Постойте!
Красавчик, которого я застал уже на полпути к гостиной, замер как вкопанный; послышались голоса, и из кухни выскочили Марта Кирк и Реймонд Делл. В ту же минуту в дверь позвонили, и я поспешил открыть. На пороге высились двое полицейских.
- Кто тут Арчи Гудвин? - осведомился первый из них, входя.
- Я. - Я указал на дверь гостиной. - А она там.
Глава 4
Два часа спустя, без двадцати четыре, когда я сидел за большим кухонным столом, уписывая за обе щеки крекеры с сыром и малиновым вареньем, и запивая их кофе, инспектор Кремер послал своего человека просить меня об одолжении. Очень мало кому удавалось довести инспектора Кремера до подобной просьбы, а вот Хетти Эннис удалось.
Компанию за столом мне составляли двое постояльцев Хетти: Ноэль Феррис и Пол Ханна. Феррис и был тем красавчиком, который вошел в дом, когда я звонил в секретную службу. Ханна выглядел ещё моложе, но не столь привлекательно. Щечки у него были пухлые и розовые, его курносый нос утопал в них, зато уши наоборот оттопыривались. Один из полицейских привел его из театра "Гриб", где Ханна репетировал. В ту минуту, когда Кремер послал за мной, Ханна с Феррисом выясняли, когда каждый из них в последний раз заходил в гостиную. Феррис уверял, что заглядывал туда примерно месяц назад проверить, правда ли пианино настолько расстроено, как утверждала Марта, но нашел, что дело обстоит даже хуже. Ханна же припомнил, что две недели назад спускался в холл позвонить, но по телефону разговаривала Марта, и он, не желая ей мешать, зашел в гостиную. А до этого Ханна с Феррисом препирались по поводу ножа. По словам Ханны, это был тот самый кухонный нож, которым он и сам частенько пользовался, а Феррис напирал на то, что нож обладает только чисто внешним сходством с их кухонным ножом. Оба сильно разгорячились и оживленно размахивали руками, не обращая ни малейшего внимания на сидевшего рядышком полицейского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20