— Кончай перекур! — продублировал я приказ вышестоящего начальства. Спорить или доказывать, что издевательство над спасателем есть величайшее преступление, не хотелось. Директор, который патрулирует улицы, не ответит ничего хорошего.
Подоткнув под посапывающего Герасима одеяло, мы с Бобом разобрали метла и «завжикали» по инкрустированному пластику прогулочных дорожек. Директор молча наблюдал за нашими нервными движениями и, поджав губы, кивал головой.
— Обиделись, да?
Мы с Бобом переглянулись. До сегодняшнего дня Директор не вступал с нами в разговорный контакт, ограничиваясь короткими приказами и длинными головомойками. Нюх спасателя подсказывал мне, что сейчас может произойти нечто интересное.
— Думаете, одних вас обидели? — или Директор пожаловал к нам, чтобы поговорить о собственной тяжелой доле. — А вам никогда не приходилось бродить по улицам столицы в связь-фуражке и показывать гостям города места расположения общественных уборных?
Нам своих проблем хватает. А движение на главных проспектах регулировать и с туристами общаться, не наше дело.
— Молчите? — продолжил Директор и неожиданно пхнул в бок захрапевшего Герасима. — Вас спрашивают!
— Мм, — недовольно простонал несчастный Гера.
— А ты попререкайся! Развели тут, понимаешь, ночлежку.
За Герасима обидно. Человек, можно сказать, себя не щадит, на работе сгорает до самого конца, а его ногами.
Нет. Директор нас, конечно, любит. И заботиться о нас постоянно. Как праздник, обязательно грамоту или медальку приказом оформит. Правда, после праздника другим приказом все отнимает, но ведь внимание и спасателю приятно.
Мы часто у Директора в кабинете бываем. Выстроит он нас перед столом, Герасима на стулья подле стены уложит и любуется. Молча. А мы, как глупые спасатели, разглядываем пол, на котором красным мрамором выложен девиз подразделения 000: — «Каждый спасатель мечтает стать Директором, но не каждый Директор способен стать спасателем».
— Вот что, молодцы! — Директор спрыгнул со скамейки, оставив на ней протекторы фирменных ботинок. Боб в очередной раз скорчил кислую физиономию. — Бросайте метла и встаньте передо мной, как спасатели перед своим Директором. Сергеев, доложите, как положено.
Придерживая Герасима под мышки, мы вытянулись более-менее в постойке смирно:
— Команда спецмашины подразделения 000 за номером тринадцать по вашему приказу построена, — не отдавая честь, руки Герасимом заняты, доложился я. — И хотя служащие подразделений 000 не подчиняются постовым регулировщикам… — смех Боба и полусонное хихиканье Герасима. — Мы рады вас приветствовать, товарищ Директор.
— Договоришься, Сергеев, — погрозил мне регулировочным жезлом Директор. — А теперь слушайте меня внимательно. Только что получен приказ. Отстранить вас от штрафных работ по благоустройству города и отправить команду по вызову. В городе ЧП, товарищи. И столица ждет вашей помощи.
Нюх спасателя меня никогда не подводил. Интересно, что случилось на этот раз? Перевозка мебели, или сбор кофе на подшефных полях?
— На шпиле Восточной башни сидит человек и взывает о помощи!
— Не! — разом замотали мы подбородками. — Мы лучше улицы подметать будем. Чистота улиц нам дороже.
— Я понимаю, что собирать бутылки безопасней, — по-доброму, по-хорошему, улыбнулся Директор. — Но человек, забравшийся на Восточную башню не рядовой налогоплательщик. Это…
Директор обнял нас могучим захватом и прошептал имя сумасшедшего, который с дуру залез не туда, куда следовало.
У нас вытянулись лица и мы сказали: — «О-о-о!»
— Полное восстановление в правах. Досрочное освобождение от штрафных работ. Зеленый свет на все действия. Ящик медалей, коробка грамот и мои личные благодарности.
Сбросив с себя недовольно постанывающего Герасима, я вытащил из кармана черный, с красной окантовкой, связь-берет спасателя и, придвинув микрофон вплотную ко рту, воззвал к спецмашине подразделения 000:
— Мыша! Командир на связи! Быстро сюда. У нас вызов!
Не успел я договорить, как из-за кустов, подминая гусеницами и колесами скамейки и скульптуры, вылетела Милашка. Даю один нарукавный шеврон на отрыв, что бессовестная машина подслушивала нас и только ждала команды, чтобы показать свою прыть.
— Командор! Спецмашина подразделения 000 к выполнению любого задания готова. Все механизмы в исправности. Все ядерные топки на полной мощности. Центральный мозг выведен на проектную мощность.
— Начать срочную погрузку команды! Закончить срочную погрузку команды. Товарищ Директор, разрешите приступить к выполнению задания?
Директор махнул рукой, разрешая.
— С российским двуглавым орлом, — напутствовал он. — Летите, сынки. Берегите Герасима. И помните, что от вас сейчас зависит судьба нашей Родины. Если что, я в центре Службы.
Пробежав глазами по приборам, и убедившись, что все функционирует согласно описанию, я повернулся к Бобу.
— Ну что, американец. Покажем, что такое дружба народов?
Боб, хрустя пальцами, кровожадно стрельнул глазами по личному сейфу:
— Сделаем все по высшему разряду, командир. Я готов.
— Милашка! Рабочий режим. Направление, надеюсь, известно. Свяжись с диспетчерской и запроси дополнительные сведения. Вперед.
Спецмашина подразделения 000, не дожидаясь дополнительных команд, врубила все наружные габариты, включила на полную мощность ревуны и, содрав гусеницами плодородный слой чернозема вместе с ухоженными клумбами, бросилась в указанном направлении.
— Дополнительные сведения об Объекте на шестнадцатом мониторе, — завывая от перенапряжения ядерных топок, доложила Милашка.
— Командир, вслух можно? — попросил второй номер.
— Можно. Значит так. Дела неважнецкие. Объект находится на самом конце шпиля Восточной башни. Ориентировочно уже два часа. Руки закоченели, ноги застыли. Того гляди свалится. Как он туда забрался, никому не известно. Охрана пробовала снять его с воздуха, но не получилось. Сильный ветер. Макушка башни дергается с амплитудой во столько-то метров.
— Не сладко ему там, — посочувствовал американец.
— Ни внутренних, ни наружных лестниц нет. Восточная башня была построена в конце двадцатого века для неизвестных целей. Несколько раз горела, пока не пришла в негодное состояние. Сто двадцать лет назад начала падать. Дабы избежать разрушений все внутренности залили стеклобетоном. Угол наклона двадцать пять градусов.
— Памятник старины?
— Возможно. Не отвлекай. Судя по данным из диспетчерской, там сейчас уйма народу. И никто не знает что делать.
— А мы знаем?
— И мы пока не знаем. На месте разберемся. Ведь мы спасатели. Правильно Боб?
Боб улыбнулся кончиками губ. Он всегда так улыбается, если впереди трудная и сложная работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96