Я причинил ему вред своей пулей. Он перебил мне позвоночник. Но мои побуждения были благими, поэтому он сохранил мне жизнь. И даже помог частично выздороветь.
Прийдя в себя, я обнаружил, что дела идут ужасно. Патэр Блэк пропал. Экспедицией распоряжался барон Субботин. После минувшей ночи индейцы испытывали перед ним больший ужас, чем перед брухо.
Шаки ухаживала за мной. С ее помощью я разрешил загадку – почему барон не оставил меня умирать от удара белого ягуара.
Ответ оказался прост. Субботин назначил меня в жертву Привратнику. Он полагал, что моя жизненная сила может стать ключом к Дому Тысячи Дверей.
– Правильная кровь – правильный ключ, – сказал Элайджа Дедстоун. – Барон Субботин допустил неточность в выборе. Это стоило ему больше, чем жизнь. Благодаря его ошибке мы сидим здесь, а за окном привычный нам мир, а не безумие Начального Хаоса. Однако же есть одно но.
Профессор наклонился вперед, вцепившись побелевшими руками в подлокотники.
– Как вы думаете, мисс Картер, допустит ли ошибку другой? Тот, чей холодный совершенный разум потратил полтора столетия на перебор всех вариантов? Кто больше любого из живущих и неживущих знает о Дверях и Привратниках. Кто провел столько времени, беседуя с исчадиями других миров, что стал неотличим от них.
Джейн почувствовала озноб.
– Как вы думаете, мисс Картер, как часто он ошибался за последние триста лет? Я вам отвечу. Готфрид Шадов не ошибался ни разу.
19
– Ого! – сказала Джейн. – Значит, и вы имеете несчастье знать этого типа с замашками звезды фильмов Эда Вуда.
– Нам доводилось встречаться, – кивнул Дедстоун. – И я со всей определенностью могу утверждать – более извращенной и злой воли мир еще не знал. В погоне за абсолютным знанием и властью, Великий Маэстро утратил все человеческое. Боюсь, что даже «стеклянные люди» понятней и ближе нам, чем Магистр Шадов.
– А зачем он стремится в Дом Тысячи Дверей?
– Откуда мне знать? – Дедстуон гортанно закашлялся, прижимая ко рту платок.
Шаки отошла и вернулась со стаканом воды и таблеткой на серебряном подносе. Профессор выпил залпом, лихорадочный румянец на его щеках начал спадать.
– Да так ли это важно? – продолжил он. – Дом Тысячи Дверей не то место, куда следует пускать жестокого и опасного безумца. Не забывайте, мисс Картер, где-то там есть Дверь, за которой ожидают Хозяева. Восстановившие свои силы и жаждущие вернуть утраченную власть над миром. В корридорах Дома бродят остатки Стаи Существ, бежавшие туда от охотников. Легенды гласят, что Великий Император Темучин не умер, а ушел в Дверь между мирами, чтобы вернуться из нее, когда вновь настанет его время. Да мало ли какой еще безымянный ужас может выпустить на нас Великий Маэстро?
– Простите, профессор, – сказала Джейн. – Но вы не обидетесь, если я скажу, что в ваш рассказ очень трудно поверить?
Дедстоун и Вольфбейн обменялись взглядами. Шаки оставалась неподвижной статуей из черного дерева.
Профессор Дедстоун вздохнул, извлек из нагрудного кармана монокль и утвердил его в правом глазу.
– Позвольте устроить вам небольшую демонстрацию, мисс Картер, – сказал он. – Шаки!
Шаки вышла из гостиной и тут же вернулась с небольшим холщовым мешком. Его горловина была затянута парой витых черных шнуров с нанизанными бусинами и дырявыми камешками.
– Правильный вопрос, который следовало задать, – говорил тем временем Элайджа Дедстоун. – Это не чего хочеть добиться Шадов, а как.
Шаки развязала мешок и достала из него небольшую, всего в ладонь, куклу. Очень старательно и с любовью сделанную куклу мужчины в клетчатой тройке и зеленом галстуке. Со своего места Джейн могла даже разглядеть зализанные назад темные волосы игрушечного человечка.
– Маэстро не зря покинул Европу и прибыл в Америку. Не зря вышел из надежно скрывавшей его тени. Он знал, что в Нью-Йорке найдет одного из забытых Привратников, хранящих Дверь в другие миры. И встретит вас, мисс Картер.
– Меня?
В руках Шаки появилась черная благовонная палочка, которую она зажгла и принялась окуривать ей куклу. Куклу, которая все больше напоминала Джейн кого-то очень знакомого.
– Именно вас. Древние ацтеки очень хорошо знали, что история это змея, которая раз в несколько тысяч лет впивается в собственный хвост. Мы живем в мире, где большинство людей вновь превратились в бездумное стадо, как во времена Ману. Человеческая кровь стала жидкой, слишком слабой, чтобы разбудить спящего Привратника. Нужен сильный человек, настоящий потомок Первого Охотника, чтобы открыть Дверь.
Шаки тихонько запела. И это была отнюдь не серенеда Солнечной Долины. От низких звуков ее голоса больно екало в животе и хотелось плотно зажать уши руками.
– Первый Охотник, первый человек, который научился мыслить и сражаться – был женщиной, мисс Картер. Женская кровь намного сильнее мужской. Поэтому вы, а никто другой, нужны Готфриду Шадову. Кровь охотницы за тайнами, ваша кровь, это его ключ к Дому Тысячи Дверей.
Пританцовывая, Шаки прошлась по комнате и поднесла куклу к телефону.
Телефон зазвонил.
Джейн посмотрела на Дедстоуна.
– Снимите трубку, мисс Картер, – сказал профессор. – Это вас.
– Алло? – неуверенно сказала Джейн.
– Говорит Ричард Фуллер, – сказала трубка голосом главного редактора.
– Пусть он скажет ей, что она должна нам доверять, – Дедстоун обращался к Шаки.
Негритянка склонилась над куклой и тихонько забормотала.
– Мисс Картер, – услышала Джейн в трубке. – Прошу вас довериться мистеру Дедстоуну. Отбросьте сомнения.
– Пусть скажет, что мы на ее стороне и желаем ей добра.
Шепот Шаки. Голос Фуллера.
– Джейн, эти люди ваши союзники. Они хотят вам только добра.
– Только мы сможем ее защитить.
– Только они обеспечат вам защиту.
– Что за чушь! – крикнула Джейн.
– Вы думаете, что меня можно так запросто разыграть? – спросила она, яростно раздувая ноздри. – Не знаю, как вы уговорили пойти на это мистера Фуллера
– Понимаю, – протянул профессор Дедстоун. – Ваш редактор должен сказать что-то такое, чего вы никогда не ожидаете от него услышать. Как насчет самого постыдного воспоминания в его жизни? Шаки.
Джейн слушала, прижав трубку к уху. И наливалась густой краской.
– Боже, мистер Фуллер, это же ваша сестра?Нет, я не могу эту слушать!
– Надеюсь, это может считаться за доказательство? – спросил Элайджа Дедстоун.
Джейн Картер смотрела на профессора, изучавшего повадки оборотней и колдунов. На невозмутимую Шаки, заставляющую человека говорить и делать, что угодно с помощью ароматной палочки, пряди волос и лоскутка галстука. На Рудольфа Вольфбейна, в чьих глазах застыло холодное серебро.
– Что вам нужно от меня? – прошептала она.
Дедстоун повернулся к Шаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Прийдя в себя, я обнаружил, что дела идут ужасно. Патэр Блэк пропал. Экспедицией распоряжался барон Субботин. После минувшей ночи индейцы испытывали перед ним больший ужас, чем перед брухо.
Шаки ухаживала за мной. С ее помощью я разрешил загадку – почему барон не оставил меня умирать от удара белого ягуара.
Ответ оказался прост. Субботин назначил меня в жертву Привратнику. Он полагал, что моя жизненная сила может стать ключом к Дому Тысячи Дверей.
– Правильная кровь – правильный ключ, – сказал Элайджа Дедстоун. – Барон Субботин допустил неточность в выборе. Это стоило ему больше, чем жизнь. Благодаря его ошибке мы сидим здесь, а за окном привычный нам мир, а не безумие Начального Хаоса. Однако же есть одно но.
Профессор наклонился вперед, вцепившись побелевшими руками в подлокотники.
– Как вы думаете, мисс Картер, допустит ли ошибку другой? Тот, чей холодный совершенный разум потратил полтора столетия на перебор всех вариантов? Кто больше любого из живущих и неживущих знает о Дверях и Привратниках. Кто провел столько времени, беседуя с исчадиями других миров, что стал неотличим от них.
Джейн почувствовала озноб.
– Как вы думаете, мисс Картер, как часто он ошибался за последние триста лет? Я вам отвечу. Готфрид Шадов не ошибался ни разу.
19
– Ого! – сказала Джейн. – Значит, и вы имеете несчастье знать этого типа с замашками звезды фильмов Эда Вуда.
– Нам доводилось встречаться, – кивнул Дедстоун. – И я со всей определенностью могу утверждать – более извращенной и злой воли мир еще не знал. В погоне за абсолютным знанием и властью, Великий Маэстро утратил все человеческое. Боюсь, что даже «стеклянные люди» понятней и ближе нам, чем Магистр Шадов.
– А зачем он стремится в Дом Тысячи Дверей?
– Откуда мне знать? – Дедстуон гортанно закашлялся, прижимая ко рту платок.
Шаки отошла и вернулась со стаканом воды и таблеткой на серебряном подносе. Профессор выпил залпом, лихорадочный румянец на его щеках начал спадать.
– Да так ли это важно? – продолжил он. – Дом Тысячи Дверей не то место, куда следует пускать жестокого и опасного безумца. Не забывайте, мисс Картер, где-то там есть Дверь, за которой ожидают Хозяева. Восстановившие свои силы и жаждущие вернуть утраченную власть над миром. В корридорах Дома бродят остатки Стаи Существ, бежавшие туда от охотников. Легенды гласят, что Великий Император Темучин не умер, а ушел в Дверь между мирами, чтобы вернуться из нее, когда вновь настанет его время. Да мало ли какой еще безымянный ужас может выпустить на нас Великий Маэстро?
– Простите, профессор, – сказала Джейн. – Но вы не обидетесь, если я скажу, что в ваш рассказ очень трудно поверить?
Дедстоун и Вольфбейн обменялись взглядами. Шаки оставалась неподвижной статуей из черного дерева.
Профессор Дедстоун вздохнул, извлек из нагрудного кармана монокль и утвердил его в правом глазу.
– Позвольте устроить вам небольшую демонстрацию, мисс Картер, – сказал он. – Шаки!
Шаки вышла из гостиной и тут же вернулась с небольшим холщовым мешком. Его горловина была затянута парой витых черных шнуров с нанизанными бусинами и дырявыми камешками.
– Правильный вопрос, который следовало задать, – говорил тем временем Элайджа Дедстоун. – Это не чего хочеть добиться Шадов, а как.
Шаки развязала мешок и достала из него небольшую, всего в ладонь, куклу. Очень старательно и с любовью сделанную куклу мужчины в клетчатой тройке и зеленом галстуке. Со своего места Джейн могла даже разглядеть зализанные назад темные волосы игрушечного человечка.
– Маэстро не зря покинул Европу и прибыл в Америку. Не зря вышел из надежно скрывавшей его тени. Он знал, что в Нью-Йорке найдет одного из забытых Привратников, хранящих Дверь в другие миры. И встретит вас, мисс Картер.
– Меня?
В руках Шаки появилась черная благовонная палочка, которую она зажгла и принялась окуривать ей куклу. Куклу, которая все больше напоминала Джейн кого-то очень знакомого.
– Именно вас. Древние ацтеки очень хорошо знали, что история это змея, которая раз в несколько тысяч лет впивается в собственный хвост. Мы живем в мире, где большинство людей вновь превратились в бездумное стадо, как во времена Ману. Человеческая кровь стала жидкой, слишком слабой, чтобы разбудить спящего Привратника. Нужен сильный человек, настоящий потомок Первого Охотника, чтобы открыть Дверь.
Шаки тихонько запела. И это была отнюдь не серенеда Солнечной Долины. От низких звуков ее голоса больно екало в животе и хотелось плотно зажать уши руками.
– Первый Охотник, первый человек, который научился мыслить и сражаться – был женщиной, мисс Картер. Женская кровь намного сильнее мужской. Поэтому вы, а никто другой, нужны Готфриду Шадову. Кровь охотницы за тайнами, ваша кровь, это его ключ к Дому Тысячи Дверей.
Пританцовывая, Шаки прошлась по комнате и поднесла куклу к телефону.
Телефон зазвонил.
Джейн посмотрела на Дедстоуна.
– Снимите трубку, мисс Картер, – сказал профессор. – Это вас.
– Алло? – неуверенно сказала Джейн.
– Говорит Ричард Фуллер, – сказала трубка голосом главного редактора.
– Пусть он скажет ей, что она должна нам доверять, – Дедстоун обращался к Шаки.
Негритянка склонилась над куклой и тихонько забормотала.
– Мисс Картер, – услышала Джейн в трубке. – Прошу вас довериться мистеру Дедстоуну. Отбросьте сомнения.
– Пусть скажет, что мы на ее стороне и желаем ей добра.
Шепот Шаки. Голос Фуллера.
– Джейн, эти люди ваши союзники. Они хотят вам только добра.
– Только мы сможем ее защитить.
– Только они обеспечат вам защиту.
– Что за чушь! – крикнула Джейн.
– Вы думаете, что меня можно так запросто разыграть? – спросила она, яростно раздувая ноздри. – Не знаю, как вы уговорили пойти на это мистера Фуллера
– Понимаю, – протянул профессор Дедстоун. – Ваш редактор должен сказать что-то такое, чего вы никогда не ожидаете от него услышать. Как насчет самого постыдного воспоминания в его жизни? Шаки.
Джейн слушала, прижав трубку к уху. И наливалась густой краской.
– Боже, мистер Фуллер, это же ваша сестра?Нет, я не могу эту слушать!
– Надеюсь, это может считаться за доказательство? – спросил Элайджа Дедстоун.
Джейн Картер смотрела на профессора, изучавшего повадки оборотней и колдунов. На невозмутимую Шаки, заставляющую человека говорить и делать, что угодно с помощью ароматной палочки, пряди волос и лоскутка галстука. На Рудольфа Вольфбейна, в чьих глазах застыло холодное серебро.
– Что вам нужно от меня? – прошептала она.
Дедстоун повернулся к Шаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16