Форта успели утомить плакаты с ржаво-серыми пейзажами Экуны, огромным солнцем, запредельными просторами парников под надувным небом - и счастливый рекламный малёк в лёгком кислородном приборе, а рядом стишок: «Я маску с гордостью ношу, к экунтам я принадлежу!»
Пилотировать у Экуны было не проще, чем в кишащем станциями и кораблями пространстве близ ТуаТоу. То и дело пустота, изрезанная линиями маршрутов, взрывалась призрачным пламенем - сквозь пространственные бреши быстроходные суда достигали Экуны за минуты, но их водили особые импланты, чей мозг напрямую связан с управлением. Медлительный «Hoax» и иже с ним приходилось водить вручную, опираясь на помощь компьютеров.
Итог такого вождения сидел сейчас, слепо воззрившись на растения в прозрачном коробе вроде аквариума.
А что второй пилот?..
Вскоре капитан вернулся и вновь завёл приглушенный разговор с Луганом. Форт повысил чувствительность своей акустики. Неполные переборки делили узкую кают-компанию на подотсеки - столовую, она же зал, и сектор отдыха. Скрытые переборкой, старпом и капитан были уверены, что секретничают.
- Совсем никуда. Уверяет, что ничего не принимал. Велел ему готовиться к сдаче вахты, поведу сам.
- Поставь эйджи. У тебя перед посадкой дел будет невпроворот, а ты с вахты выйдешь измотанный.
- Он две подряд не выстоит. Или выстоит, но на второй пойдут ошибки. Мозг-то у него настоящий, значит - слабый. На последнем отрезке пилот обязан быть свеж, как только что раскрывшийся цветок.
Форт перешёл в подотсек отдыха, держа на ладони игрушечного робота, чем-то похожего на широко известного Келахота из мультфильмов.
- У нас всё благополучно?
- Да, Фольт.
- Я что-то услышал о втором пилоте...
- Он на вахте, работает.
- Не о работе - о здоровье.
- Не беспокойся.
- Возможно, это не предназначалось для моих ушей...
Луган и командир обменялись одноглазыми косыми взглядами.
- ...но я не хотел бы остаться в стороне, если могу помочь.
- Пока об этом речи нет.
- Я согласен взять вахту Нке в придачу к своей. Все доводы прозвучали - кроме моего.
- Это было бы уместно, Фольт, касайся дело перегонного участка, - капитан был тактичен, как принято в кают-компаниях. - Движение у Экуны плотное, мы должны выдержать график, а после двух смен внимание порой нарушается.
- То есть приказать вы не можете.
- И не прикажу.
- А разрешить?
«Вроде не рвач, - рассуждал гудящим умом Луган, - не автогонщик. Зачем так себя ломать? есть же приемлемый вариант...»
- Полноразмерные манёвры на внешней орбите, со включёнными гравиторами, - напомнил капитан. - И это после двадцати часов подхода.
- На Экуне сильная диспетчерская служба; они передают верную картину движения. Достаточно будет видеть её.
- Хорошо, - капитан разумно предположил, что эйджи будет класть аргумент за аргументом, пока не добьётся своего или не услышит: «Я не доверяю твоей квалификации и твоему мозгу, что питается кровезаменителем, а у нас полторы тысячи народа на борту». - Регулярно проверяй свою точность. Иди, смени Нке.
- Ты? - удивился Нке, вставая из кресла. - Я ожидал...
- Он изменил порядок, - вглядевшись, Форт согласился с Луганом. Нке осунулся, тепловой рисунок на лице был искажён и неровен. И ещё руки... Тремор можно скрыть в общении, жестикулируя или жёстко держась за что-нибудь, но от зрения в ином масштабе времени нервной дрожи не скроешь. - Поправляйся.
- Да... возможно, я в самом деле... думаю, скоро всё наладится, - Нке колебался между неприязнью к эйджи, отнявшему у него доходные часы, и страхом сорваться по-настоящему. - Он перевернул распорядок вахт?
- В точности не знаю. Сейчас моя очередь.
Под главным экраном все прикрепили свои картинки, что кому по душе. Капитан - свой дом среди клумб, Нке - чей-то профиль, похожий на египетскую фреску, Луган - дорогой художественный вензель из трав и тонких, ломких тел оливковых насекомых. Форт поставил с края планш-икону Мариана, которая теперь принадлежала ему. Лицо на открытке вызывало у туанцев внутренний протест - впрочем, они скрывали его, хотя вопросы вслух задавали. «Кто это?» «Оно единственное божество - или одно из многих?» «А почему на лице много волос?» Слово «бритьё» применительно к лицу им было неизвестно.
- Вахту принял пилот Фортунат Кермак.
- Гала, связь и телеметрия - вас понял.
- Маэкилиута, навигация - вас понял.
Туанское судовое управление не нравилось Форту. Оно основывалось на физиологии зрения и мозга создателей, и адаптировать его под чужаков туа не собирались. Выход данных в объёме экрана рисовался несколькими фазами бегущих числовых данных, часто несинхронных там, где решались перспективные задачи - скажем, предстоящие реакции гравиторов на смену линейного и углового ускорений. В идеале, когда корабль совершал манёвры, массивные штучные грузы в трюмах «Ноаха» даже не вздрагивали, а пассажиры не испытывали толчков, наблюдая смещение звёзд в окнах обзора. Но помимо цифр, сменяющихся на бегу, в экране шевелились трёхмерные фигуры-хамелеоны, чьи цвет, формы и фактура трансформировались со скоростью пульса. Пара дополнительных экранов (глазки врозь, пилот!) лишь ненамного облегчала слежение. Предполагалось, что унитарное управление судном призвано сосредоточить внимание пилота, но на деле превращалось в игру с расплывчатыми правилами. Форту приходилось слышать брань тех, кому выпало работать с неприспособленной туанской или ньягонской техникой: «Они нарочно поставляют это, чтобы нас ума лишить». Неправда. Туа и сами сдвигались умом, просиживая смены у экранов. Взять хотя бы Нке...
Наконец, Форт как машина был сделан для иного типа пилотирования, и переход к ручной схеме дался ему в своё время не легче хождения на руках. Счастье, что он был способным учеником, быстро схватывал и накрепко запоминал навыки.
Летать же на «Ноахе» - всё равно, что ходить по глине в ластах, вдобавок надетых задом наперёд.
Смена цифр - Гала и Маэкилиута вбросили в экран изменения, возникшие за минуту отсутствия Нке в кресле. Мерцающие строки понеслись слоистым светящимся бураном, в котором изгибались алые, голубые, серебряные жгуты и сгустки. Плотность сигналов много выше, чем на пассивных участках рейса. Форт приспособился к ним, поставив отдельное наблюдение на внешне постоянные слои 5 и 7.
Шнур вздулся, вспыхнул зеленью, и утолщение метнулось сквозь слои, как пуля, пущенная из экрана. Встречный корабль, дистанция допустимая. Трассы мигали, пробивая кипящую цифровую воду.
Сколько переменных может удержать мозг? до двухсот. Здесь больше. Действительно, в пилоты отбирают не по знатности. Сознание раскладывалось на уровни и эшелоны, время потеряло смысл и стало скоростью смены сигналов. Слаженная работа нескольких разнонаправленных гравиторов дезориентировала чувство тяготения;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103