ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ну, чужак и чужак, значит, так у них заведено, что на людях раздеться не срам. Одно ясно, что Фойт - чужак отменно крепкий, если ему тьфу на хозяйские мины. Шандарахнуло - пыль столбом, а он целёхонек, только оглушило да ноги поцарапало. За таким не пропадешь.
- Пить хочешь? - спросил отец, навинчивая на щупальце головку со щипцами.
- Спасибо, отец, - Шук помахал рукой.
- Вода вон, в канистре. Очищенная.
- После попью, отец.
Многоножка струёй воздуха смела с пола остатки песка, разложила брюки и принялась щипцами соединять рваные края. Сожмёт - место цело, и так дальше.
Вроде всё улеглось и решилось, а Шук был взбудоражен, душа не на месте. Эну, крыса, упрыгала, хоть бы один «зонтик» оставила! Беспокойство не отпускало, и Шук вынул трубку «сладкого», прыснул в ноздрю пару раз.
- Что ты там нюхаешь?
- Так, волнуюсь, отец.
- Вон же вода, разведи...
- Что разведи? - до Шука не дошло.
- Эту шипучку вашу.
Звёздный, да вдобавок неплод, в люльке охолощённый - где ему знать, как человека в мужском виде крутить может...
- Я «пшик» не пью, отец.
- Крепковат?
- Мне пока рано, отец. Меня мало били.
- И долго надо бить, чтобы «пшиком» заняться?
- Месяца два до полусмерти. Или подстрелят, а не убьют - тоже...
Отец смотрел, как многоножка латает брюки.
- Я заметил, что тут на «пшик» недолго перейти.
- Морду бить не скупятся, это вы верно сказали.
- Давно хулиганишь?
- Не особо. Я, как с инкубатора вернулся, сначала ходил в школу, а потом...
- Откуда пришёл?
- С инкубатора... куда мальков сдают на вырост.
И вправду отец с неба рухнул. Шук сам не ждал, а оказался кое в чём умнее его. Смехотища - отца, звёздного, простым вещам учить!.. Шук вежливо, не зарываясь, стал просвещать того, кого бы слушать молчком и мотать на бигуди.
- Это такая штука - малёк родится, и его...
А маленького даже увидеть не дали, его - в мясорубку!
«В мясорубку моего, нашего малька!»
- ...его...
Мучаюсь, говорю им. - сделайте что-нибудь! А они - терпи, терпи, роды-то терпела, сейчас, немножко... какое немножко! Один плюётся - инструмент, говорит, совсем никуда... пошли менять, а я лежу...
- ...его...
«А если она побежала и с ней плохо сделается? вдруг кровь потечёт?!.. его... Всё из головы вон! ей же нельзя! наверное...»
- Я слушаю.
- Отец, - Шук встал. - Можно, я за Эну следом... Я быстро! до выселок и назад.
- Сиди. Что с ней станется.
- Отец, она после родов, вчера вернулась.
- Вот как! Поздравляю.
- Да нет, малёк не получился, а как бы с ней...
- Понятно, - отец закрыл многоножку. - Покажи её след.
Они вышли наружу, многоножка - впереди.
- Вот след! и вот...
Многоножка дунула вверх по откосу с неожиданной скоростью и скрылась в кустах.
- Успокойся. В случае чего домчит ее на выселки. Там есть кому помочь?
В автомате Форт был уверен, в свеженанятой служанке - нет. Скорее уж она припустится втрое быстрей, когда паук за спиной закричит, помахивая лапами: «Не спеши, я довезу!» Но хотя бы Шук не будет вскакивать ежеминутно и глядеть в ту сторону.
- Помогут... Спасибо вам, отец.
- Не за что. Вы ведь отныне мои. Пойдём-ка в тень.
Отец сел дочинивать брюки сам - робот отдал ему щипцы. Шук принял ещё понюшку «сладкого».
- Так про инкубатор...
- Да, простите, отец... Малька посмотрят, какой он, и дают матери, пока он обвыкнется. Потом в инкубатор, там его вырастят быстро и назад.
- Сам по себе разве не вырастет?
- О-о, это долго ждать, отец. А так - уже сможет ходить, говорить...
Форт хмыкнул, потянул свежий шов на разрыв - держит! - и принялся за другой. На транзитных станциях о ТуаТоу рассказывали разное - в частности, что там делают из эмбрионов взрослых болванов, внедряя им в мозг зомбические мысли. Выходит, доля истины в россказнях есть. Затратное, должно быть, удовольствие - младенцев инкубировать... Хотя биотехнологии достигли многого - погрузить тело в тёплый гель, штекер в вену, штепсель в артерию, воздуховод в горло, кишки заполнить безопасной пеной и раскрутить обмен веществ на полную мощность, какой в жизни не бывает. Если поставить это на поток, реально из новорождённых делать подросших детишек за месяцы вместо нескольких лет.
- Этих выростков ведь всему учить надо.
- Там, отец, главному научат, пока растёшь во сне. А остального дома нахватаешься.
- Полагаю, носить оружие тебя учили не там.
- Нет, это здесь.
- На каторге бывал?
- Собираюсь.
- Мать, отец у тебя есть?
- Папаша помер, мать жива. Ещё брат...
- Тоже гуляет с пистолетом или уже арестовали?
- Нет, отец, - Щук посерьёзнел и распрямился. - Он старший, читал много и по правительской разнарядке в город попал, выучился, технарем работает. Давно, я ещё мелким был - он баны покупал и присылал нам.
- Еду, что ли?
- Баны... - откуда звёздному знать про баны? как льешу-мальку знать про оты... - Такие, отец, талоны - на жратву, на воду, в общем, на всё.
Форт встряхнул брюки - готовы наконец. Швы заметно, но не слишком.
- За девку не дрожи, дошла хорошо.
«Радио! - расчухал Шук. - По радио связь с многоножкой! У него микрофон в ухе? Или вживлёнка в башке?»
- Техник - работа нужная, - мудро заметил отец, вдеваясь. - А попади ты в город, чем бы занялся?
Шук про город не то чтобы думал - страстно мечтал. Думать - значит, всерьёз, а о разнарядке позволено только мечтать. Это выигрыш в жизни. В городах с разнарядкой, говорят, получше, там много льешей за оты работают.
- Не знаю, отец, - ответил Шук, однако вообразил себя шофёром. Льешу легче этого добиться. Водить по трассам автопоезда... Почётно! Катишь поперёк всей Буолиа, ведёшь сцепку в семь-восемь фур, скорость девяносто лиг в час, а на обочине-то - Толстый! На, гада, гляди путевой лист! честный товар, не то что у тебя на складе.
Отец достал из багажной сумки кобуру с крупной пушкой, приладил к поясу и остановил глаза на Шуке.
И не отводил их.
И не мигал.
Смотрел молча.
Шук сжался пружиной - ой, что-то неладное! отец вмиг сделался чужим донельзя, хуже, чем вначале. Переводчик заморочил Шука, ведь Фойт пользовался своим жёстким р-говорящим голосом, вот и сейчас - «хрр... врр... » - и переводчик за ним:
- Только не становись космическим пилотом. Это опасная, тяжёлая профессия.
Эну ворвалась домой, как летний шквал, мимо мамаши, взвинченная, горячая; кровать, подушку долой - и ну рыться в своих узелках и коробках.
- Нагулялась? А о семье и думать забыла? полдня по кустам! За полдня баны теперь шиш получишь! и жрать не дам, вот Небом клянусь!
Но Эну оглохла. Выставив зеркальце, алой пастой жирно провела от висков к щекам, вытянула из-за ворота тайно хранимый талисман Красной Веры в виде слюбившихся Мууна и Мункэ, чтобы болтался поверх рубахи. Когда же Эну разулась и на тыле босых ступней намазала пастой знаки птиц, мамаша совсем лишилась голоса. Правда, ненадолго.
- Не выпущу, - сказала она сипло. - Веруй здесь. Не себя, тебя жалею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103