— Лучше всего, если она приедет сюда сегодня вечером, — ответил герцог. — Как я понимаю, влюбчивый священник завтра в полдень будет гладить костюм.
— Конечно, его сватовство надо предотвратить, — согласилась герцогиня. — Что ты предлагаешь предпринять?
— Я уже заказал для тебя экипаж, мама. Полагаю, если ты поедешь к мисс Лэвенхэм и попросишь у нее, в виде услуги, одолжить тебе свою племянницу, она не сможет отказать.
— Конечно, дорогой, — кивнула герцогиня. — Может, позвонишь, чтобы Элеонора принесла мне шляпку и накидку?
Герцог поднялся и дернул за звонок. Герцогиня наблюдала за ним с удивлением, которого он не замечал.
Она часто обвиняла его в эгоизме. Многие говорили, что он испорченный и избалованный единственный ребенок.
Герцогиня подумала, что с тех пор, как ее сын вырос, он никогда не выказывал ни малейшей заинтересованности в делах окружающих.
— Теперь я снова отправлюсь в Харвуд, — говорил тем временем герцог. — Надеюсь, по пути у меня не будет больше приключений. Завтра я направлюсь в Донкастер, а в Оллертоне буду через две недели.
— Я пригласила твоих гостей приехать к нам двадцать пятого, — сказала герцогиня.
— Спасибо, мама. Бригсток, конечно, отправится назад в поезде, чтобы позаботиться о тебе во время путешествия и проследить, чтобы у тебя было все необходимое.
— Уверена, мистер Бригсток превосходно с этим справится, — ответила герцогиня.
Она протянула руки:
— До свидания, дорогой мальчик. Надеюсь, твои лошади выиграют скачки.
— Я буду чрезвычайно разочарован, если они проиграют.
Герцог поцеловал мать и поспешил прочь, словно ему не терпелось снова взяться за поводья упряжки, ожидавшей его снаружи.
Глядя вслед сыну, герцогиня тихо пробормотала:
— Чтец, подумать только! Впрочем, этот предлог не хуже других!
Поспешив в дом мисс Лэвенхэм, согласно указаниям герцога, Анита обнаружила, что ее собираются отчитать за долгое отсутствие.
— Есть много дел, которые тебе необходимо сделать, Анита, — сурово сказала мисс Лэвенхэм, — а не шляться неизвестно где. Я этого не одобряю.
— Прошу прощения, — робко ответила Анита. — Сегодня такой хороший день, и я гуляла дольше, чем намеревалась.
— Молодежи совершенно не обязательно чрезмерно увлекаться моционом, — отрезала мисс Лэвенхэм, — особенно когда они пренебрегают своими обязанностями. Поторопись закончить эти письма, чтобы отдать их викарию, когда он зайдет завтра.
Она не заметила, что Анита задрожала, подумав о настоящей причине визита преподобного Джошуа.
Анита отчаянно спрашивала себя, сдержит ли герцог слово и спасет ли ее от ужасной судьбы.
Саре хорошо было говорить о том, что им надо найти себе мужей, но Анита благодаря своему живому воображению уже поняла: быть замужем за мужчиной означает не только носить его имя и следить за его домом.
Она не знала, что это, собственно, означает. Она знала только, что сама мысль о поцелуях и прикосновениях преподобного Джошуа была жуткой и противоестественной.
Когда она в первый раз после приезда увидела его в церкви, она решила, что он скучен и отвратителен.
Тогда она снова размечталась о Люцифере, хотя речь преподобного Джошуа ни в коей мере не напоминала проповедь преподобного Адольфуса:
— О, как упал ты с неба, денница, сын зари! Анита повторяла про себя эти слова и с улыбкой
думала о том, как удачно упал ее Люцифер — на место герцога.
Когда позже в тот день преподобный Джошуа зашел на чай к ее двоюродной бабушке, Анита пришла к выводу, что вблизи он еще более неприятен, чем во время проповеди.
Он разговаривал с мисс Лэвенхэм как-то вкрадчиво и раболепно. Анита заметила, что глаза его заблестели от жадности, когда леди Матильда вручила ему запечатанный конверт.
— Небольшое пожертвование на дела милосердия, дорогой викарий, — проговорила мисс Лэвенхэм неожиданно мягким голосом.
У Аниты возникло подозрение, что единственный объект благотворительности преподобного Джошуа — он сам.
Он заходил очень часто. В следующее воскресенье Аниту неприятно поразило, что он продержал ее руку в своей, влажной и липкой, заметно дольше, чем того требовали приличия.
Анита также слушала, как лестно отзывался преподобный Джошуа о ней в разговоре с ее двоюродной бабушкой.
«Если бы он знал, что я о нем думаю, — говорила она себе, — то запел бы по-другому!»
Тем не менее Анита думала о нем не слишком часто. В то утро она была озабочена и возбуждена первым письмом от Сары. Сестра писала:
«Не могу передать, как замечательно жить в Лондоне с тетушкой Элизабет. Я просто представить себе не могла, что она будет так добра ко мне. Тетушка подарила мне такие чудесные наряды, и когда я надеваю их, я чувствую себя Золушкой, над которой взмахнула волшебной палочкой ее крестная фея.
Только представь себе, у меня есть огромный кринолин, а в моем гардеробе уже четыре бальных платья и еще много других, совершенно восхитительных.
Я хотела бы рассказать тебе, дорогая Анита, о балах, на которых я была, и о приеме, где тетушка представила меня принцессе Александре, но нет времени — надо готовиться к званому обеду.
Надеюсь, ты не очень несчастна в Харрогите. Мне хочется снова написать тебе, и чем раньше, тем лучше, — просто чтобы сказать, что я тебя люблю и хочу, чтобы мы были вместе».
Анита перечитывала письмо раз за разом. Она говорила себе, что Сара такая хорошенькая; все будут ею восхищаться, и она найдет себе мужа в точности по своему желанию.
Все утро Анита предавалась мечтам о Саре, поэтому случившееся после обеда стало для нее потрясением. Встав из-за стола, мисс Лэвенхэм сказала:
— Я хочу поговорить с тобой, Анита, перед тем как пойду отдохнуть.
Анита удивилась, но проследовала за леди Матильдой в маленькую гостиную, примыкавшую к столовой.
Закрыв дверь, мисс Лэвенхэм сказала:
— Сядь, Анита. Я должна тебе кое-что сообщить. Уверена, что, услышав это, ты поймешь, как тебе повезло.
У Аниты мелькнула мысль, что леди Матильда, наверное, хочет подарить ей новое платье, но мисс Лэвенхэм продолжала:
— Ты несколько раз встречала преподобного Джошуа Хислипа здесь и слышала его проповедь. Ты, без сомнения, понимаешь, что это человек выдающихся способностей и с незаурядным характером.
Она помедлила. Было очевидно, что она ждет ответа Аниты, и девушка сказала:
— Да, я уверена, что так оно и есть.
— Следовательно, ты согласишься, что стать его соратницей и женой — это великая честь, — продолжала мисс Лэвенхэм.
Анита несколько удивилась: странно, что ее двоюродная бабушка решила предпринять такой шаг, как замужество, в столь преклонном возрасте — ведь ей уже за семьдесят.
Однако, поразмыслив над этим, девушка решила, что преподобному Джошуа было бы выгодно получить такую богатую жену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30