Беддл опустился в одно из просторных удобных кресел, предназначенных для посетителей, устроив в нем свое грузное тело с неожиданной ловкостью.
– А что думаешь об этом ты сам? – спросил он у мужчины, сидевшего напротив него.
Джадело Гилдерн улыбнулся, продемонстрировав два ряда ухоженных зубов. Недавно Беддл назначил его своим заместителем по партии, одновременно с этим оставив за ним и прежний пост, который с иезуитской иносказательностью назывался «директор по информации и исследованиям». На самом деле это означало руководство всей разветвленной шпионской сетью Железноголовых.
Гилдерн был маленьким худосочным человечком с землистой кожей, жидкими светлыми волосами и узким вытянутым лицом. Сегодня на нем был весьма будничный свободный наряд, состоявший из серых штанов и серой туники. Как всегда, казалось, что одежда висит на нем мешком.
– Все это кажется мне чрезвычайно важным, хотя я и не знаю, что за этим стоит, – проговорил он. – У нас было слишком мало времени, чтобы досконально изучить ситуацию. – Голос Гилдерна звучал негромко и даже музыкально. Беддл готов был побиться об заклад, что половиной всего того, чего удалось добиться Гилдерну, он обязан именно своему голосу. – Конечно, нам не составило бы труда пробраться в лабораторию Лентралла, как следует там оглядеться и таким образом выяснить, чем он занимается. Но при этом существует вероятность того, что наши люди попадутся, а уж то, что Лентралл или его коллеги заметят следы вторжения, так это наверняка. В университете, как ни странно, существует весьма продвинутая система безопасности. И еще в меньшей степени мне хотелось бы предпринимать попытки взломать компьютерные файлы Лентралла. Удача не очень-то сопутствовала нам, когда мы пытались влезть в компьютеры поселенцев. Но даже если нам это удастся, это почти наверняка будет замечено.
– Чаю, – проговорил Беддл, словно обращаясь к пустому месту. Один из роботов-слуг засуетился с необычайным проворством и всего через десять секунд появился с чашкой горячего чая, заваренного именно так, как любил Беддл. Беддл взял у робота блюдце с чашкой, даже не посмотрев на него. – Значит, ты полагаешь, что информация, которую мы можем получить, не стоит того, чтобы рискнуть нашими людьми или насторожить Лентралла?
– Нет, сэр, не совсем так. Я думаю, что через день-два мы узнаем достаточно много и без такого риска. Лентралл не производит впечатление человека, который любит и тем более умеет хранить тайны. Но могу ли я спросить, чем вызван ваш интерес к этому молокососу?
– Я интересуюсь Лентраллом по двум причинам, – сказал Беддл в промежутке между двумя глотками чаю. – Во-первых, им заинтересовались другие, и я хочу знать, почему. Вторую причину ты сам достаточно четко сформулировал после митинга: нам нужен кризис, и я жду не дождусь ситуации, которая его спровоцирует. Железноголовым не выгодно, чтобы люди чувствовали себя в безопасности. Мы хороши во время бури, а не в штиль. Наша сила – в умении использовать любые события, кризисы и ситуации, даже созданные нашими противниками, против них самих. К сожалению, в последнее время у нас не было возможности активно действовать, но время от времени на горизонте неожиданно возникает что-то или кто-то, и тогда мы не имеем права сидеть сложа руки. В данном случае я имею в виду нашего друга Лентралла. Такие лентраллы – сырая глина в наших руках, а сейчас она нам ох как нужна.
– Вы полагаете, что в последнее время мы не очень-то хорошо работали? – спросил Гилдерн, но этот вопрос прозвучал скорее как утверждение.
– Вот именно, – сказал Беддл, а затем сделал последний глоток чаю, отвел руку с наполовину пустой чашкой в сторону и разжал пальцы. Робот выхватил ее вместе с блюдцем из воздуха, не пролив при этом ни капли. – Можно сказать и по-другому: у нас просто не было работы. А мы, если хотим выжить, обязаны действовать. Посещаемость митингов продолжает падать. – Беддл откинулся на спинку кресла и на несколько секунд погрузился в размышления. – Я лезу из кожи вон, чтобы поддерживать имидж лидера на должной высоте. Как ты полагаешь, Гилдерн, у меня это получается?
Симкор Беддл был низеньким и жирным, но это описание, хотя и было совершенно точным, все же не подходило ему. Ничто в его облике не выглядело маленьким, мягким или дряблым. Нередко казалось, что благодаря своей железной воле он становится выше сантиметров на десять. Лицо его было круглым и отличалось мертвенной бледностью, но кожа туго обтягивала упрямые скулы. Точно определить цвет его ярких, как драгоценные камни, глаз не представлялось возможным, но взгляд их был пронзительным и буравил собеседника не хуже сверла. Свои угольно-черные волосы Беддл зачесывал назад. Сейчас он надел более скромный вариант обычной для себя военной формы. Поскольку разговор был частным и поздним, на лидере Железноголовых не было ни наград, ни эполет, ни лент, ни галунов, ни регалий, без которых он никогда не появлялся на публике. Всего лишь скромная черная туника и скромные черные штаны военного покроя. Однако подобная напускная скромность оказывалась временами куда более эффектной.
– Да, сэр, у вас это прекрасно получается, – закивал Гилдерн.
– Хотелось бы верить, – сказал Беддл. – И все же какой от всего этого толк, если я лишен возможности руководить! – Он подался вперед, приподнял ногу и посмотрел на нее. – Я похож на этот ботинок. Взгляни: черный, со стальным носком… Посмотришь на него, и кажется, что он способен вышибить любую дверь, раздробить любой череп. Но какой в нем прок, если нечего ударить! Если я не буду использовать их слишком долго, люди решат, что я вообще на это не способен. Железноголовые больше не могут полагаться лишь на слова. Нам нужно нечто такое, что придаст нам ускорение.
– Я прекрасно понимаю вас, сэр, – быстро проговорил Гилдерн. – Вы хотите сказать, что в последнее время нам не удавалось следовать той стезей, которая предписана нам философией Железноголовых.
Философия Железноголовых была сама простота. В качестве решения абсолютно всех проблем она предлагала один-единственный рецепт: побольше роботов и чтобы они были получше. Роботы освободили человечество, но не до конца, поскольку их было недостаточно. Чем больше их станет и чем лучше они будут трудиться, тем большую свободу обретут люди для достижения своих целей. Беддл считал – или по крайней мере сумел убедить и себя, и многих других – что кризис, связанный с оздоровлением планеты, был либо фарсом, либо неуклюжим поводом для того, чтобы отобрать у частных граждан принадлежащих им роботов и таким образом ограничить их свободу.
Экспроприация частных роботов, проведенная Хэнто Грегом, явилась величайшим событием для Железноголовых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108