ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Сказать, что в лучшую сторону, было бы неправильным. Просто – в другую. Во всяком случае, жалоб от соседей участковому убавилось. Да и то сказать: самих соседей за годы становилось все меньше. Кое-кто из населявших огромную коммуналку умирал, другие получали благоустроенные квартиры как очередники, а новых сюда селили неохотно – дом давно уже по генплану предназначен был под капремонт. Яропов по-прежнему нигде не работал постоянно, числился то грузчиком в одном месте, то чернорабочим в другом, но, поскольку вреда, то бишь шума, драки и других антиобщественных действий от него теперь видно не было, его более или менее оставили в покое.
На том, собственно говоря, и сгорел тогдашний участковый, отправившись на пенсию несколько раньше, чем ему хотелось. Это произошло вскоре после того, как выяснилось, что просторная комната Яропова в полупустынной, отживающей век коммуналке стала постоянным местом встреч вполне определенной категории лиц. Тихие, нешумные, скользили они тенями по плохо освещенному коридору, стараясь никого не потревожить, не привлечь к себе внимания. Слабым оправданием, но не утешением для старика-участкового, который, и теперь еще смущаясь, рассказывал про эту историю Балакину, было, что в те времена наркомания как явление считалась в нашем обществе несуществующей. На худой конец, могли иметь место отдельные нетипичные случаи. А нетипичное, понятное дело, характерно тем, что его до смешного мало, иначе какое же оно нетипичное. И чем меньше, тем лучше.
На суде Яропову было предъявлено обвинение в содержании притона для потребления наркотиков. А в процессе следствия стало известно, что Пиявка славился среди соответствующего контингента как человек, у которого всегда можно найти “травку”, “колеса”, а то и порошок. Он получил десять лет в колонии усиленного режима, где находится и поныне.
Конечно, бывают в жизни совпадения. Но теперь никто из нас уже не сомневался, что тут “тепло”. Наркоманка, убитая в той самой комнате, где много лет назад был притон наркоманов... Крупицы морфина в кармане плаща... “Кукла”, которую принес человек, сославшийся на Пиявку...
Тепло-то, тепло, да непонятно, с какого боку. Сегодня днем Петрову и Пырсикову Комковский по нашей просьбе вызывал на Петровку, где они в категорической форме опознали плащ Троепольской. Как она-то, черт возьми, завязана в этой истории?!
В принципе, надо было собираться в командировку в Мордовию, на встречу с Яроповым. Правда, для разговора материала до смешного мало: фотография убитой, смутные приметы человека с “куклой”... В Мордовию путь неблизкий – а ну как упрется Пиявка? Не думаю, чтоб за время отсидки прибавилось у него любви к органам внутренних дел, а делить ему сейчас с нами нечего. Скажет: не знаю, не помню – и баста. А время, время бежит!
Ибо мы сейчас расследуем – не просто убийство неизвестной. Фактически на руках у нас два дела: второе – по факту исчезновения Ольги Троепольской. Где она? Жива ли? С каждым днем шансы на это уменьшаются. Поэтому, посовещавшись с Комаровым, мы решили с поездкой к Яропову повременить, попытаться завтра реализовать кое-какие надежды, которые оставались здесь, в Москве.
Первую я связывал с редакцией, точнее, с заведующим отделом писем по фамилии Чиж. Вторая появилась благодаря Балакину: ему удалось разыскать некоего Кошечкина Валерия Петровича, единственного из жильцов дома, кто был вхож к Яропову. Его, Кошечкина, незадолго до посадки Пиявки самого случайно задержали “под кайфом”, нашли при нем шприц и пакетик с опием, осудили на два года. Он уже давно вышел, по сведениям из отделения милиции по месту жительства ведет нормальный образ жизни, женат, имеет ребенка, работает в отделе снабжения большого завода. Сейчас он в командировке, должен приехать завтра днем. Третья надежда тускло светила нам сквозь бурелом овсовских показаний. И если всюду сорвется...
Усталые, злые и недовольные, мы собирались расходиться по домам, когда на столе у Балакина зазвонил телефон. Я стоял ближе всех и снял трубку.
– Копытин, дежурный из 107-го, – послышался неторопливый басок. – Это ваша будет девчонка? – Я буквально увидел, как он листает папку со сводками: —Троепольская Ольга Васильевна, рост 165, волосы темные, глаза...
– Наша! – заорал я так, что Северин с Балакиным вздрогнули.
– Ага! – удовлетворенно констатировал он. – Тогда, значит, вот какое дело. Тут один госавтоинспектор, из 5-го, доставил пьяного, а у меня карточка вашей барышни под стеклом на столе, ну, как положено...
Он совершенно никуда не торопился, а я просто приплясывал вокруг телефона.
– Так вот, значит, он говорит, видел вашу девчонку!
– Когда? Где? – выдохнул я.
– Сейчас... – басил Копытни, – сейчас... Я записал. В воскресенье, шестого. В районе пересечения Вернадского с Ломоносовским. В двадцать часов ноль семь минут.
– А что она там делала? – поинтересовался я, недоумевая, откуда такая точность.
– Машиной ее сбило, – объяснил дежурный и добавил обстоятельно: – “Жигулями”.
– Насмерть? – спросил я, вчуже удивившись, как вдруг сел мой голос.
– Да вроде нет, – ободряюще пророкотал Копытин. – Вроде, когда везли в больницу, еще жива была. А там он не знает...
– В какую больницу?
– Говорит – в Боткинскую.
– Подождите, пожалуйста, у телефона, – попросил я и, прикрыв трубку рукой, сжато изложил новости Северину и Балакину. Новости тем более ошеломительные, что время совпадало с днем убийства, а место – с районом, где расположен дом Троепольской.
– Ну вот и разгадочка, – облегченно улыбнулся Митя. – Она, оказывается, все это время в больнице лежала. Может быть, даже без сознания.
– Погоди радоваться, – жестко возразил Северин. – Мы же больницы проверяли.
И тут, словно услышав его, далекий Копытни крикнул в трубку:
– Алло! Слышите? Тут, правда, есть одна загвоздка. Этот гаишник... – Дежурный помедлил. – Он ее по карточке опознал. А вот насчет фамилии... Он точно не помнит, но говорит, там была какая-то другая. Могло так быть?
“Могло, – подумал я, – очень даже могло”. И спросил:
– Как фамилия инспектора?
– Старший лейтенант Игнатов.
– Вот что. Соединитесь с дежурным по отделению ГАИ, объясните им ситуацию. Скажите, пусть немедленно свяжутся с Игнатовым и попросят его подъехать в Боткинскую, к приемному покою. Мы будем там через пятнадцать минут.
Северин согласно кивал, одобряя мои действия. От себя он добавил:
– Пускай, пока мы будем ехать, дежурный посмотрит по книге происшествий ее фамилию и прочие данные, а потом по рации передаст инспектору. Чтоб нам в больнице не терять времени.
Все время, что мы летели по ночному городу, я сидел на переднем сиденье, зажав ладони между колен, чтобы унять привычную дрожь азарта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64