Как ни быстро «Резвый» рванулся вперед по ветру и как ни далеко он ушел, Джаспер знал, что ему скоро придется лечь в дрейф, чтобы не слишком отклоняться от своего курса. Не прошло и двух минут, как руль был положен налево, и легкое судно уже дрейфовало, чтобы повернуть на другой галс.
— Он уйдет! — сказал Джаспер, одним взглядом определив относительное положение куттера и пироги. — Ловкий негодяй гребет против ветра, и «Резвому» его не догнать!
— У нас есть шлюпка! — воскликнул сержант, с юношеским задором собираясь ринуться вдогонку за Разящей Стрелой. — Скорее спустим ее и погонимся за ним!
— Бесполезно. Если бы на палубе был Следопыт, пожалуй, еще можно было бы попытаться, а без него ничего не выйдет. Пока спустим шлюпку, пройдет три или четыре минуты, а для Разящей Стрелы этого времени вполне достаточно, чтобы скрыться.
И Кэп и сержант видели, что Джаспер прав; в этом не усомнился бы даже и неопытный мореплаватель. До берега оставалось менее полумили, и пирога скользила в его тени с такой быстротой, что могла бы пристать к нему раньше, чем преследователи прошли бы половину расстояния. Возможно, удастся захватить пустую пирогу, но это будет никому не нужная победа. Даже если пирога и останется у Разящей Стрелы, ему безопаснее не появляться на озере, а пробраться тайком к другому берегу лесом, хотя это и более утомительно.
Руль на «Резвом» пришлось положить опять направо, и куттер, круто повернувшись, пошел другим галсом, словно живое существо, увлекаемое инстинктом. Джаспер проделал все это в полном молчании, его помощники сами знали свои обязанности и действовали с точностью машин. Тем временем, пока на куттере происходили все эти маневры, Кэп взял сержанта за пуговицу и повел его к двери каюты, где никто не мог их услышать, и там открыл неиссякаемый кладезь своей премудрости.
— Послушай, брат Дунхем, — сказал он со зловещим видом, — этот случай требует зрелого размышления и большой осмотрительности.
— Жизнь солдата, братец Кэп, такова, что требует непрерывного размышления и осмотрительности. Если бы на этой границе мы пренебрегали тем или другим и зевали бы, с наших голов давно уже содрали бы скальпы.
— Но поимку Разящей Стрелы я считаю одним «обстоятельством», а его побег
— другим. За них должен ответить.., как его там… Джаспер — Пресная Вода!
— Это и в самом деле «обстоятельства», брат, но противоречивые. Побег индейца — обстоятельство, говорящее против парня, а то, что он задержал индейца, — обстоятельство в его пользу.
— Нет, нет, одно обстоятельство нисколько не исключает другое, подобно двум отрицаниям. Если хочешь последовать совету старого моряка, сержант, то, не теряя ни секунды, прими меры, необходимые для безопасности судна и всех, кто находится на его борту. Куттер бежит со скоростью шести узлов, а расстояния на этом пруду очень короткие, поэтому к утру мы можем очутиться во французской гавани, а к вечеру — во французской тюрьме.
— А это, пожалуй, верно. Как же ты посоветуешь мне поступить, шурин?
— Я нахожу, что ты должен сразу же посадить мастера Пресную Воду под замок; отправь его вниз и приставь к нему стражу, а командование куттером передай мне. Ты имеешь на это полное право, судно принадлежит армии, а ты командуешь находящимися на нем войсками.
Сержант Дунхем более часа размышлял над этим предложением. Он умел действовать быстро, когда приходил к определенному решению, но принимал его обдуманно и осторожно. Постоянное наблюдение за солдатами гарнизона, вошедшее в привычку, позволило ему узнать характер каждого, и у него давно сложилось о Джаспере хорошее мнение. Но тонкий яд подозрения уже проник в его душу. Неудивительно, что острое и, казалось, обоснованное недоверие, а также страх перед интригами и уловками французов и, кроме того, особое предупреждение майора Дункана вытеснили в его душе воспоминание о годах безупречного поведения Джаспера. Попав в такое затруднительное положение, сержант решил посоветоваться с квартирмейстером, с мнением которого как старшего по чину он полагал себя обязанным считаться, хотя в настоящее время и не находился в его подчинении. Не годится человеку, который сомневается при выборе решения, брать в советчики того, кому хочется расположить его в свою пользу; в таких случаях спрошенный почти наверняка постарается выразить мнение, совпадающее с мнением того, кто спрашивает. В данном случае дело осложнилось тем, что Кэп уже успел рассказать лейтенанту Мюру о происшествии по-своему, и это мешало беспристрастному изложению дела. Старый моряк в своем рвении не преминул намекнуть квартирмейстеру, на чью сторону он желал бы того склонить. И, если даже лейтенант Мюр испытывал некоторые сомнения, он был слишком расчетлив и хитер, чтобы вызвать недовольство и дяди и отца девушки, чьей руки он надеялся добиться. Все события были представлены ему в таком свете, что он согласился с мыслью о необходимости временно передать командование «Резвым» Кэпу в качестве меры предосторожности. Мнение, высказанное Мюром, заставило сержанта прийти к окончательному решению, которое он сразу принялся осуществлять.
Не вдаваясь ни в какие объяснения, сержант Дунхем просто заявил Джасперу, что считает своим долгом временно отстранить его от командования куттером, которое он передает своему шурину. На невольное и вполне естественное изумление, выраженное Джаспером, он ответил спокойным замечанием, что военная служба требует тайны и что характер возложенного на него поручения делает эту меру необходимой. Хотя удивление Джаспера нисколько не уменьшилось, так как сержант предусмотрительно и виду не подал о своих подозрениях, молодой человек, привыкший к военной дисциплине, подчинился приказу. Он сам объявил своей маленькой команде, что впредь, до особого приказа, она должна выполнять все распоряжения Кэпа. Однако, когда Джасперу было сказано, что отстраняется не только он, но и главный его помощник, которого за долгое плавание по озеру прозвали лоцманом, он изменился в лице от глубокой обиды, но так быстро овладел собой, что даже подозрительный Кэп ничего не заметил. Само собой разумеется, что при существующих подозрениях довольно было ничтожного повода для самых худших предположений.
Как только Джаспер с лоцманом ушли с палубы вниз, часовому, которого поставили у люка, было отдано секретное предписание внимательно следить за обоими и не позволять им выходить на палубу без ведома командира куттера, а также требовать их скорейшего возвращения в каюту. Однако все эти предосторожности оказались излишними. Джаспер и его помощник молча бросились на свои койки и не поднимались с них до самого утра.
— Ну, а теперь, сержант, — сказал Кэп, став хозяином судна, — будь добр, сообщи мне курс и расстояние, чтобы я вел куттер в нужном направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Он уйдет! — сказал Джаспер, одним взглядом определив относительное положение куттера и пироги. — Ловкий негодяй гребет против ветра, и «Резвому» его не догнать!
— У нас есть шлюпка! — воскликнул сержант, с юношеским задором собираясь ринуться вдогонку за Разящей Стрелой. — Скорее спустим ее и погонимся за ним!
— Бесполезно. Если бы на палубе был Следопыт, пожалуй, еще можно было бы попытаться, а без него ничего не выйдет. Пока спустим шлюпку, пройдет три или четыре минуты, а для Разящей Стрелы этого времени вполне достаточно, чтобы скрыться.
И Кэп и сержант видели, что Джаспер прав; в этом не усомнился бы даже и неопытный мореплаватель. До берега оставалось менее полумили, и пирога скользила в его тени с такой быстротой, что могла бы пристать к нему раньше, чем преследователи прошли бы половину расстояния. Возможно, удастся захватить пустую пирогу, но это будет никому не нужная победа. Даже если пирога и останется у Разящей Стрелы, ему безопаснее не появляться на озере, а пробраться тайком к другому берегу лесом, хотя это и более утомительно.
Руль на «Резвом» пришлось положить опять направо, и куттер, круто повернувшись, пошел другим галсом, словно живое существо, увлекаемое инстинктом. Джаспер проделал все это в полном молчании, его помощники сами знали свои обязанности и действовали с точностью машин. Тем временем, пока на куттере происходили все эти маневры, Кэп взял сержанта за пуговицу и повел его к двери каюты, где никто не мог их услышать, и там открыл неиссякаемый кладезь своей премудрости.
— Послушай, брат Дунхем, — сказал он со зловещим видом, — этот случай требует зрелого размышления и большой осмотрительности.
— Жизнь солдата, братец Кэп, такова, что требует непрерывного размышления и осмотрительности. Если бы на этой границе мы пренебрегали тем или другим и зевали бы, с наших голов давно уже содрали бы скальпы.
— Но поимку Разящей Стрелы я считаю одним «обстоятельством», а его побег
— другим. За них должен ответить.., как его там… Джаспер — Пресная Вода!
— Это и в самом деле «обстоятельства», брат, но противоречивые. Побег индейца — обстоятельство, говорящее против парня, а то, что он задержал индейца, — обстоятельство в его пользу.
— Нет, нет, одно обстоятельство нисколько не исключает другое, подобно двум отрицаниям. Если хочешь последовать совету старого моряка, сержант, то, не теряя ни секунды, прими меры, необходимые для безопасности судна и всех, кто находится на его борту. Куттер бежит со скоростью шести узлов, а расстояния на этом пруду очень короткие, поэтому к утру мы можем очутиться во французской гавани, а к вечеру — во французской тюрьме.
— А это, пожалуй, верно. Как же ты посоветуешь мне поступить, шурин?
— Я нахожу, что ты должен сразу же посадить мастера Пресную Воду под замок; отправь его вниз и приставь к нему стражу, а командование куттером передай мне. Ты имеешь на это полное право, судно принадлежит армии, а ты командуешь находящимися на нем войсками.
Сержант Дунхем более часа размышлял над этим предложением. Он умел действовать быстро, когда приходил к определенному решению, но принимал его обдуманно и осторожно. Постоянное наблюдение за солдатами гарнизона, вошедшее в привычку, позволило ему узнать характер каждого, и у него давно сложилось о Джаспере хорошее мнение. Но тонкий яд подозрения уже проник в его душу. Неудивительно, что острое и, казалось, обоснованное недоверие, а также страх перед интригами и уловками французов и, кроме того, особое предупреждение майора Дункана вытеснили в его душе воспоминание о годах безупречного поведения Джаспера. Попав в такое затруднительное положение, сержант решил посоветоваться с квартирмейстером, с мнением которого как старшего по чину он полагал себя обязанным считаться, хотя в настоящее время и не находился в его подчинении. Не годится человеку, который сомневается при выборе решения, брать в советчики того, кому хочется расположить его в свою пользу; в таких случаях спрошенный почти наверняка постарается выразить мнение, совпадающее с мнением того, кто спрашивает. В данном случае дело осложнилось тем, что Кэп уже успел рассказать лейтенанту Мюру о происшествии по-своему, и это мешало беспристрастному изложению дела. Старый моряк в своем рвении не преминул намекнуть квартирмейстеру, на чью сторону он желал бы того склонить. И, если даже лейтенант Мюр испытывал некоторые сомнения, он был слишком расчетлив и хитер, чтобы вызвать недовольство и дяди и отца девушки, чьей руки он надеялся добиться. Все события были представлены ему в таком свете, что он согласился с мыслью о необходимости временно передать командование «Резвым» Кэпу в качестве меры предосторожности. Мнение, высказанное Мюром, заставило сержанта прийти к окончательному решению, которое он сразу принялся осуществлять.
Не вдаваясь ни в какие объяснения, сержант Дунхем просто заявил Джасперу, что считает своим долгом временно отстранить его от командования куттером, которое он передает своему шурину. На невольное и вполне естественное изумление, выраженное Джаспером, он ответил спокойным замечанием, что военная служба требует тайны и что характер возложенного на него поручения делает эту меру необходимой. Хотя удивление Джаспера нисколько не уменьшилось, так как сержант предусмотрительно и виду не подал о своих подозрениях, молодой человек, привыкший к военной дисциплине, подчинился приказу. Он сам объявил своей маленькой команде, что впредь, до особого приказа, она должна выполнять все распоряжения Кэпа. Однако, когда Джасперу было сказано, что отстраняется не только он, но и главный его помощник, которого за долгое плавание по озеру прозвали лоцманом, он изменился в лице от глубокой обиды, но так быстро овладел собой, что даже подозрительный Кэп ничего не заметил. Само собой разумеется, что при существующих подозрениях довольно было ничтожного повода для самых худших предположений.
Как только Джаспер с лоцманом ушли с палубы вниз, часовому, которого поставили у люка, было отдано секретное предписание внимательно следить за обоими и не позволять им выходить на палубу без ведома командира куттера, а также требовать их скорейшего возвращения в каюту. Однако все эти предосторожности оказались излишними. Джаспер и его помощник молча бросились на свои койки и не поднимались с них до самого утра.
— Ну, а теперь, сержант, — сказал Кэп, став хозяином судна, — будь добр, сообщи мне курс и расстояние, чтобы я вел куттер в нужном направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136