, который, находясь на пороге смерти, все же прислал свое доверенное лицо, женщину, откликающуюся только на «миссис А.»; Мишель Рахимзаде, неведомым путем получивший огромное состояние, предыдущие владельцы которого внезапно исчезли; Леон Девере, примчавшийся из Йоханнесбурга с карманами, полными золотого песка, и, наконец, безымянная личность, над лицом которого поработал не один хирург.
Итак, их было семеро.
2
Они начали подъезжать к дому Шермэна, уединенно стоящему на краю Торстэстан-Каммон, еще днем. К полседьмого собрались все. Шэдвелл, как радушный хозяин, раздал им улыбки и напитки, но ни словом не обмолвился о том, что будет дальше.
Не один год он искал ходы к этим людям и узнавал, что они интересуются волшебством. Когда нужно, он использовал пиджак, и зачарованные служители сообщали ему тайны своих хозяев. Выяснилось, что многим из хозяев этого мира недостаточно богатства и власти, что они так и не смогли расстаться с детской жаждой чуда.
Из этого числа Шэдвелл отобрал лишь тех, чье богатство фактически не имело границ. Оставалось их пригласить.
Это оказалось легче, чем он ожидал. Похоже, слухи о существовании Фуги давно бродили среди определенного круга людей, и пары брошенных им намеков хватило, чтобы они узнали. Только один из его списка отказался приехать, пробормотав, что такие вещи нельзя ни продать, ни купить, Другой скоропостижно скончался месяц назад. Остальные явились.
– Леди и джентльмены, – обратился он к ним. – Я думаю, настал момент показать вам упомянутый предмет.
Он, как послушных отцов, провел их в комнату на первом этаже, где лежал ковер. Занавески были закрыты; единственным источником света был сам ковер, раскинувшийся на полу.
Сердце Шэдвелла забилось сильнее, когда они стали рассматривать Сотканный мир. Важнейший момент продажи – первый взгляд покупателя на товар. Именно в этот момент заключается любая сделка. Торг может изменить цену, но не сам факт. Этот ковер, чем бы он ни был, выглядел, как обычный ковер не в лучшем состоянии, и от воображения клиентов зависело, что они сумеют там разглядеть.
Теперь, изучая лица семерых, он почуял, что нажива проглочена. Хотя большинство умели скрывать свои чувства, все они были очарованы.
– Это же... – пробормотал Девере, изменив своей обычной сдержанности. – Я даже не думал...
– Что он существует? – закончил за него Рахимзаде.
– Существует, – подтвердил Норрис, который уже присел, чтобы пощупать товар.
– Осторожно, – предупредил Шэдвелл. – Он ветхий.
– Да, – обронила миссис А., явно не очень удивленная. – Александр говорил, что он выглядит, как обычный ковер. Но... я не знаю... с ним что-то странное.
– Оно шевелится, – сказал анонимный пациент хирургов.
Норрис встал.
– Где?
– В середине.
Все глаза устремились на Круговерть, где действительно наблюдалось легкое, еле заметное движение. Шэдвелл раньше не замечал этого, и ему еще сильнее захотелось быстрее сбыть ковер с рук.
– Есть у кого-нибудь вопросы?
– Как мы можем удостовериться? – спросила Маргарита Пирс. – Что это тот ковер.
– Никак. Или вы это знаете или уходите. Дверь не заперта. Так что решайте.
Женщина молчала несколько секунд.
– Я остаюсь, – сказала она наконец.
– Конечно. Тогда начнем?
II
Не лгите мне
Комната, куда привели Сюзанну, и без того была холодной и безрадостной, а с приходом этого человека холод еще усилился. Он разговаривал с ней с иронической вежливостью, не скрывая неприязни. Ни разу за час он не повысил на нее голоса.
– Как называется ваша организация?
– Я не знаю, о чем вы говорите, – повторила она в сотый раз.
– Вы здорово влипли. Вы это понимаете?
– Я требую адвоката.
– Здесь нет адвоката.
– Но у меня есть права...
– Вы утратили ваши права на Лорд-стрит. Итак, кто ваши сообщники?
– Нет у меня никаких сообщников, черт бы вас побрал!
Она велела себе успокоиться, но терпение ее было на пределе. Он знал это и не отводил от нее своих ящеричьих глаз, задавая одни и те же вопросы. Она уже готова была закричать.
– А негр? Он из той же организации?
– Нет. Он ничего не знает.
– Так значит, организация существует?
– Я этого не сказала.
– Сказали.
– Вы приписываете мне собственные слова.
– Тогда скажите это сами.
– Мне нечего говорить.
– Есть свидетели, что вы и этот черномазый...
– Не зовите его так.
– Что вы с черномазым находились в центре событий. Кто дал вам химическое оружие?
– Не порите чушь, – сказала она, чуть не плача. Черт, нельзя доставить ему удовольствие видеть ее слезы.
Он, видимо, понял ее решение и перешел к следующей серии вопросов.
– Скажите мне код.
– Какой код?
Он достал из кармана книгу Мими и положил на стол, властно придавив ее широкой бледной ладонью.
– Что это значит?
– Это книга...
– Только не считайте меня дураком.
«Я не считаю, – подумала она. – Потому и боюсь». Но вслух она сказала:
– Это просто сказки.
Он полистал книгу.
– Вы знаете немецкий?
– Немного. Это подарок моей бабушки.
Он просмотрел иллюстрации, чуть дольше задержавшись на одной – дракон, сверкающий чешуей в ночном лесу.
– Вы ведь понимаете, что чем больше вы мне лжете, тем хуже для вас?
Она не удостоила его ответом.
– Я разорву вашу книжонку лист за листом...
– Прошу вас, не надо.
Она знала, что это звучит, как признание вины, но не могла сдержаться.
– Лист за листом, – повторил он. – А если понадобится, то и слово за словом.
– Там ничего нет. Это просто книга.
– Это код, – поправил он. – Он что-то обозначает.
– ...сказки...
– Я хочу знать, что.
Она опустила голову.
– Вы меня подождете? – спросил он, вставая, как будто у нее был выбор. – Мне нужно кое о чем спросить вашего черномазого друга. Сейчас с ним двое лучших людей нашего города, – он помолчал, чтобы она успела осознать зловещую иронию этих слов. – Мне нужно удостовериться, что он уже готов выложить мне все обо всем. Я скоро вернусь.
Он вышел. Лязгнула дверь.
Она сидела за столом, пытаясь совладать с ощущением, что ее горло сжимается и не дает ей дышать. Никогда в жизни она не испытывала подобного чувства.
Лишь немного спустя она поняла, что это ненависть.
III
Так близко, так далеко
1
Эхо, о котором говорил Кэммел, было еще громким, когда Кэл и его спутники под вечер приехали на Рю-стрит. Аполлина, разбросав на полу верхней комнаты вырванные из атласа листки, принялась определять местоположение ковра.
Непривычному глазу Кэла это представлялось похожим на то, как его мать выбирала, на кого поставить на ежегодном дерби – закрыв глаза, с булавкой над списком лошадей. Оставалось надеяться, что метод Аполлины более действенен: Эйлин Муни не выиграла ни разу.
Когда у Аполлины, которая впала в состояние, похожее на транс, потекли изо рта слюни, Фредди отпустил язвительное замечание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Итак, их было семеро.
2
Они начали подъезжать к дому Шермэна, уединенно стоящему на краю Торстэстан-Каммон, еще днем. К полседьмого собрались все. Шэдвелл, как радушный хозяин, раздал им улыбки и напитки, но ни словом не обмолвился о том, что будет дальше.
Не один год он искал ходы к этим людям и узнавал, что они интересуются волшебством. Когда нужно, он использовал пиджак, и зачарованные служители сообщали ему тайны своих хозяев. Выяснилось, что многим из хозяев этого мира недостаточно богатства и власти, что они так и не смогли расстаться с детской жаждой чуда.
Из этого числа Шэдвелл отобрал лишь тех, чье богатство фактически не имело границ. Оставалось их пригласить.
Это оказалось легче, чем он ожидал. Похоже, слухи о существовании Фуги давно бродили среди определенного круга людей, и пары брошенных им намеков хватило, чтобы они узнали. Только один из его списка отказался приехать, пробормотав, что такие вещи нельзя ни продать, ни купить, Другой скоропостижно скончался месяц назад. Остальные явились.
– Леди и джентльмены, – обратился он к ним. – Я думаю, настал момент показать вам упомянутый предмет.
Он, как послушных отцов, провел их в комнату на первом этаже, где лежал ковер. Занавески были закрыты; единственным источником света был сам ковер, раскинувшийся на полу.
Сердце Шэдвелла забилось сильнее, когда они стали рассматривать Сотканный мир. Важнейший момент продажи – первый взгляд покупателя на товар. Именно в этот момент заключается любая сделка. Торг может изменить цену, но не сам факт. Этот ковер, чем бы он ни был, выглядел, как обычный ковер не в лучшем состоянии, и от воображения клиентов зависело, что они сумеют там разглядеть.
Теперь, изучая лица семерых, он почуял, что нажива проглочена. Хотя большинство умели скрывать свои чувства, все они были очарованы.
– Это же... – пробормотал Девере, изменив своей обычной сдержанности. – Я даже не думал...
– Что он существует? – закончил за него Рахимзаде.
– Существует, – подтвердил Норрис, который уже присел, чтобы пощупать товар.
– Осторожно, – предупредил Шэдвелл. – Он ветхий.
– Да, – обронила миссис А., явно не очень удивленная. – Александр говорил, что он выглядит, как обычный ковер. Но... я не знаю... с ним что-то странное.
– Оно шевелится, – сказал анонимный пациент хирургов.
Норрис встал.
– Где?
– В середине.
Все глаза устремились на Круговерть, где действительно наблюдалось легкое, еле заметное движение. Шэдвелл раньше не замечал этого, и ему еще сильнее захотелось быстрее сбыть ковер с рук.
– Есть у кого-нибудь вопросы?
– Как мы можем удостовериться? – спросила Маргарита Пирс. – Что это тот ковер.
– Никак. Или вы это знаете или уходите. Дверь не заперта. Так что решайте.
Женщина молчала несколько секунд.
– Я остаюсь, – сказала она наконец.
– Конечно. Тогда начнем?
II
Не лгите мне
Комната, куда привели Сюзанну, и без того была холодной и безрадостной, а с приходом этого человека холод еще усилился. Он разговаривал с ней с иронической вежливостью, не скрывая неприязни. Ни разу за час он не повысил на нее голоса.
– Как называется ваша организация?
– Я не знаю, о чем вы говорите, – повторила она в сотый раз.
– Вы здорово влипли. Вы это понимаете?
– Я требую адвоката.
– Здесь нет адвоката.
– Но у меня есть права...
– Вы утратили ваши права на Лорд-стрит. Итак, кто ваши сообщники?
– Нет у меня никаких сообщников, черт бы вас побрал!
Она велела себе успокоиться, но терпение ее было на пределе. Он знал это и не отводил от нее своих ящеричьих глаз, задавая одни и те же вопросы. Она уже готова была закричать.
– А негр? Он из той же организации?
– Нет. Он ничего не знает.
– Так значит, организация существует?
– Я этого не сказала.
– Сказали.
– Вы приписываете мне собственные слова.
– Тогда скажите это сами.
– Мне нечего говорить.
– Есть свидетели, что вы и этот черномазый...
– Не зовите его так.
– Что вы с черномазым находились в центре событий. Кто дал вам химическое оружие?
– Не порите чушь, – сказала она, чуть не плача. Черт, нельзя доставить ему удовольствие видеть ее слезы.
Он, видимо, понял ее решение и перешел к следующей серии вопросов.
– Скажите мне код.
– Какой код?
Он достал из кармана книгу Мими и положил на стол, властно придавив ее широкой бледной ладонью.
– Что это значит?
– Это книга...
– Только не считайте меня дураком.
«Я не считаю, – подумала она. – Потому и боюсь». Но вслух она сказала:
– Это просто сказки.
Он полистал книгу.
– Вы знаете немецкий?
– Немного. Это подарок моей бабушки.
Он просмотрел иллюстрации, чуть дольше задержавшись на одной – дракон, сверкающий чешуей в ночном лесу.
– Вы ведь понимаете, что чем больше вы мне лжете, тем хуже для вас?
Она не удостоила его ответом.
– Я разорву вашу книжонку лист за листом...
– Прошу вас, не надо.
Она знала, что это звучит, как признание вины, но не могла сдержаться.
– Лист за листом, – повторил он. – А если понадобится, то и слово за словом.
– Там ничего нет. Это просто книга.
– Это код, – поправил он. – Он что-то обозначает.
– ...сказки...
– Я хочу знать, что.
Она опустила голову.
– Вы меня подождете? – спросил он, вставая, как будто у нее был выбор. – Мне нужно кое о чем спросить вашего черномазого друга. Сейчас с ним двое лучших людей нашего города, – он помолчал, чтобы она успела осознать зловещую иронию этих слов. – Мне нужно удостовериться, что он уже готов выложить мне все обо всем. Я скоро вернусь.
Он вышел. Лязгнула дверь.
Она сидела за столом, пытаясь совладать с ощущением, что ее горло сжимается и не дает ей дышать. Никогда в жизни она не испытывала подобного чувства.
Лишь немного спустя она поняла, что это ненависть.
III
Так близко, так далеко
1
Эхо, о котором говорил Кэммел, было еще громким, когда Кэл и его спутники под вечер приехали на Рю-стрит. Аполлина, разбросав на полу верхней комнаты вырванные из атласа листки, принялась определять местоположение ковра.
Непривычному глазу Кэла это представлялось похожим на то, как его мать выбирала, на кого поставить на ежегодном дерби – закрыв глаза, с булавкой над списком лошадей. Оставалось надеяться, что метод Аполлины более действенен: Эйлин Муни не выиграла ни разу.
Когда у Аполлины, которая впала в состояние, похожее на транс, потекли изо рта слюни, Фредди отпустил язвительное замечание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104