Не столь уж это важно, ведь вы всего лишь уборщица, но штат из прелестных девушек очень украшает домашнее хозяйство, а молодой Эрл, несмотря на всю странность характера, ценит в женщине красоту… Теперь дальше. Ваша грудь, мы должны с ней что-то сделать: почему вы почти плоская? Неужели нет никакой возможности пустить вам под мышки красивую драпировку, а? - Она указала на свои собственные объемные складки жира.- Предположим, мы закатаем подушечку и…
- Нет,- боязливо сказала Джин; возможно ли, чтобы её считали здесь столь безобразной? - Я не буду носить подкладки.
- Это ради вашей же пользы, дорогая моя,- фыркнула Блейскел.- Я уверена, что мне, такой морщинистой, это не пошло бы.
Джин наклонилась к своим черным туфлям:
- Нет, вы ошибаетесь, у вас очень гладкая кожа, вы просто лоснитесь.
Блейскел гордо кивнула:
- Я держу себя в хорошей форме и делаю для этого все возможное. Признаюсь, когда мне было столько лет, сколько сейчас вам, все было для меня по-другому. На Земле я…
- О, вы родились не здесь?
- Нет, мисс. Я была одной из бедных душ, придавленных прессам гравитации. Только на перемещение с места на место я тратила всю свою энергию, тело просто сгорало. Я родилась в Сиднее, в Австралии, в приличной добропорядочной семье. Родители были слишком бедны, чтобы купить мне место на Эберкромби. Мне повезло занять здесь ту самую должность, какая досталась вам, и тогда еще с нами были мистер Юстус и старая миссис Ева, его мать, то есть бабушка Эрла. С тех пор я не спускалась на Землю. И никогда больше не ступлю на ее поверхность.
- Значит, вы пропускаете фестивали, не увидите новые великие сооружения, больше не почувствуете очарования природы?
- Тьфу,- выплюнула слово Блейскел.- Покрыться отвратительными складками и морщинами? Передвигаться только в машине? На тебя пялятся и тихо ржут за спиной тамошние люди! Они все в заботах, они борются с тяготением Земли и потому тонки как палки! Нет, мисс, у нас собственные пейзажи, свои празднества. Завтра вечером танцуем паванну, затем пантомима Красочных Масок, шествие Прекрасных Женщин - весь месяц расписан. Самое главное, я среди своих, среди круглых. У меня на лице никогда не будет ни морщинки. Я хороша, я в расцвете сил и никогда не поменяюсь ни с кем из тех, кто внизу.
Джин пожала плечами:
- Единственная значащая вещь в жизни - это счастье.
Она с удовлетворением взглянула на себя в зеркало. Даже если толстая Блейскел думала иначе, черный комбинезон выглядел на Джин прекрасно, он обтягивал ее бедра и талию. Отсвечивающие матовой кожей ноги, стройные, но не худые, тоже были хороши - это она знала. Даже если сумасбродный мистер Вебард и странная Блейскел думали иначе. Подождем встречи с молодым Эрлом. Фосерингей упомянул, что тот предпочитает девушек из мира гравитации. Й тем не менее Вебард и Блейскел намекали на иное. Возможно, он любит и тех и других? Тогда он должен любить все, что дышит и двигается, все, что теплое на ощупь. А в это множество, несомненно, входила и она.
Если бы она спросила об этом Блейскел прямо, та бы взволновалась сверх меры, была бы шокирована. Хорошая, добродетельная миссис Блейскел. Материнская душа, не то что матроны в различных богадельнях и приютах для бездомных, где Джин провела столько времени. То были энергичные крупные женщины - практичные и скорые на руку… Но Блейскел никогда бы не оставила своего ребенка на бильярдном столе. Она бы боролась, голодала, чтобы сохранить ребенка при себе и вырастить его… Джин лениво порассуждала на тему, что бы было, будь Блейскел ее матерью, а Майкрофт отцом. У нее появилось странное чувство, словно душу что-то укололо, но из глубины подсознания выплыло темное тупое негодование, замешанное на злобе.
Джин неловко и раздраженно встряхнулась. Прочь из головы чепуху! Ты играешь одна. Зачем тебе родственники? Они бы никогда не позволили эту авантюру со станцией Эберкромби… Да, будь у нее родственники, возникло бы множество проблем в том, как потратить два миллиона долларов.
Джин вздохнула. Ее собственная мать не была так добра и удобна для нее, как Блейскел. Она и не могла быть такой. Вопрос становился чисто абстрактным. Забыть это. Выбросить из головы.
Блейскел поставила у ног Джин служебные туфли, которые в большинстве ситуаций носили все на станции - шлепанцы с магнитными обмотками в подошвах. Проводки вели к батарее на поясе. Передвигая рычажок реостата, можно было регулировать силу магнитного притяжения.
- Когда обслуга работает, ей нужна опора,- объяснила Блейскел.- Конечно; когда вы привыкнете, вам не покажется, что работы очень много. Все прекрасно очищается автоматически, фильтры у нас добротные, но есть немного пыли, и всегда из воздуха оседает легкая пленка масла.
Джин выпрямилась.
- Ладно, миссис Би, я готова. С чего начнем?
Блейскел вздернула брови, реагируя на фамильярность, но, казалось, это ее не слишком задело. В основном девушка представлялась вежливой, усердной и умной. И, что очень важно, не того сорта, что мог бы привести к каким-либо неприятностям в отношениях с мистером Эрлом.
Оттолкнувшись пальцем от стены, круглая женщина запустила себя вниз по коридору, остановилась у белой двери и открыла ее.
Они вошли в комнату с потолка. Джин на мгновение почувствовала головокружение, когда пришлось головой вперед лететь к полу.
Блейскел ловко схватила стул, извернулась в воздухе и поставила ноги на настоящий пол. Джин присоединилась к ней. Они стояли в большой круглой комнате, которая явно занимала весь диаметр цилиндра. Окна глядели на космос, звезды сияли со всех сторон. Если повести головой, видны были все созвездия Зодиака.
Откуда-то снизу шли солнечные лучи. Они сияли на потолке. А в верхней части окна висела половинка Луны, твердая и острая, как новая монета. На вкус Джин комната была слишком пышной. Подавляла пресыщенность тонов горчично-шафранового ковра, деревянные панели стен с золотыми арабесками, круглый стол, закрепленный на полу и окруженный креслами, надежно зафиксированными с помощью магнитных пластин. С потолка неподвижно торчала хрустальная люстра, из-под плафона выглядывали ряды пухлых херувимов.
- Плезанс,- объявила Блейскел.- В первую очередь вы будете делать уборку здесь. Каждое утро.- И она расписала обязанности Джин в деталях.
- Сейчас мы пойдем в…- она слегка подтолкнула Джин.- Это миссис Клара, мать Эрла. Поклонитесь ей так же, как я.
В комнату вплыла женщина, одетая в пурпурно-розовое. На лице у нее застыло выражение отстраненного высокомерия, словно во всей Вселенной для нее не существовало ни сомнений, ни неуверенности, ни двусмысленности. Клара выглядела почти совершенным шаром. Серебристо-белые волосы, лицо г- пузырь гладкой плоти, обмазанный, явно наугад, румянами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
- Нет,- боязливо сказала Джин; возможно ли, чтобы её считали здесь столь безобразной? - Я не буду носить подкладки.
- Это ради вашей же пользы, дорогая моя,- фыркнула Блейскел.- Я уверена, что мне, такой морщинистой, это не пошло бы.
Джин наклонилась к своим черным туфлям:
- Нет, вы ошибаетесь, у вас очень гладкая кожа, вы просто лоснитесь.
Блейскел гордо кивнула:
- Я держу себя в хорошей форме и делаю для этого все возможное. Признаюсь, когда мне было столько лет, сколько сейчас вам, все было для меня по-другому. На Земле я…
- О, вы родились не здесь?
- Нет, мисс. Я была одной из бедных душ, придавленных прессам гравитации. Только на перемещение с места на место я тратила всю свою энергию, тело просто сгорало. Я родилась в Сиднее, в Австралии, в приличной добропорядочной семье. Родители были слишком бедны, чтобы купить мне место на Эберкромби. Мне повезло занять здесь ту самую должность, какая досталась вам, и тогда еще с нами были мистер Юстус и старая миссис Ева, его мать, то есть бабушка Эрла. С тех пор я не спускалась на Землю. И никогда больше не ступлю на ее поверхность.
- Значит, вы пропускаете фестивали, не увидите новые великие сооружения, больше не почувствуете очарования природы?
- Тьфу,- выплюнула слово Блейскел.- Покрыться отвратительными складками и морщинами? Передвигаться только в машине? На тебя пялятся и тихо ржут за спиной тамошние люди! Они все в заботах, они борются с тяготением Земли и потому тонки как палки! Нет, мисс, у нас собственные пейзажи, свои празднества. Завтра вечером танцуем паванну, затем пантомима Красочных Масок, шествие Прекрасных Женщин - весь месяц расписан. Самое главное, я среди своих, среди круглых. У меня на лице никогда не будет ни морщинки. Я хороша, я в расцвете сил и никогда не поменяюсь ни с кем из тех, кто внизу.
Джин пожала плечами:
- Единственная значащая вещь в жизни - это счастье.
Она с удовлетворением взглянула на себя в зеркало. Даже если толстая Блейскел думала иначе, черный комбинезон выглядел на Джин прекрасно, он обтягивал ее бедра и талию. Отсвечивающие матовой кожей ноги, стройные, но не худые, тоже были хороши - это она знала. Даже если сумасбродный мистер Вебард и странная Блейскел думали иначе. Подождем встречи с молодым Эрлом. Фосерингей упомянул, что тот предпочитает девушек из мира гравитации. Й тем не менее Вебард и Блейскел намекали на иное. Возможно, он любит и тех и других? Тогда он должен любить все, что дышит и двигается, все, что теплое на ощупь. А в это множество, несомненно, входила и она.
Если бы она спросила об этом Блейскел прямо, та бы взволновалась сверх меры, была бы шокирована. Хорошая, добродетельная миссис Блейскел. Материнская душа, не то что матроны в различных богадельнях и приютах для бездомных, где Джин провела столько времени. То были энергичные крупные женщины - практичные и скорые на руку… Но Блейскел никогда бы не оставила своего ребенка на бильярдном столе. Она бы боролась, голодала, чтобы сохранить ребенка при себе и вырастить его… Джин лениво порассуждала на тему, что бы было, будь Блейскел ее матерью, а Майкрофт отцом. У нее появилось странное чувство, словно душу что-то укололо, но из глубины подсознания выплыло темное тупое негодование, замешанное на злобе.
Джин неловко и раздраженно встряхнулась. Прочь из головы чепуху! Ты играешь одна. Зачем тебе родственники? Они бы никогда не позволили эту авантюру со станцией Эберкромби… Да, будь у нее родственники, возникло бы множество проблем в том, как потратить два миллиона долларов.
Джин вздохнула. Ее собственная мать не была так добра и удобна для нее, как Блейскел. Она и не могла быть такой. Вопрос становился чисто абстрактным. Забыть это. Выбросить из головы.
Блейскел поставила у ног Джин служебные туфли, которые в большинстве ситуаций носили все на станции - шлепанцы с магнитными обмотками в подошвах. Проводки вели к батарее на поясе. Передвигая рычажок реостата, можно было регулировать силу магнитного притяжения.
- Когда обслуга работает, ей нужна опора,- объяснила Блейскел.- Конечно; когда вы привыкнете, вам не покажется, что работы очень много. Все прекрасно очищается автоматически, фильтры у нас добротные, но есть немного пыли, и всегда из воздуха оседает легкая пленка масла.
Джин выпрямилась.
- Ладно, миссис Би, я готова. С чего начнем?
Блейскел вздернула брови, реагируя на фамильярность, но, казалось, это ее не слишком задело. В основном девушка представлялась вежливой, усердной и умной. И, что очень важно, не того сорта, что мог бы привести к каким-либо неприятностям в отношениях с мистером Эрлом.
Оттолкнувшись пальцем от стены, круглая женщина запустила себя вниз по коридору, остановилась у белой двери и открыла ее.
Они вошли в комнату с потолка. Джин на мгновение почувствовала головокружение, когда пришлось головой вперед лететь к полу.
Блейскел ловко схватила стул, извернулась в воздухе и поставила ноги на настоящий пол. Джин присоединилась к ней. Они стояли в большой круглой комнате, которая явно занимала весь диаметр цилиндра. Окна глядели на космос, звезды сияли со всех сторон. Если повести головой, видны были все созвездия Зодиака.
Откуда-то снизу шли солнечные лучи. Они сияли на потолке. А в верхней части окна висела половинка Луны, твердая и острая, как новая монета. На вкус Джин комната была слишком пышной. Подавляла пресыщенность тонов горчично-шафранового ковра, деревянные панели стен с золотыми арабесками, круглый стол, закрепленный на полу и окруженный креслами, надежно зафиксированными с помощью магнитных пластин. С потолка неподвижно торчала хрустальная люстра, из-под плафона выглядывали ряды пухлых херувимов.
- Плезанс,- объявила Блейскел.- В первую очередь вы будете делать уборку здесь. Каждое утро.- И она расписала обязанности Джин в деталях.
- Сейчас мы пойдем в…- она слегка подтолкнула Джин.- Это миссис Клара, мать Эрла. Поклонитесь ей так же, как я.
В комнату вплыла женщина, одетая в пурпурно-розовое. На лице у нее застыло выражение отстраненного высокомерия, словно во всей Вселенной для нее не существовало ни сомнений, ни неуверенности, ни двусмысленности. Клара выглядела почти совершенным шаром. Серебристо-белые волосы, лицо г- пузырь гладкой плоти, обмазанный, явно наугад, румянами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32