Кроме того, мы больше не сможем пользоваться услугами кока Ангсхотта; и все же у нас полно запасов, и я не вижу причин в чем-то себя ограничивать. Призываю всех вас дать полную свободу своим кулинарным талантам.
— Сегодня я составлю пробный график работ. В течение дня я буду держать вахту и управлять корабельными делами. Наверное, стоит сейчас упомянуть о том, что госпоже Сольдинк, в силу её возраста и социального положения, не придётся исполнять обязанности ночной горничной. Теперь о…
— Минуточку! — выскочила вперёд госпожа Сольдинк. — Что входит в обязанности ночной горничной, и почему это меня признали не годной?
Кугель посмотрел на море.
— Обязанности ночной горничной вполне самоочевидны. Она прикрепляется к заднему салону, где следит за удобством капитана. Это почётная обязанность, и только справедливо, что её разделят между собой Мидре, Салассер и Табазинт.
Госпожа Сольдинк снова пришла в неописуемое волнение.
— Я этого и боялась! Я, Кугель, буду ночной горничной. И не пытайтесь разубедить меня!
— Все это замечательно, мадам, но ваши навыки будут необходимы у штурвала.
— Успокойся, мама, — вмешалась Мидре, — мы вовсе не такие слабые и наивные, как ты думаешь.
— Это тебе, мама, нужно особое обращение, а не нам, — со смехом поддержала сестру Табазинт. — Мы отлично справимся с Кугелем.
— Мы должны предоставить Кугелю право принимать решения, поскольку вся ответственность лежит на нем, — присоединилась к сёстрам Салассер.
Тут заговорил Кугель:
— Предлагаю оставить этот вопрос в покое. Сейчас я хочу раз и навсегда разобраться с одной довольно мрачной проблемой. Предположим, что кто-нибудь на корабле — назовём её Зитой, в честь богини непостижимого — так вот, предположим, что Зита решила удалить Кугеля из царства живых. Она обдумывает, как бы подсыпать ему яду в еду, воткнуть нож ему в глотку, ударить или толкнуть его так, чтобы он свалился в воду. Маловероятно, что благовоспитанные люди будут вести себя подобным образом, — продолжил Кугель. — И все же я придумал план, как свести подобную вероятность к нулю. Я установлю в глубине носового трюма взрывное устройство из некоторого количества взрывчатки, свечи и предохранителя. Каждый день я буду отпирать неприступную железную дверь и переставлять свечу. Если я не сделаю этого, свеча сгорит и подожжёт фитиль. Взрыв пробьёт брешь в корпусе, и корабль камнем пойдёт ко дну. Госпожа Сольдинк, вы, кажется, не слишком внимательны; вы хорошо меня слушали?
— Я все отлично слышала!
— В таком случае, это все, что я хотел сказать. Госпожа Сольдинк, можете отправляться к штурвалу, где я обучу вас основным принципам управления кораблём. Девушки, вы сначала приготовите обед, затем позаботитесь о порядке в каютах.
У штурвала госпожа Сольдинк вновь продолжила вещать об опасностях пути на юг.
— Там орудуют кровожадные пираты! В глубине поджидают морские чудища: голубые кодорфины, трифиды, сорокафутовые водяные! Со всех сторон налетают бури; они играют с кораблями, как с пробками!
— А как же пираты вообще выживают среди таких ужасных опасностей?
— Кого интересует, как они выживают? Я от всей души надеюсь, что эти опасности их погубят!
Кугель рассмеялся.
— Ваши предположения противоречат фактам! Мы везём груз для Юкоуну, который должен быть доставлен через Валь-Омбрио к берегу Альмери.
— Да нет, это вы не знаете фактов! Груз перегружают в Порт-Пергуше, где наши представители делают специальные приготовления. Нам надо в Порт-Пергуш!
Кугель снова расхохотался.
— Вы что, за дурака меня держите? Как только корабль войдёт в порт, вы начнёте во всю глотку звать стражу! Правьте, как прежде, на юг.
И Кугель отправился обедать, оставив госпожу Сольдинк злобно смотреть на эскалабру.
На следующее утро Кугель каким-то шестым чувством ощутил: что-то не так. Как он ни старался, какое-то противоречие, какое-то мимолётное несоответствие ускользало от его восприятия. Корабль функционировал нормально, хотя черви, которым наполовину урезали приманку, казалось, стали чуть более вялыми, как будто после тяжёлой работы, и Кугель мысленно положил себе дать им тонизирующую микстуру.
Стая облаков в вышине, на западном краю неба, обещала ветер, и если он окажется попутным, то черви снова смогут отдохнуть… Кугель озадаченно нахмурился. Дрофо что-то объяснял ему насчёт изменения цвета океана, его характера и прозрачности. Казалось, что океан сейчас был в точности таким же, как и вчера. Нелепица, сказал себе Кугель, нельзя давать волю воображению.
Вечером Кугель, взглянув за корму, заметил маленькую шхуну, на всех парах приближавшуюся к кораблю. Кугель вытащил подзорную трубу и осмотрел корабль, который тащили четыре барахтающихся и явно неопытных червя, загнанных до предела. На одной палубе Кугель, как ему показалось, разглядел Сольдинка, капитана Баунта, Пулка и остальных, а на носу, оглядывая море, стояла высокая печальная фигура, по всей видимости, принадлежащая Дрофо.
Кугель оглядел небо. До ночи оставалось ещё часа два. Кугель безо всякой спешки приказал положить всем червям двойную приманку и по восьмушке пинты бодрящего тоника. «Галанте» легко оторвалась от корабля преследователей.
Госпожа Сольдинк с интересом следила за всем происходящим. Наконец она поинтересовалась:
— Кто был на том корабле?
— Мне показалось, что это торговцы с острова Сарпент, — ответил Кугель. — Неотёсанный народ, во всех отношениях. В будущем обходите такие корабли подальше.
Госпожа Сольдинк промолчала, а Кугель принялся обдумывать новую загадку: как Сольдинк ухитрился столь быстро их догнать?
С наступлением темноты Кугель сменил курс, и корабль преследователей исчез за кормой. Кугель сказал госпоже Сольдинк:
— Утром они будут на десять лиг в стороне от нашего курса.
Он собрался спуститься вниз. Тут его внимание привлёк луч света от чёрного железного фонаря на корме.
Кугель издал недовольный возглас и потушил свет, сердито повернувшись к госпоже Сольдинк.
— Почему вы не сказали, что зажгли фонарь?
Госпожа Сольдинк равнодушно пожала плечами.
— Ну, во-первых, вы и не спрашивали.
— А во-вторых?
— Очень благоразумно зажигать фонарь, когда находишься в море. Это правило осторожного моряка.
На борту « Г аланте» не стоит зажигать никаких огней, кроме тех, которые я прикажу зажечь.
— Как скажете.
Кугель побарабанил по эскалабре.
— Держите теперешний курс ещё час, а потом поверните на юг.
— Неблагоразумно! Катастрофически неблагоразумно!
Кугель спустился на среднюю палубу и стоял там, опершись об ограждение, до тех пор, пока нежный звон серебряных колокольчиков не позвал его на ужин, который в тот вечер был накрыт в заднем салоне на столе, застеленном белой льняной скатертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Сегодня я составлю пробный график работ. В течение дня я буду держать вахту и управлять корабельными делами. Наверное, стоит сейчас упомянуть о том, что госпоже Сольдинк, в силу её возраста и социального положения, не придётся исполнять обязанности ночной горничной. Теперь о…
— Минуточку! — выскочила вперёд госпожа Сольдинк. — Что входит в обязанности ночной горничной, и почему это меня признали не годной?
Кугель посмотрел на море.
— Обязанности ночной горничной вполне самоочевидны. Она прикрепляется к заднему салону, где следит за удобством капитана. Это почётная обязанность, и только справедливо, что её разделят между собой Мидре, Салассер и Табазинт.
Госпожа Сольдинк снова пришла в неописуемое волнение.
— Я этого и боялась! Я, Кугель, буду ночной горничной. И не пытайтесь разубедить меня!
— Все это замечательно, мадам, но ваши навыки будут необходимы у штурвала.
— Успокойся, мама, — вмешалась Мидре, — мы вовсе не такие слабые и наивные, как ты думаешь.
— Это тебе, мама, нужно особое обращение, а не нам, — со смехом поддержала сестру Табазинт. — Мы отлично справимся с Кугелем.
— Мы должны предоставить Кугелю право принимать решения, поскольку вся ответственность лежит на нем, — присоединилась к сёстрам Салассер.
Тут заговорил Кугель:
— Предлагаю оставить этот вопрос в покое. Сейчас я хочу раз и навсегда разобраться с одной довольно мрачной проблемой. Предположим, что кто-нибудь на корабле — назовём её Зитой, в честь богини непостижимого — так вот, предположим, что Зита решила удалить Кугеля из царства живых. Она обдумывает, как бы подсыпать ему яду в еду, воткнуть нож ему в глотку, ударить или толкнуть его так, чтобы он свалился в воду. Маловероятно, что благовоспитанные люди будут вести себя подобным образом, — продолжил Кугель. — И все же я придумал план, как свести подобную вероятность к нулю. Я установлю в глубине носового трюма взрывное устройство из некоторого количества взрывчатки, свечи и предохранителя. Каждый день я буду отпирать неприступную железную дверь и переставлять свечу. Если я не сделаю этого, свеча сгорит и подожжёт фитиль. Взрыв пробьёт брешь в корпусе, и корабль камнем пойдёт ко дну. Госпожа Сольдинк, вы, кажется, не слишком внимательны; вы хорошо меня слушали?
— Я все отлично слышала!
— В таком случае, это все, что я хотел сказать. Госпожа Сольдинк, можете отправляться к штурвалу, где я обучу вас основным принципам управления кораблём. Девушки, вы сначала приготовите обед, затем позаботитесь о порядке в каютах.
У штурвала госпожа Сольдинк вновь продолжила вещать об опасностях пути на юг.
— Там орудуют кровожадные пираты! В глубине поджидают морские чудища: голубые кодорфины, трифиды, сорокафутовые водяные! Со всех сторон налетают бури; они играют с кораблями, как с пробками!
— А как же пираты вообще выживают среди таких ужасных опасностей?
— Кого интересует, как они выживают? Я от всей души надеюсь, что эти опасности их погубят!
Кугель рассмеялся.
— Ваши предположения противоречат фактам! Мы везём груз для Юкоуну, который должен быть доставлен через Валь-Омбрио к берегу Альмери.
— Да нет, это вы не знаете фактов! Груз перегружают в Порт-Пергуше, где наши представители делают специальные приготовления. Нам надо в Порт-Пергуш!
Кугель снова расхохотался.
— Вы что, за дурака меня держите? Как только корабль войдёт в порт, вы начнёте во всю глотку звать стражу! Правьте, как прежде, на юг.
И Кугель отправился обедать, оставив госпожу Сольдинк злобно смотреть на эскалабру.
На следующее утро Кугель каким-то шестым чувством ощутил: что-то не так. Как он ни старался, какое-то противоречие, какое-то мимолётное несоответствие ускользало от его восприятия. Корабль функционировал нормально, хотя черви, которым наполовину урезали приманку, казалось, стали чуть более вялыми, как будто после тяжёлой работы, и Кугель мысленно положил себе дать им тонизирующую микстуру.
Стая облаков в вышине, на западном краю неба, обещала ветер, и если он окажется попутным, то черви снова смогут отдохнуть… Кугель озадаченно нахмурился. Дрофо что-то объяснял ему насчёт изменения цвета океана, его характера и прозрачности. Казалось, что океан сейчас был в точности таким же, как и вчера. Нелепица, сказал себе Кугель, нельзя давать волю воображению.
Вечером Кугель, взглянув за корму, заметил маленькую шхуну, на всех парах приближавшуюся к кораблю. Кугель вытащил подзорную трубу и осмотрел корабль, который тащили четыре барахтающихся и явно неопытных червя, загнанных до предела. На одной палубе Кугель, как ему показалось, разглядел Сольдинка, капитана Баунта, Пулка и остальных, а на носу, оглядывая море, стояла высокая печальная фигура, по всей видимости, принадлежащая Дрофо.
Кугель оглядел небо. До ночи оставалось ещё часа два. Кугель безо всякой спешки приказал положить всем червям двойную приманку и по восьмушке пинты бодрящего тоника. «Галанте» легко оторвалась от корабля преследователей.
Госпожа Сольдинк с интересом следила за всем происходящим. Наконец она поинтересовалась:
— Кто был на том корабле?
— Мне показалось, что это торговцы с острова Сарпент, — ответил Кугель. — Неотёсанный народ, во всех отношениях. В будущем обходите такие корабли подальше.
Госпожа Сольдинк промолчала, а Кугель принялся обдумывать новую загадку: как Сольдинк ухитрился столь быстро их догнать?
С наступлением темноты Кугель сменил курс, и корабль преследователей исчез за кормой. Кугель сказал госпоже Сольдинк:
— Утром они будут на десять лиг в стороне от нашего курса.
Он собрался спуститься вниз. Тут его внимание привлёк луч света от чёрного железного фонаря на корме.
Кугель издал недовольный возглас и потушил свет, сердито повернувшись к госпоже Сольдинк.
— Почему вы не сказали, что зажгли фонарь?
Госпожа Сольдинк равнодушно пожала плечами.
— Ну, во-первых, вы и не спрашивали.
— А во-вторых?
— Очень благоразумно зажигать фонарь, когда находишься в море. Это правило осторожного моряка.
На борту « Г аланте» не стоит зажигать никаких огней, кроме тех, которые я прикажу зажечь.
— Как скажете.
Кугель побарабанил по эскалабре.
— Держите теперешний курс ещё час, а потом поверните на юг.
— Неблагоразумно! Катастрофически неблагоразумно!
Кугель спустился на среднюю палубу и стоял там, опершись об ограждение, до тех пор, пока нежный звон серебряных колокольчиков не позвал его на ужин, который в тот вечер был накрыт в заднем салоне на столе, застеленном белой льняной скатертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95