Табазинт, которую природа наделила пышной грудью и крепкими округлыми бёдрами, а так же до поры до времени стройной и гибкой талией, являла миру обрамлённое копной тёмных кудрей круглое личико, а её розовые губки были постоянно сжаты, точно силясь сдержать улыбку. Она принесла с собой поднос, который поставила на столик у кровати. Застенчиво оглянувшись, девушка уже собралась выйти из комнаты, когда Кугель окликнул её:
— Табазинт, милая! Сегодня такое чудесное утро; я позавтракаю на свежем воздухе. Можешь передать госпоже Сольдинк, чтобы застопорила руль и немного передохнула.
— Как прикажете, сэр.
Табазинт забрала поднос и вышла из каюты.
Кугель встал с постели, смазал лицо душистым лосьоном, прополоскал рот одним из изысканных бальзамов Сольдинка, затем облачился в лёгкий халат из бледно-голубого шелка. Он прислушался… С межпалубной лестницы донёсся топот госпожи Сольдинк. Через иллюминатор Кугель видел, как она прошла в свою каюту, которую прежде занимал главный червевод Дрофо. Как только она пропала из вида, Кугель вышел на среднюю палубу. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, наслаждаясь прохладным утренним воздухом, затем поднялся на ют.
Перед тем как сесть за свой завтрак, Кугель подошёл к гакаборту, чтобы взглянуть на состояние моря и оценить, как далеко продвинулся корабль. Со всех сторон от горизонта до горизонта была спокойная вода, в которой виднелось лишь отражение солнца.
След, тянущийся за кормой «Галанте», казался достаточно прямым — свидетельство того, что госпожа Сольдинк на совесть управляла кораблём, а нос смотрел точно на юг.
Кугель одобрительно кивнул; из госпожи Сольдинк вполне мог получиться неплохой кормчий. С другой стороны, она не выказала никаких способностей к ремеслу червевода, да и её дочери были едва ли лучше.
Кугель принялся за завтрак. Он одну за другой поднял серебряные крышки и заглянул в блюда. Там обнаружился компот из пряных фруктов, приготовленная на пару печень морских птиц, каша с изюмом, маринованные луковицы лилий и маленькие круглые грибочки с несколькими различными сортами пирожных — более чем обильный завтрак, в котором он признал творение Мидре, старшей и самой трудолюбивой из всех дочерей. Госпожа Сольдинк в тот единственный раз, когда её заставили заняться стряпнёй, приготовила столь неаппетитную еду, что Кугель зарёкся когда-либо снова подпускать её к камбузу.
Кугель не спеша позавтракал. Он чувствовал, что находится с миром в исключительно приятной гармонии. Это ощущение следовало удержать как можно дольше, холить его и лелеять и насладиться до последней капли. Чтобы увековечить это особое состояние, Кугель поднял изящную чашку из тончайшего фарфора и стал неторопливо потягивать прозрачный нектар, заваренный из смеси самых отборных трав господина Сольдинка.
— Замечательно! — сказал Кугель. Прошлое безвозвратно ушло, будущее вполне могло закончиться и завтра, если потухнет солнце. Сейчас было настоящее, и следовало прожить его соответствующим образом.
— Именно так! — сказал Кугель.
И все-таки… Кугель тревожно оглянулся. Было совершенно справедливым и правильным воспользоваться всеми благами настоящего момента, но все же, когда достигаешь наивысшей точки чего-либо, остаётся лишь один путь — вниз.
И даже сейчас, без каких-либо видимых причин, Кугель чувствовал в атмосфере какую-то зловещую напряжённость, как будто, несмотря на все принятые им меры, что-то пошло не так.
Кугель вскочил на ноги и выглянул за борт. Черви при половинной приманке работали без особого напряжения. Казалось, все было в порядке. То же самое было и с червём с правого борта. Кугель медленно вернулся к своему завтраку.
Он подключил к решению этой проблемы всю мощь своего разума. Что же могло вызвать его беспокойство? Корабль был крепким, еды и провизии было вдосталь, госпожа Сольдинк с дочерьми, по всей видимости, примирились со своим новым положением, и Кугель поздравил себя с мудрым и справедливым, но твёрдым ведением дел.
Некоторое время сразу после отплытия корабля госпожа Сольдинк изрыгала яростный поток проклятий, который Кугель наконец решил пресечь, хотя бы в интересах морального духа на корабле.
— Мадам, — сказал Кугель, — ваши вопли мешают нам всем. Вы должны успокоиться.
— Деспот! Изувер! Лагарк, или даже кик !
— Если не уймётесь, я велю посадить вас в трюм! — пообещал Кугель.
— Ха! — ответила госпожа Сольдинк. — Кто тогда будет исполнять ваши приказания!
— Если понадобится, я сам буду это делать. На корабле должна быть строгая дисциплина. Теперь я капитан этого судна, и вот что я вам приказываю. Во-первых, придержите ваш язык. Во-вторых, соберите всех на средней палубе — я собираюсь произнести обращение.
С упавшим сердцем госпожа Сольдинк с дочерьми собрались там, где велел новоявленный капитан.
Кугель забрался до половины межпалубной лестницы и встал на ступеньке.
— Дамы! Я был бы признателен за ваше внимание!
Кугель с улыбкой обвёл обращённые к нему лица.
— Итак, начнём! Я отдаю себе отчёт в том, что сегодняшний день принёс нам не самое лучшее. Однако настоящее есть настоящее, и мы должны примириться с обстоятельствами. Могу предложить по этому поводу несколько советов.
Наша первая забота — судовой устав, который предписывает быстрое и точное выполнение приказов капитана. Корабельные работы будут поделены поровну. Я уже принял на себя обязанность управления. От вас, своей команды, я ожидаю доброжелательности, сотрудничества и усердия, при условии чего вы найдёте во мне снисходительного, понимающего и даже нежного капитана.
Госпожа Сольдинк пронзительно закричала:
— Не нужны нам ни ваша снисходительность, ни нежность! Везите нас назад, в Помподурос!
— Тише, мама! — грустно сказала Мидре, старшая дочь. — Будь же реалисткой! Кугель не захочет возвращаться в Помподурос, так что давай выясним, куда он собирается везти нас.
— Сейчас я поделюсь с вами этой информацией, — сказал Кугель. — Порт нашего назначения — Валь-Омбрио, на побережье Альмери, довольно далеко к югу.
Госпожа Сольдинк, шокированная этим известием, раскричалась:
— Да вы шутите! Путь туда смертельно опасен! Все это знают!
— Предлагаю вам, мадам, — холодно проговорил Кугель, — поверить мне, а не домохозяйкам из вашего окружения.
— В любом случае, Кугель поступит, как захочет, — посоветовала матери Салассер. — К чему сопротивляться его желаниям? Это только его рассердит.
— Здравая мысль! — похвалил её Кугель. — А теперь относительно работ по кораблю. Каждая из вас под моим руководством должна стать умелым червеводом. Поскольку у нас много времени, мы будем давать червям половинную приманку, что пойдёт им на пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95