— А Рангор с Гваатхом?
— Они вместе с Эрихом растворились в городе, где следят за общим ходом событий. А здесь много чего происходит. Сегодня утром, например, разорвалась такая бомба!
— В каком смысле?
— А-а, я забыла тебе показать утренние газеты.
Девушка встала с кровати и через минуту принесла в спальню ворох больших бумажных листов, испещренных мелким типографским текстом. Чейн поморщился.
— Это еще что за хреновина? Мила захохотала и, рухнув на постель, задрыгала голыми ногами в воздухе.
— Дикарь… варвар… О боже, я не могу… Разве ты никогда не читал газет?
Чейн смутился. Ему дважды приходилось бывать на Земле, но как-то до газет руки не дошли. И разве только до них одних?
— Я же тебе рассказывал — у нас на Варге все новости передаются исключительно по радио, — с досадой произнес он. — А с бумагой у нас всегда были большие проблемы… Ну ладно, посмотрим, с какой кашей едят эти ваши чертовы газеты.
Он взял сложенный пополам лист с крупным заголовком «Мидасские новости», угрюмо скользнул глазами по столбцам свежих городских новостей — и застыл, увидев статью «Темный князь готовится к прыжку».
Некий Эдвард Скарроги сообщал, что спокойное течение недавно начавшейся Большой ярмарки было нарушено некоторыми странными событиями. Они начались со внезапного появления на черных рынках большого количества второсортного звездного жемчуга, который, судя по всему, был куплен ювелирами и парфюмерами из Свободных миров. А сейчас все главные аукционы Мэни-сити замерли в ожидании совершенно фантастических партий высококачественного товара. Из надежных источников стало известно, что жемчуга будет немного и что продавец, пожелавший остаться пока неизвестным, станет добиваться предельно высоких цен на свой товар. Если торги пойдут вдруг вяло, то партии жемчуга попросту снимут с лотов. Причина очевидна — через неделю в систему Дельты Змееносца войдет знаменитая Стальная планета. Ее погрязшие в роскоши патриции, без всякого сомнения, выложат за жемчуг любые деньги. Их главными конкурентами станут, по некоторым данным, богатейшие ювелиры Федерации, которые тайно прибывают в эти дни в Клондайк.
Но вся эта невиданная по своему размаху торговая акция для неведомого никому продавца — отнюдь не самоцель! Из тех же достоверных источников известно, что этот человек уже сейчас безумно богат и ему не хватает лишь сущей мелочи, чтобы открыть в центральном банке Мэни-сити личный счет в пятьсот миллионов кредитов. Понимают ли уважаемые читатели, что это означает? Незнакомец, безусловно, попробует получить титул князя уже сейчас, во время Большой ярмарки. Зачем? Неужто этот безвестный безумец собирается вступить в борьбу с такими гигантами, как Алгис Аббебе, Роджер Камп и прочие исполины? Такое предположение на первый взгляд кажется полным бредом, но… Но все знают, что темные лошадки нередко выигрывают заезды у самых знаменитых рысаков. Простые граждане Клондайка, что там греха таить, далеко не в восторге от своих князей. Если новый князь из числа простых старателей и если этот человек молод, умен, смел, умеет прекрасно владеть оружием, то чем черт не шутит — не станет ли он фаворитом толпы? Многие пограничники из принципа будут болеть именно за новичка, и тогда борьба за титул Шерифа станет намного интереснее, чем ожидалось.
Прочитав все это, Чейн разразился бурной бранью.
— В чем дело? — удивилась Мила.
— Ты только почитай, что написано в этой дрянной статье! Нет, это очень правильно, что у нас на Варге не было и нет ни газет, ни этих… ну каких…
— Журналистов, — подсказала Мила.
— Вот-вот! Подлецы, мерзавцы, трупоеды… И как это они все разнюхали? Ну конечно же, это дело рук Кампа! Старичок с самого начала играл двойную игру. Он случайно попался нам в руки в Большом каньоне, затем согласился помочь за солидный куш в сто миллионов кредитов — но все равно держит кинжал за спиной. Разве не он вызвал те три флайера с боевиками на плато? Дело случая, что их перебили стервятники, а не то бы князек…
— Морган, эту статью написала я.
— …устроил бы нам веселенький сюрприз однажды темной ночью… Что? Что ты сказала?
— Эту статью написала я, — хладнокровно повторила Мила. — И не надо так пожирать меня злобными глазами. Разве ты не помнишь, что в нашу первую встречу на Арку я представилась журналисткой? И это не обман… ну, не совсем полный обман. Я действительно с детства мечтала работать в какой-нибудь модной газете, мотаться по командировкам по всем мирам Федерации… Так что кое-какой навык в журналистском деле у меня имеется.
— Но…
— Морган, я уже устала тебе повторять, что ты самый настоящий дикарь. Ты даже не имеешь понятия о таких терминах, как, например, информационная поддержка проекта, раскрутка, паблисити…
— Чего, чего?
Мила безнадежно махнула рукой.
— Чейн, дорогой, пойми — мы уже не в джунглях, где надо уметь лазать по скалам, стрелять и терпеть любые лишения. И мы не в космосе, где необходимы навыки пилота и штурмана и надо уметь обслуживать корабль и поддерживать в рабочем состоянии все его бесчисленные агрегаты. Сейчас мы оказались в сравнительно цивилизованном мире! И играть нам предстоит теперь на поле, где находятся тысячи, десятки тысяч совершенно незнакомых людей. И не просто людей, а пограничников, у которых мозги устроены очень даже своеобразно. Для них деньги — высший бог, и они молятся ему с детства до самой смерти еще почище, чем люди Федерации. Но у них есть еще и кучи самых странных предрассудков. Один из них — подозрительность и даже неприязнь к чужакам. А тем более к чужакам, которым везет.
— Ну, это я, в общем-то, понимаю, — неохотно признался Чейн. — Наверное, пограничников действительно стоит подготовить к мысли, что на Мидасе вот-вот появится простой старатель, которому здорово повезло в жизни. Но зачем ты намекаешь на предстоящие выборы? Зачем раскрываешь часть наших планов?
— Да затем, чтобы убедить этих мудаков, что игра в выборы может оказаться куца интереснее, чем они предполагали! Я тут походила по городу и поспрашивала самый разный народ, пока вы с Дилулло проворачивали денежные делишки. Так вот, процентов восемьдесят жителей и гостей Мидаса не сомневаются, что Шерифом станет Алгис Аббебе. Пятнадцать процентов отдают предпочтение нашему другу Роджеру Кампу. А на трех остальных князей остаются только жалкие пять процентов. Но знаешь, что самое интересное? Оказывается, несмотря на это, больше половины пограничников симпатизируют Рею Горну! Он — самый молодой из князей, да к тому же считается чуть ли не новичком, поскольку является старателем только во втором поколении. Кроме того, он довольно смазлив и чертовски нравится женщинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79