и Брежнев был, и Андропов, кажется, тоже…
Война в Афганистане? Конечно, была, у меня кореш…
Чернобыльская атомная? Ага, что-то там случилось, но совсем не опасное, вроде крыша загорелась. Не помню, короче…
Михаил Сергеевич Горбачев? Почему «Сергеевич»? Степанович он, позапрошлым генеральным секретарем у нас был, кажется, по здоровью с поста ушел. Он еще вроде бы эксперимент какой-то проводил, экономичный… то есть экономический…
Кто сейчас самый главный? Как кто? Генеральный секретарь, конечно, его совсем недавно выбрали, в две тыщи третьем, как раз перед двадцать девятым съездом народных депутатов… - ну, и дальше в том же духе.
Правда, была одна странность - все исторические познания наших информаторов странным образом не распространялись на тему перестройки, гласности, суверенитета бывших республик СССР и главным образом августовского путча девяносто первого.
Нет, я не имею в виду, что ребята что-то от нас скрывали - вовсе не нужно быть хорошим физиогномистом, чтобы понять, что они не врут: они просто об этом ничего не знали! Вообще ничего…
И я имел серьезное подозрение, что молодость наших арестантов или «запретность» данной темы тут вовсе ни при чем - им просто нечего было вспоминать! Зато в политике ребятки ориентировались не в пример лучше: чувствовалась грамотно поставленная школа политинформации (кстати, в армии я, в отличие от более молодых Штыря с Вовчиком, все это еще очень даже застал - сам, помнится, не раз доклады о политической ситуации в мире готовил да стенгазеты со злободневными боевыми листками оформлял).
Итак (только не смейтесь… сквозь слезы), в мире было, как всегда, неспокойно - мировой империализм во главе с оголтелой американской военщиной, как водится, поднимал голову, стремясь распространить свое тлетворное влияние на многочисленные мирные государства, стремящиеся сделать свой выбор в пользу социализма, - честное слово, сказано это было почти слово в слово! А страна победившего социализма по-прежнему твердо стояла на пути у сих злобных поползновений, властной трудовой рукой отводя угрозу от свободолюбивых, но политически незрелых режимов. Злые сионисты, естественно, притесняли бедное коренное население спорных территорий, а наш бывший младший брат на Дальнем Востоке злобно щурил раскосые глаза на истинно родственную нам Монголию. И, что особенно обидно, это, похоже, было любимой темой местных замполитов - «самому мирному в мире государству» никак не давали покоя всяческие империалистические разведслужбы, под любым предлогом стремящиеся - и, увы, небезрезультатно! - внедрить своих агентов во все сферы жизни первого в мире истинно народного государства.
И ведь находились предатели, ренегаты и прочие антисоветчики, готовые помочь - и помогающие - им в этом отвратительном деле!
Конечно, КГБ работало, обнаруживая, обезвреживая- почитай, каждый месяц кого-то вылавливали или высылали! - и предупреждая подобные чудовищные акты агрессии, но… все крысиные лазейки-то не закроешь!
Вот и приходится проявлять служебную бдительность и гражданскую сознательность, ставя на пути этих подрывных элементов надежный рабоче-крестьянский заслон.
В общем, я, конечно, снова утрирую, но сказано было практически все то же и все так же.
Реальность этой страны, как я понял, представляла собой невообразимую и пугающую смесь сталинско-хрущевской шпиономании, всеобщей взаимной подозрительности и брежневской идеологии - плюс многочисленные новые технологии, мощные компьютеры, жестко контролируемый спецслужбами Интернет, спутники… и грамотно проанализированный, активно используемый богатый опыт прошлого.
Нашего, до определенного момента общего, прошлого…
И я, кажется, начинал догадываться, когда именно пути наших миров - впервые со дня описанной Посланником катастрофы - разошлись.
Именно поэтому я и задал свой последний и несколько странный на первый взгляд вопрос:
- Не помнишь, когда была принята новая Конституция и Уголовный кодекс?
Сержант воззрился на меня с удивлением и с гордостью ответил:
- Почему это не помню? Очень даже помню, у нас это любой сотрудник знать обязан! - и, ни разу не запнувшись, выдал на едином дыхании: «Действующая Конституция СССР и обновленный Уголовно-процессуальный кодекс были приняты на особом заседании Совета народных депутатов осенью тысяча девятьсот девяносто первого года…»
Вот так. Все верно - когда у нас подписывали беловежские соглашения и делили рушащийся как карточный домик Союз на несколько независимых государств, здесь была принята новая Конституция и Уголовный кодекс… Интересно, правда? Ох, догадываюсь я, какие именно поправки были внесены в главный государственный документ! Что ж у них тут в конце восьмидесятых - начале девяностых произошло?
Больше мы ничего спросить не успели: в кабине УАЗа ожила радиостанция, и сквозь шорох помех донесся чей-то недовольный голос: «Сорок седьмой, сорок седьмой, почему не доложил о прибытии на точку? Колупченко, мать твою, тебе прошлого раза мало? Опять нарываешься?»
Мы с капитаном переглянулись и одновременно посмотрели на сержанта:
- О чем он?
Сержант самодовольно ухмыльнулся и делано-равнодушным голосом сообщил:
- Мы на пост ехали, как раз на выезде с той дороги, что со старого бункера идет, стоять должны были. Если бы вы чуть дальше по шоссе протопали, мы б вас и не остановили, а так мы ж видели, откуда вы вышли. А туда ходить не положено, вот мы вас и… - и, уже не скрывая торжества в голосе, предложил: - Так шо сдавайтесь, граждане психи! Раз я на связь не вышел, сейчас сюда для проверки машину с нарядом пошлют. А может, и вертолет с группой захвата! - Но, видимо поняв, что мы особо не испугались, на всякий случай добавил: - И два бэтээра с ОМОНом. Живо вас скрутят и куда надо отвезут! Там вам на все вопросы и ответят…
Я с грустью посмотрел на сержанта: «вертолет с группой захвата, бэтээры с ОМОНом» - ну конечно. Как же без этого! И еще бронетанковую дивизию имени Феликса Дзержинского самолетами перебросят и «Аврору» на прямую наводку выкатят, счас! Не умеешь ты, парень, врать. Хотя, конечно, молодец, обманул-таки нас. А я-то думаю, что это ты такой разговорчивый оказался?
Но кое-что предпринять стоит. Расстегнув наручники, я рывком поднял патрульного на затекшие от долгого сидения ноги и подтолкнул к машине:
- Сейчас ты возьмешь микрофон и в обычной своей манере скажешь, что у вас спустило колесо и вы были заняты ремонтом, ясно? И никакого деревянного голоса и прочих фокусов, понял, сержант?
- Не буду! - надулся он. - Может, вы и не шпионы, но психи -точно. И социально опасные элементы…
Ага, вот даже как? Что ж, отдаю должное, продержался ты долго, я думал, тебя раньше на героизм потянет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Война в Афганистане? Конечно, была, у меня кореш…
Чернобыльская атомная? Ага, что-то там случилось, но совсем не опасное, вроде крыша загорелась. Не помню, короче…
Михаил Сергеевич Горбачев? Почему «Сергеевич»? Степанович он, позапрошлым генеральным секретарем у нас был, кажется, по здоровью с поста ушел. Он еще вроде бы эксперимент какой-то проводил, экономичный… то есть экономический…
Кто сейчас самый главный? Как кто? Генеральный секретарь, конечно, его совсем недавно выбрали, в две тыщи третьем, как раз перед двадцать девятым съездом народных депутатов… - ну, и дальше в том же духе.
Правда, была одна странность - все исторические познания наших информаторов странным образом не распространялись на тему перестройки, гласности, суверенитета бывших республик СССР и главным образом августовского путча девяносто первого.
Нет, я не имею в виду, что ребята что-то от нас скрывали - вовсе не нужно быть хорошим физиогномистом, чтобы понять, что они не врут: они просто об этом ничего не знали! Вообще ничего…
И я имел серьезное подозрение, что молодость наших арестантов или «запретность» данной темы тут вовсе ни при чем - им просто нечего было вспоминать! Зато в политике ребятки ориентировались не в пример лучше: чувствовалась грамотно поставленная школа политинформации (кстати, в армии я, в отличие от более молодых Штыря с Вовчиком, все это еще очень даже застал - сам, помнится, не раз доклады о политической ситуации в мире готовил да стенгазеты со злободневными боевыми листками оформлял).
Итак (только не смейтесь… сквозь слезы), в мире было, как всегда, неспокойно - мировой империализм во главе с оголтелой американской военщиной, как водится, поднимал голову, стремясь распространить свое тлетворное влияние на многочисленные мирные государства, стремящиеся сделать свой выбор в пользу социализма, - честное слово, сказано это было почти слово в слово! А страна победившего социализма по-прежнему твердо стояла на пути у сих злобных поползновений, властной трудовой рукой отводя угрозу от свободолюбивых, но политически незрелых режимов. Злые сионисты, естественно, притесняли бедное коренное население спорных территорий, а наш бывший младший брат на Дальнем Востоке злобно щурил раскосые глаза на истинно родственную нам Монголию. И, что особенно обидно, это, похоже, было любимой темой местных замполитов - «самому мирному в мире государству» никак не давали покоя всяческие империалистические разведслужбы, под любым предлогом стремящиеся - и, увы, небезрезультатно! - внедрить своих агентов во все сферы жизни первого в мире истинно народного государства.
И ведь находились предатели, ренегаты и прочие антисоветчики, готовые помочь - и помогающие - им в этом отвратительном деле!
Конечно, КГБ работало, обнаруживая, обезвреживая- почитай, каждый месяц кого-то вылавливали или высылали! - и предупреждая подобные чудовищные акты агрессии, но… все крысиные лазейки-то не закроешь!
Вот и приходится проявлять служебную бдительность и гражданскую сознательность, ставя на пути этих подрывных элементов надежный рабоче-крестьянский заслон.
В общем, я, конечно, снова утрирую, но сказано было практически все то же и все так же.
Реальность этой страны, как я понял, представляла собой невообразимую и пугающую смесь сталинско-хрущевской шпиономании, всеобщей взаимной подозрительности и брежневской идеологии - плюс многочисленные новые технологии, мощные компьютеры, жестко контролируемый спецслужбами Интернет, спутники… и грамотно проанализированный, активно используемый богатый опыт прошлого.
Нашего, до определенного момента общего, прошлого…
И я, кажется, начинал догадываться, когда именно пути наших миров - впервые со дня описанной Посланником катастрофы - разошлись.
Именно поэтому я и задал свой последний и несколько странный на первый взгляд вопрос:
- Не помнишь, когда была принята новая Конституция и Уголовный кодекс?
Сержант воззрился на меня с удивлением и с гордостью ответил:
- Почему это не помню? Очень даже помню, у нас это любой сотрудник знать обязан! - и, ни разу не запнувшись, выдал на едином дыхании: «Действующая Конституция СССР и обновленный Уголовно-процессуальный кодекс были приняты на особом заседании Совета народных депутатов осенью тысяча девятьсот девяносто первого года…»
Вот так. Все верно - когда у нас подписывали беловежские соглашения и делили рушащийся как карточный домик Союз на несколько независимых государств, здесь была принята новая Конституция и Уголовный кодекс… Интересно, правда? Ох, догадываюсь я, какие именно поправки были внесены в главный государственный документ! Что ж у них тут в конце восьмидесятых - начале девяностых произошло?
Больше мы ничего спросить не успели: в кабине УАЗа ожила радиостанция, и сквозь шорох помех донесся чей-то недовольный голос: «Сорок седьмой, сорок седьмой, почему не доложил о прибытии на точку? Колупченко, мать твою, тебе прошлого раза мало? Опять нарываешься?»
Мы с капитаном переглянулись и одновременно посмотрели на сержанта:
- О чем он?
Сержант самодовольно ухмыльнулся и делано-равнодушным голосом сообщил:
- Мы на пост ехали, как раз на выезде с той дороги, что со старого бункера идет, стоять должны были. Если бы вы чуть дальше по шоссе протопали, мы б вас и не остановили, а так мы ж видели, откуда вы вышли. А туда ходить не положено, вот мы вас и… - и, уже не скрывая торжества в голосе, предложил: - Так шо сдавайтесь, граждане психи! Раз я на связь не вышел, сейчас сюда для проверки машину с нарядом пошлют. А может, и вертолет с группой захвата! - Но, видимо поняв, что мы особо не испугались, на всякий случай добавил: - И два бэтээра с ОМОНом. Живо вас скрутят и куда надо отвезут! Там вам на все вопросы и ответят…
Я с грустью посмотрел на сержанта: «вертолет с группой захвата, бэтээры с ОМОНом» - ну конечно. Как же без этого! И еще бронетанковую дивизию имени Феликса Дзержинского самолетами перебросят и «Аврору» на прямую наводку выкатят, счас! Не умеешь ты, парень, врать. Хотя, конечно, молодец, обманул-таки нас. А я-то думаю, что это ты такой разговорчивый оказался?
Но кое-что предпринять стоит. Расстегнув наручники, я рывком поднял патрульного на затекшие от долгого сидения ноги и подтолкнул к машине:
- Сейчас ты возьмешь микрофон и в обычной своей манере скажешь, что у вас спустило колесо и вы были заняты ремонтом, ясно? И никакого деревянного голоса и прочих фокусов, понял, сержант?
- Не буду! - надулся он. - Может, вы и не шпионы, но психи -точно. И социально опасные элементы…
Ага, вот даже как? Что ж, отдаю должное, продержался ты долго, я думал, тебя раньше на героизм потянет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83