Дойдя до нижней ступеньки крыльца, она остановилась.
— Удачи в охоте, Йафх!
Кот посмотрел вниз и моргнул. На круглой и белой, как блюдце со сметаной, мордочке сияли зеленые глаза. У кота были сильные плечи, большие лапы, покрытая шрамами шкурка; он выглядел как боец, не побоявшийся схватиться с мясорубкой. Таков был Йафх, и у вас при взгляде на него создавалось впечатление, что мясорубке пришлось плохо.
— И тебе удачи, Рхи, — весело ответил кот. — Мне она сегодня улыбнулась. Хочешь крысу?
— Очень любезно с твоей стороны, — ответила Рхиоу, — но я иду обедать и не хочу портить аппетит, а то мой эххиф огорчится. Откуси ей голову за меня.
— С удовольствием. — Йафх наклонился и без проволочек выполнил просьбу Рхиоу.
Она взбежала по ступенькам и присела рядом с котом, глядя на улицу, пока тот с хрустом расправлялся с крысой. Йафх принадлежал к тем представителям Народа, кто, формально живя с эххифами, их вниманием не пользуется. Он промышлял объедками из помойных баков, крысами, мышами и тараканами — благо в доме его хозяев, которые не занимались уничтожением паразитов едва ли не с начала столетия, недостатка в них не было.
— Закончила свою работу? — спросил Йафх, хрустя крысиной головой.
— На сегодня закончила, — ответила Рхиоу, — но завтра рано утром нам придется отправиться в Хлоххохн.
— Это на той стороне Ист-Ривер, верно?
— Да уж, на той стороне, — улыбнулась Рхиоу. Йафх улыбнулся тоже.
— Опять тебя эксплуатируют, Риох, — сказал Йафх. Это было шутливое прозвище, которое он дал Рхиоу: так по-айлурински называлось «животное для ноши» — лошадь, но также иногда обозначалась тележка или тачка. — Тут определенно имеет место заговор. Кошки не должны работать, они должны лежать на подушках и лакомиться сливками, рыбным филе или в крайнем случае рагу из мышей в сметанной подливке.
— Вот-вот, ты именно так и живешь.
Йафх хрипло рассмеялся и с рассеянным видом подкинул в воздух обезглавленную крысу.
— Именно. Но по крайней мере я сам себе хозяин — не то что ты.
— Моя работа — не рабство, если ты это имеешь в виду, — немного раздраженно сказала Рхиоу. — Это — служение. Тут есть разница.
— Да знаю я, — ответил Йафх. — То, что делают маги, очень важно, что бы ни говорили некоторые. — Он снова подцепил крысу одним острым как бритва когтем, подкинул в воздух и ловко поймал. — И по крайней мере, судя по тому, что ты говорила, вам приходится не так тяжело, как магам-эххифам: собственный Народ знает о вас. Только, Рхи, у тебя же никогда не остается времени для себя. Когда тебе удается полежать на солнышке и быть просто кошкой?
— Ну, иногда у меня бывает свободное время.
— Угу… — усмехнулся Йафх с покладистым выражением, часто обманывавшим других котов и даже собак, которые начинали считать, будто опасаться Йафха нечего. — Бывает, может быть, но недостаточно. А уж в последнее время тебе и вовсе приходилось несладко.
— Да, — со вздохом ответила Рхиоу. — Что ж, нам всем выпадают тяжелые времена: даже магия ничего с этим поделать не может.
— Магия помогает другим пережить тяжелые времена, — сказал Йафх, — но только не тебе. Несправедливо это.
— Верно, — ответила Рхиоу после паузы.
Она смотрела на угловой дом, где жила со своим эххифом. В последнее время она часто испытывала отвращение к знакомому логову, которое неожиданно без Хухи перестало быть знакомым… Однако Йайх по-прежнему там жил и полагал, что всегда найдет дома Рхиоу. Насколько ему было известно, она могла покидать квартиру, только перебравшись с балкона на крышу соседнего здания, спуститься с которой вниз, как он считал, невозможно… Таким образом, если бы Рхиоу не вернулась вечером домой, Йайх начал бы беспокоиться.
— Ты правда не хочешь крысы? — спокойно спросил Йафх.
Рхиоу виновато посмотрела на него.
— Ох, Йафх, я ценю твое предложение, но еда тут не поможет. Поможет работа… хоть мне и не хочется в этом признаваться. А ты ешь. Ну и большущая крыса! Целый обед!
— Они все время становятся крупнее и крупнее, — сказал Йафх, снова поднимая обезглавленную крысу и рассматривая ее с выражением гурмана. — Прошлой ночью я видел одну — в половину твоего роста.
Зубы Рхиоу щелкнули от предвкушения и отвращения при одной мысли о ночной встрече с подобной добычей. Встреча была бы краткой: Рхиоу гордилась своими охотничьими умениями. И все равно слова Йафха встревожили ее: крысы действительно становились все крупнее и крупнее.
— Если так пойдет и дальше, — сказала она, поднимаясь, — скоро нам понадобятся и более крупные кошки.
Йафх с усмешкой посмотрел на нее.
— Ну, свой долг по этой части я выполнил. — Рхиоу тоже улыбнулась, зная, что Йафх успел стать отцом не менее пятидесяти котят, прежде чем его кастрировали.
— Ты сделал гораздо больше, — сказала Рхиоу. — Удачной охоты тебе, Йафх. Скоро увидимся. Тебе что-нибудь принести из Хлоххохна?
— Крысы там упитанные?
— Я тебя умоляю! — рассмеялась Рхиоу и побежала к своему дому.
* * *
Чтобы проделать последнюю часть пути, Рхиоу сделала «шаг вбок»: иначе из окон соседнего дома ее могли заметить. Она помедлила рядом с запертыми стальными воротами, ведущими в проход рядом со зданием, огляделась, чтобы удостовериться: никто на нее не смотрит, — и сделала шаг в сторону, не двигаясь с места. Ее усы, кончики ушей и хвоста словно опалило жаром, когда Рхиоу переместилась в соседнюю реальность, в которой гиперструны, соединяющие вакуум и материю, были отчетливо видны, а свет от предметов и тел не отражался. Благодаря последнему обстоятельству Рхиоу сделалась невидимой; она пробиралась между тонкими, как волоски, нитями из света всех цветов радуги, убегающими в бесконечность космоса и уходящими вниз, в земное ядро или дальше. Зная, что эххифы теперь ее не увидят, Рхиоу проскользнула под воротами в проход между домами.
Там опять скопились черные пластиковые мешки с мусором. Рхиоу помедлила, прислушиваясь, не раздастся ли красноречивое шуршание…
Сегодня тут крыс нет. А впрочем, Йафх, наверное, уже побывал здесь, — подумала она. Рхиоу прошла мимо мусорных мешков, посмотрела на стену дома слева и еле слышно произнесла несколько слов на Речи.
Все живое во вселенной, да и неживое, бывшее живым в прошлом или готовящееся стать им в будущем, понимает Речь, которой пользуются маги. Воздух — покладистое вещество; ему легко напомнить о том, что когда-то он был частью древнего камня, входил в окислы или нитраты. С тех же пор, как он освободился, воздух побывал в стольких легких, что среди магов возник спор: следует ли считать его просто веществом или уже чем-то живым. Как бы то ни было, работать с воздухом было легко. Рхиоу произнесла еще несколько слов, и гиперструны очертили в воздухе контур невидимой лестницы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Удачи в охоте, Йафх!
Кот посмотрел вниз и моргнул. На круглой и белой, как блюдце со сметаной, мордочке сияли зеленые глаза. У кота были сильные плечи, большие лапы, покрытая шрамами шкурка; он выглядел как боец, не побоявшийся схватиться с мясорубкой. Таков был Йафх, и у вас при взгляде на него создавалось впечатление, что мясорубке пришлось плохо.
— И тебе удачи, Рхи, — весело ответил кот. — Мне она сегодня улыбнулась. Хочешь крысу?
— Очень любезно с твоей стороны, — ответила Рхиоу, — но я иду обедать и не хочу портить аппетит, а то мой эххиф огорчится. Откуси ей голову за меня.
— С удовольствием. — Йафх наклонился и без проволочек выполнил просьбу Рхиоу.
Она взбежала по ступенькам и присела рядом с котом, глядя на улицу, пока тот с хрустом расправлялся с крысой. Йафх принадлежал к тем представителям Народа, кто, формально живя с эххифами, их вниманием не пользуется. Он промышлял объедками из помойных баков, крысами, мышами и тараканами — благо в доме его хозяев, которые не занимались уничтожением паразитов едва ли не с начала столетия, недостатка в них не было.
— Закончила свою работу? — спросил Йафх, хрустя крысиной головой.
— На сегодня закончила, — ответила Рхиоу, — но завтра рано утром нам придется отправиться в Хлоххохн.
— Это на той стороне Ист-Ривер, верно?
— Да уж, на той стороне, — улыбнулась Рхиоу. Йафх улыбнулся тоже.
— Опять тебя эксплуатируют, Риох, — сказал Йафх. Это было шутливое прозвище, которое он дал Рхиоу: так по-айлурински называлось «животное для ноши» — лошадь, но также иногда обозначалась тележка или тачка. — Тут определенно имеет место заговор. Кошки не должны работать, они должны лежать на подушках и лакомиться сливками, рыбным филе или в крайнем случае рагу из мышей в сметанной подливке.
— Вот-вот, ты именно так и живешь.
Йафх хрипло рассмеялся и с рассеянным видом подкинул в воздух обезглавленную крысу.
— Именно. Но по крайней мере я сам себе хозяин — не то что ты.
— Моя работа — не рабство, если ты это имеешь в виду, — немного раздраженно сказала Рхиоу. — Это — служение. Тут есть разница.
— Да знаю я, — ответил Йафх. — То, что делают маги, очень важно, что бы ни говорили некоторые. — Он снова подцепил крысу одним острым как бритва когтем, подкинул в воздух и ловко поймал. — И по крайней мере, судя по тому, что ты говорила, вам приходится не так тяжело, как магам-эххифам: собственный Народ знает о вас. Только, Рхи, у тебя же никогда не остается времени для себя. Когда тебе удается полежать на солнышке и быть просто кошкой?
— Ну, иногда у меня бывает свободное время.
— Угу… — усмехнулся Йафх с покладистым выражением, часто обманывавшим других котов и даже собак, которые начинали считать, будто опасаться Йафха нечего. — Бывает, может быть, но недостаточно. А уж в последнее время тебе и вовсе приходилось несладко.
— Да, — со вздохом ответила Рхиоу. — Что ж, нам всем выпадают тяжелые времена: даже магия ничего с этим поделать не может.
— Магия помогает другим пережить тяжелые времена, — сказал Йафх, — но только не тебе. Несправедливо это.
— Верно, — ответила Рхиоу после паузы.
Она смотрела на угловой дом, где жила со своим эххифом. В последнее время она часто испытывала отвращение к знакомому логову, которое неожиданно без Хухи перестало быть знакомым… Однако Йайх по-прежнему там жил и полагал, что всегда найдет дома Рхиоу. Насколько ему было известно, она могла покидать квартиру, только перебравшись с балкона на крышу соседнего здания, спуститься с которой вниз, как он считал, невозможно… Таким образом, если бы Рхиоу не вернулась вечером домой, Йайх начал бы беспокоиться.
— Ты правда не хочешь крысы? — спокойно спросил Йафх.
Рхиоу виновато посмотрела на него.
— Ох, Йафх, я ценю твое предложение, но еда тут не поможет. Поможет работа… хоть мне и не хочется в этом признаваться. А ты ешь. Ну и большущая крыса! Целый обед!
— Они все время становятся крупнее и крупнее, — сказал Йафх, снова поднимая обезглавленную крысу и рассматривая ее с выражением гурмана. — Прошлой ночью я видел одну — в половину твоего роста.
Зубы Рхиоу щелкнули от предвкушения и отвращения при одной мысли о ночной встрече с подобной добычей. Встреча была бы краткой: Рхиоу гордилась своими охотничьими умениями. И все равно слова Йафха встревожили ее: крысы действительно становились все крупнее и крупнее.
— Если так пойдет и дальше, — сказала она, поднимаясь, — скоро нам понадобятся и более крупные кошки.
Йафх с усмешкой посмотрел на нее.
— Ну, свой долг по этой части я выполнил. — Рхиоу тоже улыбнулась, зная, что Йафх успел стать отцом не менее пятидесяти котят, прежде чем его кастрировали.
— Ты сделал гораздо больше, — сказала Рхиоу. — Удачной охоты тебе, Йафх. Скоро увидимся. Тебе что-нибудь принести из Хлоххохна?
— Крысы там упитанные?
— Я тебя умоляю! — рассмеялась Рхиоу и побежала к своему дому.
* * *
Чтобы проделать последнюю часть пути, Рхиоу сделала «шаг вбок»: иначе из окон соседнего дома ее могли заметить. Она помедлила рядом с запертыми стальными воротами, ведущими в проход рядом со зданием, огляделась, чтобы удостовериться: никто на нее не смотрит, — и сделала шаг в сторону, не двигаясь с места. Ее усы, кончики ушей и хвоста словно опалило жаром, когда Рхиоу переместилась в соседнюю реальность, в которой гиперструны, соединяющие вакуум и материю, были отчетливо видны, а свет от предметов и тел не отражался. Благодаря последнему обстоятельству Рхиоу сделалась невидимой; она пробиралась между тонкими, как волоски, нитями из света всех цветов радуги, убегающими в бесконечность космоса и уходящими вниз, в земное ядро или дальше. Зная, что эххифы теперь ее не увидят, Рхиоу проскользнула под воротами в проход между домами.
Там опять скопились черные пластиковые мешки с мусором. Рхиоу помедлила, прислушиваясь, не раздастся ли красноречивое шуршание…
Сегодня тут крыс нет. А впрочем, Йафх, наверное, уже побывал здесь, — подумала она. Рхиоу прошла мимо мусорных мешков, посмотрела на стену дома слева и еле слышно произнесла несколько слов на Речи.
Все живое во вселенной, да и неживое, бывшее живым в прошлом или готовящееся стать им в будущем, понимает Речь, которой пользуются маги. Воздух — покладистое вещество; ему легко напомнить о том, что когда-то он был частью древнего камня, входил в окислы или нитраты. С тех же пор, как он освободился, воздух побывал в стольких легких, что среди магов возник спор: следует ли считать его просто веществом или уже чем-то живым. Как бы то ни было, работать с воздухом было легко. Рхиоу произнесла еще несколько слов, и гиперструны очертили в воздухе контур невидимой лестницы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94