- Впрочем, это мы скоро выясним.
Выясняльщики... Виктор выдавил из себя кривую усмешку. На это сил у
него еще хватало. И губы Графа ответили ему тем же. Виктору захотелось
рассмеяться. Разве не идиотская ситуация? Двое взрослых мужчин сидят в
мчащемся по пустыне автомобиле и ухмыляются, испытывая то ли собственную
выдержку, то ли выдержку противника.
А случай с Графом в самом деле был не простой. Ни себе, ни своим
приближенным этот смуглокожий мафиози так и не сумел объяснить, какого
дьявола ему понадобился этот невзрачный русский, задолжавший казино крохи,
о которых и заговаривать-то вслух было неприлично. Окружающим он мог,
конечно, пользуясь правом сильного, ничего не объяснять вовсе, но наедине
с самим собой Граф наверняка ощущал некоторую растерянность. Он домогался
этого русского, как не домогался никого другого и сейчас наконец-то Граф
добился своего. Пленник, доставшийся ему страшно дорогой ценой, дремал на
заднем сиденье, и, наверное, впервые перед гангстером во весь рост вставал
вопрос: а что дальше?..
Виктор не стал домысливать пришедшее на ум. Это его не касалось. По
крайней мере - на время движения по дороге. Милой и доброй няней
автомобиль покачивал пленника, сон кутал его в объятия, отвлекая от ноющей
ноги, мягкой рукой целителя поглаживая раненную грудь. Ни переживать, ни
думать ему не хотелось...
- Это еще что за куколка? Как она здесь оказалась?..
- Ну-ка, притормози! Взгляну поближе. Как думаешь, Билли, может,
посадить ее в багажник?
- Зачем же в багажник? А мои колени на что?
Виктор вяло приоткрыл один глаз. И увидел стоящую посреди дороги
Летицию - в шикарной мини-юбке, в кожаных сапожках, с золотистым плащом,
перекинутым через руку. Улыбаясь от уха до уха, она махала рукой столь
энергично, что напоминала ребенка, рвущегося ответить на вопрос любимой
учительницы. Разве что не подпрыгивала, но это было бы чересчур. Мужчины в
кабине и без того ожили, суетно зашевелившись. Флюиды Летиции действовали
безотказно даже сквозь стекло и сквозь металл.
Когда машина заводится с первого раза - это что-нибудь да значит.
Появление Летиции на дороге, разодетой в пух и прах, как никогда
обворожительной, тоже могло означать чрезвычайно многое. Но еще более
значимым (по крайней мере для Виктора) было то, что эти три мужлана,
повидавшие на своем веку всякого - в том числе женского и мужского
коварства, не сговариваясь, решились на остановку. Докапываться до причины
Виктор не стал. Да у него и не было на это времени. Одним незримым взмахом
рук он выбросил тело из волн сонного океана и изготовился к чуду, которое
не замедлило последовать.
- Мальчики, какие вы все расчудесные! - Летиция заглянула в окошечко.
Черные глаза ее источали медовый сок, она ни одного мгновения не
находилась в состоянии покоя. Виктор прекрасно помнил одно из ее железных
правил: стремительная женщина обворожительна вдвойне. Стоит ей лишь чуть
остановиться, как она тут же необратимо тускнеет. Алчущие взгляды успевают
прикоснуться к прекрасному, отпивая ровно столько, чтобы утолить первую
сумасшедшую жажду. Совершив этот роковой глоток, мужчины трезвеют, тотчас
начиная замечать то, чего им вовсе не следует замечать. Но помня об этом,
очень важно не переусердствовать и не превратить утонченную демонстрацию в
суетливое мелькание кадров. За это самое мелькание люди и ненавидят
рекламу. Задача женщины безмерно сложна - успеть показать себя со всех
сторон, но ни одну из этих сторон не дать толком разглядеть. Когда видишь
всплескивание рыбы на поверхности реки, прежде всего замечаешь золотой
чешуйчатый блеск. Сама обладательница чешуи вполне может оказаться
невзрачной пескарихой, но об этом догадываешься гораздо позже. Блеск
завораживает и блеск пьянит. Иначе чем иным объяснить долготерпение
чудилы-рыбака, прикипевшего к удилищу? И именно такой блеск должен
исходить от женщины. Летиция владела подобным искусством в совершенстве.
Пуская в ход природную искрометность, она попросту била ниже пояса. Все
четверо сидящих в машине смотрели в ее прекрасные глаза, внимали ее
чарующему голосу, выпав на какое-то время из реалий. Летиция же,
интуитивно угадав лидера, ласково взирала на Графа. Она не собиралась
рассеивать свои чары попусту, она собирала их в смертельный пучок и била
наверняка.
- Боже, как ты изменился! А эти усы!.. Вичу, слушай меня внимательно!
Зажмурь глаза и задержи дыхание... - при последних словах она даже, не
удержавшись, погладила Графа по щеке.
- О чем ты говоришь, красотка? - он и не подумал отстраниться. -
Какой еще Вичу? Мое имя...
- Да нет же, нет! Я только говорю о том, что ты здорово изменился,
Вичу, - голосок Летиции продолжал ворковать все так же сладко. Никто и не
заметил, как из-под накинутого на изящную руку плаща проклюнулся
коротенький ствол. Три выстрела слились в один дробный удар. Виктор вжал
голову в плечи. Левое ухо совершенно оглохло. Тем не менее он успел
выполнить ее команду, хотя толком не понял, зачем это было нужно.
- Сейчас, Вичу, потерпи...
Хлопнула дверь, всхлипывающий Билли грузно вывалился наружу.
- А теперь ты, Вичу. Выходи, не открывая глаз.
Слепо шаря руками и продолжая довольствоваться скудной порцией
набранного в легкие воздуха, Виктор кое-как выбрался из кабины. Летиция
тотчас захлопнула за ним дверь.
- Замечательно! Я как чувствовала, что у нас все получится!
Разумеется, она все знала наперед. И уж во всяком случае помнила,
какой магией обладали ее самые пустячные приказы. Женщина-повелительница -
так она любила называть себя... Шагнув вперед, Виктор немедленно наступил
на чью-то ногу. Послышался стон, перемежаемый бранными словечками.
- Все, милый! Можешь дышать и любоваться небом.
Растерянно заморгав, он послушно выдохнул и вдохнул. В носоглотке
ощущалось слабое першение. Увидев, что он кашляет, Летиция тут же
протянула ему платок.
- Дома я смочила его амистолом и упаковала в полиэтилен. Это должно
помочь.
Виктор растер платком саднящие щеки и лоб. Амистол чем-то напоминал
нашатырь, но был куда мягче. Жжение в горле постепенно поутихло. На всякий
случай он все же держал платок у лица. Бросив взор в сторону машины,
угрюмо поинтересовался:
- Что ты с ними сделала?
Шофер грудью лежал на рулевой колонке, рядом с ним корчился в
мучительной рвоте Граф. Билли - тот немного уже оклемался и даже пробовал
подняться на ноги. Впрочем, и он выглядел не лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54