HarryFan 28 September 2001
«Схватка»: АСТ; 1998
Оригинал: Gregory Dale Bear, “Blood Music”
Перевод: А. Корженевский
Аннотация
Короткая повесть «Музыка, звучащая в крови» (1983; «Хьюго»-84; «Небьюла»-83; рус. 1990 ) была переделана в роман «Музыка, звучащая в крови» [Blood Music ] (1985 ), названный критикой «Концом детства» 80-х". Это история открытия «разумных клеток» — нооцитов; распространившись вначале по кровеносным сосудам открывшего их ученого, они превращают его в сверхчеловека, а потом, «заразив» все население Земли, создают сверхорганизм , ничего общего не имеющий с человеком. Б. подвергает инверсии взгляды О.Стэплдона: цель Сверхразума — не звезды, а «внутренний космос» бесконечно малого.
Грег Бир
Музыка, звучащая в крови
В природе существует принцип, который, мне думается, никто до сих пор не подметил… Каждый час рождаются и умирают миллиарды триллионов маленьких живых существ — бактерий, микробов, «микроскопических животных», и жизнь каждого из них не имеет особого значения, разве что в совокупности с множеством других таких же существ, когда их крошечные деяния суммируются и становятся заметны. Они мало что чувствуют. Практически не страдают. И даже смерть сотни миллиардов не может сравниться по своей значимости со смертью одного-единственного человека.
В ряду огромного количества живых существ на Земле от мельчайших микробов до таких крупных созданий, как люди, существует определенное равновесие — примерно так же, как масса собранных вместе ветвей высокого дерева равна массе сучьев, расположенных внизу, а масса дерева равна массе ствола.
Таков по крайней мере принцип. И я думаю, что первым его нарушил Верджил Улэм.
Мы не виделись с ним около двух лет. И его образ, сохранившийся у меня в памяти, лишь весьма отдаленно напоминал загорелого, хорошо одетого джентльмена, что стоял передо мной. За день до этого мы договорились по телефону, что встретимся во время ленча, и теперь разглядывали друг друга, остановившись прямо в дверях кафетерия для сотрудников медицинского центра «Маунт фридом».
— Верджил? — неуверенно спросил я. — Боже, неужели это ты?!
— Рад тебя видеть, Эдвард, — произнес он и крепко пожал мою руку.
За время, прошедшее с нашей последней встречи, он сбросил десять или двенадцать килограммов, а то, что осталось, казалось теперь жестче и сложено было гораздо пропорциональнее. С университетских лет Верджил запомнился мне совсем другим: толстый, рыхлый, лохматый умник с кривыми зубами. Нередко он развлекался тем, что подводил электричество к дверным ручкам или угощал нас пуншем, от которого все потом мочились синим. За годы обучения Верджил почти не встречался с девушками — разве что с Эйлин Термаджент, которая весьма напоминала его внешне.
— Ты выглядишь великолепно, — сказал я. — Провел лето в Кабо-Сан-Лукас?
Мы встали в очередь и выбрали себе закуски.
— Загар, — ответил он, ставя на поднос картонный пакет шоколадного молока, — это результат трех месяцев под ультрафиолетовой лампой. А зубы я выправил вскоре после того, как мы виделись в последний раз. Я тебе все объясню, но только давай найдем место, где к нам не будут прислушиваться.
Я повел его в угол для курильщиков: на шесть столиков таких оказалось только трое.
— Слушай, я серьезно говорю, — сказал я, пока мы переставляли тарелки с подносов на стол. — Ты здорово изменился. И действительно выглядишь очень хорошо.
— На самом деле я так изменился, как тебе и не снилось. — Эту фразу он произнес зловещим тоном, словно актер из фильма ужасов, и карикатурно поднял брови. — Как Гэйл?
— Гэйл в порядке, — сказал я ему, — учит ребятишек в детском саду. Мы поженились год назад.
Верджил перевел взгляд на тарелки — кусок ананаса, домашний сыр, пирог с банановым кремом — и спросил надтреснувшим голосом:
— Ты ничего больше не замечаешь?
— М-м-м, — произнес я, пристально вглядываясь в него.
— Смотри внимательно.
— Я не уверен… Хотя да, ты перестал носить очки. Контактные линзы?
— Нет. Они мне больше просто не нужны.
— И ты стал довольно ярко одеваться. Кто это проявляет о тебе столько заботы? Надеюсь, у нее не только хороший вкус, но и внешность.
— Кандис тут ни при чем, — ответил он. — Просто я устроился на хорошую работу и могу теперь позволить себе пошвырять деньгами. Очевидно, мой вкус в выборе одежды лучше, чем в выборе еды. — На лице его появилась знакомая виноватая улыбка, потом она вдруг сменилась странной ухмылкой. — В любом случае она меня бросила. С работы меня тоже уволили, так что теперь я живу на сбережения.
— Стоп, стоп! — запротестовал я. — Не все сразу. Давай рассказывай по порядку. Ты устроился на работу. Куда?
— В «Генетрон корпорейшн», — сказал он. — Шестнадцать месяцев назад.
— Никогда не слышал.
— Еще услышишь. В следующем месяце они выбрасывают акции на рынок. Им удалось здорово продвинуться вперед с мебами. С медицинскими…
— Я знаю, что такое меб, — перебил его я. — Медицинский биочип.
— Они наконец получили работающие мебы.
— Что? — Теперь настала моя очередь удивленно поднимать брови.
— Микроскопические логические схемы. Их вводят в кровь, они закрепляются, где приказано, и начинают действовать. С одобрения доктора Майкла Бернарда.
Это уже значило немало — Бернард обладал безупречной, научной репутацией. Помимо того, что его имя связывали с крупнейшими открытиями в генной инженерии, он до своего ухода на отдых по крайней мере раз в году вызывал сенсации работами в области практической нейрохирургии. Фотографии на обложках «Тайм», «Мега» и «Роллинг стоун» уже говорят сами за себя.
— Вообще-то это держится в строгом секрете — акции, прорыв в исследованиях, Бернард и все такое. — Он оглянулся по сторонам и, понизив голос, добавил: — Но ты можешь поступать, как тебе вздумается. У меня с этими паразитами больше никаких дел.
Я присвистнул:
— Этак можно здорово разбогатеть, а?
— Если тебе этого хочется. Но все-таки посиди немного со мной, прежде чем бросаться сломя голову к своему биржевому маклеру.
— Конечно.
К сыру и пирогу он даже не притронулся, однако съел ананас и выпил шоколадное молоко.
— Ну рассказывай.
— В медицинском колледже я готовился к исследовательской работе. Биохимия. Кроме того, меня всегда тянуло к компьютерам, так что последние два года учебы я содержал себя тем…
— Что писал матобеспечение для «Вестингхауза».
— Приятно, когда друзья помнят… Короче, именно так я и связался с «Генетроном» — они тогда только начинали, хотя уже располагали сильной финансовой поддержкой и лабораториями на все случаи жизни. Меня приняли на работу, и я быстро продвинулся. Спустя четыре месяца я уже вел собственную тему, и мне кое-что удалось сделать. — Он беззаботно махнул рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9