— Будем вести себя не так, как все.
— Удивительно, не правда ли, что люди сидят по домам в эти дни? — Она запихнула коробку в свободный угол багажника.
— Сколько людей понимает, что происходит? — спросил Артур.
— В этом всё дело.
— Дети в школе понимают, — сказал Марти. — Они знают, что наша планета скоро погибнет.
— Может быть, — произнёс Артур.
И снова попытка разуверить сына причинила ему боль. Наша планета скоро погибнет. Ты знаешь это, и они знают тоже.
— Наверное, люди стремятся быть поближе друг к другу, — предположила Франсин, возвращаясь на кухню. Она вытащила коробку с консервами. — Хотят спрятаться в родных стенах.
— А нам этого не надо? — поинтересовался Марти, отодвигая в сторону груду металлических и пластмассовых роботов и космических кораблей, которым предстояло остаться дома.
— Всё, что нам необходимо, это быть вместе, — согласился Артур.
Зайдя в кабинет, он вытащил с верхней полки шкафа деревянную шкатулку, в которой хранил пауков. Шкатулка оказалась необычно лёгкой. Артур поднял крышку — внутри было пусто. На миг он застыл со шкатулкой в руках. Что-то — он сам не знал, что именно — заставило его улыбнуться. У пауков появилась другая работа. Он взглянул на часы. Среда. Десять-ноль-ноль.
Пора трогаться.
— Вещи на месте? — спросил он.
Марти бросил взгляд на груду отвергнутых игрушек и схватил коробку из-под сигар «Уайт Аул», в которую он сложил то, что брал с собой. Коробка досталась ему от деда, а тот получил её от своего отца. Надорванная в нескольких местах и заклеенная скотчем коробка символизировала продолжение рода. Марти дорожил ею, как сокровищем.
— Всё готово, — сказал мальчик, забираясь на заднее сиденье. — Мы будем ночевать в мотелях?
— Правильно, — ответил Артур.
— Вы мне позволите покупать игрушки по дороге?
— Не вижу причин отказать.
— А какие-нибудь симпатичные камешки? Если я найду их, конечно?
— Не больше тонны, — предупредила Франсин.
— Булыжник не влезет в машину, — сказал Артур и пошёл в дом, чтобы проверить все в последний раз.
Прощай, спальня. Прощай, кабинет. Прощай, кухня. Холодильник, все ещё полный продуктов. Прощайте, сосновая обшивка стен, высокое крыльцо, двор и дикая слива. Прощайте, гладкие поющие воды реки. Он прошёл мимо коврика Годжа на заднем крыльце и почувствовал комок в горле.
— Прощайте, книги, — прошептал он, посмотрев на книжные полки в гостиной.
Артур запер дверь и направился к автомобилю.
24 февраля
Закончив дела в Вашингтоне, Тревор Хикс отправился поездом в Бостон. В дорогу он прихватил только чемодан и компьютер. На станции его встретила темноволосая растерянная женщина средних лет в чёрной шерстяной юбке и поношенной блузке в цветочек. На старом автомобиле она отвезла Тревора к себе домой в Куинси.
Там Хикс провёл три праздных дня. Пятилетний сынишка и семилетняя дочь женщины не спускали с него круглых от любопытства глаз. Семейная жизнь хозяйки расстроилась три года назад, и старый деревянный дом выглядел абсолютно заброшенным — прохудившиеся трубы, осыпающаяся штукатурка, сломанные лестницы. Дети, казалось, были удивлены, что постоялец не делил постель с их матерью. Это наводило на мысль, что женщина не страдала от недостатка мужского общества. Но Хиксу было всё равно — он никогда не судил людей слишком строго. Писатель проводил большую часть времени на ветхой кушетке в гостиной, размышляя, а иногда включаясь в работу Сети и участвуя в составлении списка тех, кого надо найти и подготовить к эвакуации с Земли.
Хиксу не раз доводилось работать рядом с незаурядными личностями — умными, образованными, любящими поспорить, а порой и повздорить, мужчинами и женщинами. Большинство тех, с кем его связала Сеть, полностью соответствовали этой характеристике. К его удивлению, силы, управляющие и поддерживающие работу Сети, не умерили энергию своих подчинённых. Подневольные определяли сначала категории людей, подходящих для контакта и спасения, потом решалась судьба отдельных сообществ, а потом и индивидуумов — и всё это время велись горячие дебаты, доходящие до скандалов.
Боссы (или Повелители, или Тайные Наставники, как иногда называли неизвестных организаторов Сети) считали, судя по всему, что люди с широким кругозором смогут лучше других решить некоторые проблемы, связанные со спасением человечества. Хикс порой сомневался в этом.
Пообедав макаронами с сыром за дубовым столом, Хикс распрашивал хозяйку о её роли как Подневольной.
— Я и сама не знаю, — ответила женщина. — Они нашли меня примерно шесть недель назад. С тех пор я приняла здесь трёх человек, которые провели в доме пару дней, а потом уехали. После было ещё несколько жильцов, а теперь вот вы. Может, я эдакая наседка?
Дочка захихикала.
Могли бы выбрать более гостеприимный дом. Но он оставил эту мысль при себе.
— А вы, — спросила она. — Что делаете вы?
— Составляю список.
— Кому отбывать, кому оставаться, да?
Он поколебался, затем кивнул.
— Вообще, мы, в основном, выбираем тех, кто мог бы работать с нами. Осталось очень много дел, и людей не хватает.
— Думаю, что мои дети и я — мы не улетим… — сказала женщина. Она уставилась на стол безжизненным взглядом, потом медленно подняла брови и встала. — Дженни, — попросила она, — давай-ка уберём со стола.
— Куда мы не улетим, мама? — поинтересовался мальчик.
— Помолчи, Джесон, — отрезала Дженни.
— Ну, мама! — настаивал ребёнок.
— Никуда! И слушайся свою сестру.
Они делали первые шаги на Земле, подумал Хикс, и повстречали её. Они не знали, с чего начать. Женщина подозревала, что не подходит, если так можно сказать, что не отвечает требованиям, предъявляемым к будущим мигрантам, но это не помешало ей осознавать пользу и необходимость своей работы.
Если только мы вольны распоряжаться собой.
На этот вопрос Хикс все ещё не знал ответа. Он, однако, предпочитал считать, что их воля никому не подконтрольна и что эта женщина просто демонстрирует прекрасные человеческие качества: самоотверженность и бескорыстие.
Два дня спустя она отвезла Хикса в аэропорт и он улетел в Сан-Франциско. Уже в самолёте он сообразил, что когда-то слышал имена её детей. Но не её имя.
Хикс летел высоко над Землёй, над туманным облачным полотном. Он то дремал, то вводил свои размышления в компьютер. Сеть бездействовала, она давала ему передохнуть, освободив от потока голосов и информации. У писателя появилось время подумать и задать себе несколько вопросов. Почему сотрудники службы безопасности аэропорта не заметили пауков? Ответ нашёлся довольно быстро. Они, наверно, выползли из его чемоданов возле сканирующих ворот, обогнули их и вернулись в багаж за пределами радиуса действия сенсора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Удивительно, не правда ли, что люди сидят по домам в эти дни? — Она запихнула коробку в свободный угол багажника.
— Сколько людей понимает, что происходит? — спросил Артур.
— В этом всё дело.
— Дети в школе понимают, — сказал Марти. — Они знают, что наша планета скоро погибнет.
— Может быть, — произнёс Артур.
И снова попытка разуверить сына причинила ему боль. Наша планета скоро погибнет. Ты знаешь это, и они знают тоже.
— Наверное, люди стремятся быть поближе друг к другу, — предположила Франсин, возвращаясь на кухню. Она вытащила коробку с консервами. — Хотят спрятаться в родных стенах.
— А нам этого не надо? — поинтересовался Марти, отодвигая в сторону груду металлических и пластмассовых роботов и космических кораблей, которым предстояло остаться дома.
— Всё, что нам необходимо, это быть вместе, — согласился Артур.
Зайдя в кабинет, он вытащил с верхней полки шкафа деревянную шкатулку, в которой хранил пауков. Шкатулка оказалась необычно лёгкой. Артур поднял крышку — внутри было пусто. На миг он застыл со шкатулкой в руках. Что-то — он сам не знал, что именно — заставило его улыбнуться. У пауков появилась другая работа. Он взглянул на часы. Среда. Десять-ноль-ноль.
Пора трогаться.
— Вещи на месте? — спросил он.
Марти бросил взгляд на груду отвергнутых игрушек и схватил коробку из-под сигар «Уайт Аул», в которую он сложил то, что брал с собой. Коробка досталась ему от деда, а тот получил её от своего отца. Надорванная в нескольких местах и заклеенная скотчем коробка символизировала продолжение рода. Марти дорожил ею, как сокровищем.
— Всё готово, — сказал мальчик, забираясь на заднее сиденье. — Мы будем ночевать в мотелях?
— Правильно, — ответил Артур.
— Вы мне позволите покупать игрушки по дороге?
— Не вижу причин отказать.
— А какие-нибудь симпатичные камешки? Если я найду их, конечно?
— Не больше тонны, — предупредила Франсин.
— Булыжник не влезет в машину, — сказал Артур и пошёл в дом, чтобы проверить все в последний раз.
Прощай, спальня. Прощай, кабинет. Прощай, кухня. Холодильник, все ещё полный продуктов. Прощайте, сосновая обшивка стен, высокое крыльцо, двор и дикая слива. Прощайте, гладкие поющие воды реки. Он прошёл мимо коврика Годжа на заднем крыльце и почувствовал комок в горле.
— Прощайте, книги, — прошептал он, посмотрев на книжные полки в гостиной.
Артур запер дверь и направился к автомобилю.
24 февраля
Закончив дела в Вашингтоне, Тревор Хикс отправился поездом в Бостон. В дорогу он прихватил только чемодан и компьютер. На станции его встретила темноволосая растерянная женщина средних лет в чёрной шерстяной юбке и поношенной блузке в цветочек. На старом автомобиле она отвезла Тревора к себе домой в Куинси.
Там Хикс провёл три праздных дня. Пятилетний сынишка и семилетняя дочь женщины не спускали с него круглых от любопытства глаз. Семейная жизнь хозяйки расстроилась три года назад, и старый деревянный дом выглядел абсолютно заброшенным — прохудившиеся трубы, осыпающаяся штукатурка, сломанные лестницы. Дети, казалось, были удивлены, что постоялец не делил постель с их матерью. Это наводило на мысль, что женщина не страдала от недостатка мужского общества. Но Хиксу было всё равно — он никогда не судил людей слишком строго. Писатель проводил большую часть времени на ветхой кушетке в гостиной, размышляя, а иногда включаясь в работу Сети и участвуя в составлении списка тех, кого надо найти и подготовить к эвакуации с Земли.
Хиксу не раз доводилось работать рядом с незаурядными личностями — умными, образованными, любящими поспорить, а порой и повздорить, мужчинами и женщинами. Большинство тех, с кем его связала Сеть, полностью соответствовали этой характеристике. К его удивлению, силы, управляющие и поддерживающие работу Сети, не умерили энергию своих подчинённых. Подневольные определяли сначала категории людей, подходящих для контакта и спасения, потом решалась судьба отдельных сообществ, а потом и индивидуумов — и всё это время велись горячие дебаты, доходящие до скандалов.
Боссы (или Повелители, или Тайные Наставники, как иногда называли неизвестных организаторов Сети) считали, судя по всему, что люди с широким кругозором смогут лучше других решить некоторые проблемы, связанные со спасением человечества. Хикс порой сомневался в этом.
Пообедав макаронами с сыром за дубовым столом, Хикс распрашивал хозяйку о её роли как Подневольной.
— Я и сама не знаю, — ответила женщина. — Они нашли меня примерно шесть недель назад. С тех пор я приняла здесь трёх человек, которые провели в доме пару дней, а потом уехали. После было ещё несколько жильцов, а теперь вот вы. Может, я эдакая наседка?
Дочка захихикала.
Могли бы выбрать более гостеприимный дом. Но он оставил эту мысль при себе.
— А вы, — спросила она. — Что делаете вы?
— Составляю список.
— Кому отбывать, кому оставаться, да?
Он поколебался, затем кивнул.
— Вообще, мы, в основном, выбираем тех, кто мог бы работать с нами. Осталось очень много дел, и людей не хватает.
— Думаю, что мои дети и я — мы не улетим… — сказала женщина. Она уставилась на стол безжизненным взглядом, потом медленно подняла брови и встала. — Дженни, — попросила она, — давай-ка уберём со стола.
— Куда мы не улетим, мама? — поинтересовался мальчик.
— Помолчи, Джесон, — отрезала Дженни.
— Ну, мама! — настаивал ребёнок.
— Никуда! И слушайся свою сестру.
Они делали первые шаги на Земле, подумал Хикс, и повстречали её. Они не знали, с чего начать. Женщина подозревала, что не подходит, если так можно сказать, что не отвечает требованиям, предъявляемым к будущим мигрантам, но это не помешало ей осознавать пользу и необходимость своей работы.
Если только мы вольны распоряжаться собой.
На этот вопрос Хикс все ещё не знал ответа. Он, однако, предпочитал считать, что их воля никому не подконтрольна и что эта женщина просто демонстрирует прекрасные человеческие качества: самоотверженность и бескорыстие.
Два дня спустя она отвезла Хикса в аэропорт и он улетел в Сан-Франциско. Уже в самолёте он сообразил, что когда-то слышал имена её детей. Но не её имя.
Хикс летел высоко над Землёй, над туманным облачным полотном. Он то дремал, то вводил свои размышления в компьютер. Сеть бездействовала, она давала ему передохнуть, освободив от потока голосов и информации. У писателя появилось время подумать и задать себе несколько вопросов. Почему сотрудники службы безопасности аэропорта не заметили пауков? Ответ нашёлся довольно быстро. Они, наверно, выползли из его чемоданов возле сканирующих ворот, обогнули их и вернулись в багаж за пределами радиуса действия сенсора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113