Потрясала тишина. Ни звука, ни стона, ни движения. Теперь, когда вспыхнул свет, все живое попряталось, затаилось, потому что никто не знал, кто победитель, а кто побеждённый.
Но едва Полынов свернул к энергоотсеку, как из ниши метнулась тень. Охранник упал на колени, и торопливый выстрел Полынова пронзил пустоту.
— Не бей, не бей, хозяин!
— Амин?! — Полынов опустил лайтинг.
— Я, я! Ты обещал…
— Встать! Взять оружие! Никого не подпускать! Стрелять только в охранников!
— Слушаюсь… Я служу… Грегори — пуф! — Мёртв. Я убил его! Многих убил!
— Хорошо, хорошо, потом…
У входа в отсек, обнявшись как братья, лежали двое: пассажир “Антиноя”, седой величественный профессор космологии Джерри Кларк, и Грегори. Их скосил один и тот же луч.
Полынов поспешно перешагнул через мертвецов. Рванул дверь.
Он увидел привалившуюся к пульту Крис, увидел прыгающий в её руке пистолет, увидел наставленное на него дуло…
— Ай!…
Крик девушки — последнее, что он услышал, прежде чем на него обрушилась звенящая чернота. А потом звон смолк, и все смолкло.
8. Нокаут
Словно ветер кинул издали порыв смутных голосов. И пришла боль. Он удивился: откуда могла прийти боль, если у него нет тела? Из темноты?
Но тело внезапно ожило. И дало ответ, что боль в нем самом, что он лежит, что запястье сжимают чьи-то пальцы, а вот звуки — они действительно идут из темноты.
Он поспешил отдать телу приказ встряхнуться, почувствовать себя, чтобы оно снова не растаяло, не ушло от него.
Резко зазвенело в голове; ему показалось, что он падает вниз, а оттуда, тесня черноту, скользит свет, скользит дикий пейзаж скал. Изображение ниже, ниже — селектор связи, чем-то очень знакомый стол; изображение колыхнулось, всплыли чьи-то лица… Крис! Он узнал Крис. Стоя на коленях, она что-то шепчет, закрыв глаза. Словно молитву читает. Губы у неё совсем чёрные, и вокруг запавших глаз тоже чернота. Да это молитва и есть, он различает слова.
Все стало на место. Был бой, был ад, был целящийся в него глаз пистолета, он лежит в кабинете Гюисманса, Крис здесь…
— Мы победили?…
Крис дёрнулась, как от удара тока. Сияющая, изумлённая радость преобразила её лицо.
— Жив, жив, жив…
Она уткнулась ему в ладонь. Ладони стало мокро и горячо. Плечи девушки вздрагивали.
— Жив, конечно, — незнакомый голос и незнакомое лицо, широкое, благообразное, с трясущимися щеками, надвинулись одновременно. — Полынов, как вы себя чувствуете?
— Отлично, — сказал Полынов, не слишком покривив душой. Силы быстро возвращались к нему.
Он попробовал приподняться.
— Ничего, ничего, можно. — Благообразный засуетился, подкладывая ему под спину подушку. — Маленький шок, ничего… Мисс удачно промахнулась.
Полынов ощупал повязку на голове. Тренированным усилием воли приглушил боль в правой части лба.
— Это я, я виновата… — Крис всхлипывала, судорожно сжимая руку Полынова, словно тот мог внезапно исчезнуть.
— Полно, ну, полно… — Полынов растерянно погладил её разметавшиеся волосы. — Морис… Он жив?
— Тут!
Француз скользнул к изголовью. Вид у него был истерзанный, но держался он по-прежнему браво.
— Можно? — шёпотом спросил он благообразного.
— Можно или нельзя, — уже довольно твёрдо сказал Полынов, — говорите.
— Да, да, — поспешно закивал благообразный, с каким-то испугом косясь на Полынова, — все можно. С моего разрешения, конечно! — поспешил он добавить.
— Тогда докладываю. — Морис помедлил. — Значит, так. Нас уцелело шестеро. Противник в основном уничтожен.
— Точнее.
— Убитых девятнадцать, раненых семеро, в бреду — пятеро, скрылись трое. Мы ещё не успели обшарить всю базу.
— Победа все-таки… Гюисманс?
— Спрятался.
— А, черт!
— Что он может сделать в одиночку?
— Хм… Ладно. На Землю сообщили?
Морис сконфуженно отвёл взгляд.
— Я долго ждал, но…
— Но лучше с напряжением не стало. Дальше.
— Я побежал к вам. Тут Крис и… Мы перетащили вас сюда, поскольку здесь командный центр и…
— Понятно. Когда вы вернулись, радиостанция была уже испорчена.
— Да.
— Ещё бы. На месте Гюисманса я сделал бы то же самое. Почему мигал свет, выяснили?
— Несчастная случайность. Крис очень ослабла, был обморок, потом она все-таки включила, но…
— Я ударилась плечом…
— Она повредила…
— Неважно, Крис! Прости, Морис… Маленькая. — Полынов заставил девушку приподнять голову, — маленькая, я… Мне надо было сразу спросить, как ты…
— Болит… — Крис робко улыбнулась. — Нет, нет, я совсем оправилась! Это не я в тебя выстрелила, это мой страх…
— Забудь, Крис. Все хорошо, что хорошо кончается, говорят у нас. Морис, как расставлены посты?
— Мы, четверо, здесь. Пятый стережёт энергоотсек, шестой охраняет нас. Да, тут один охранник сам сдался и сказал, что вы…
— Это Амин. Тяжёлый случай… Ладно, верните ему оружие, сейчас и такой союзник кстати. Но мне не нравится, как расставлены посты. Любой уцелевший бандит, если у него не совсем отшибло смелость, может…
— Мне тоже не нравится. И есть ещё люди, которые…
— Это кто?
— Бывшие заключённые. — Морис брезгливо усмехнулся. — Те, которые сразу после освобождения забились в щели.
— Отлично! Найти, раздать оружие, пусть ловят уцелевших охранников.
— Этой мрази оружие! Да они же с радостью признали Гюисманса своим фюрером!
— Неважно. Сейчас сила у нас, значит, для них просто нет другою выхода, как помогать нам. Да они теперь с визгом бросятся выполнять любой наш приказ, лишь бы реабилитировать себя.
— Как хотите, Полынов, но доверять этим трусам, этим проституткам…
— Именно поэтому им сейчас и можно доверять. Страх за собственную шкуру, знаешь ли, очень способствует правильному пониманию вещей.
Морис проворчал что-то, но спорить больше не стал.
— Можно идти? — спросил он.
— Да.
Морис ушёл.
— Крис, — тотчас сказал Полынов, — стереги вход. А к вам, доктор, у меня несколько вопросов, раз на большее я пока не гожусь.
В глазах благообразного мелькнул прежний испуг. Дрожащей рукой он вытащил из кармана очки с треснувшим стеклом и не сразу смог приладить их.
— Вы… вы меня знаете! Меня, Ли Берга?
— Врача, чьё место я занял на базе? Конечно. Кто ещё мог точно сказать Морису, сколько бандитов уцелело?
— Ах, да, верно. Что вы хотели спросить? Я…
— Успокойтесь, я знаю, что вы искупили своё преступление или свою глупость, называйте это как хотите. Кто конкретно стоит за Гюисмансом?
— Не знаю… Честное слово!
— Верю. Жаль, что вы не знаете.
— Я — не они! Не скрою, мои взгляды…
— Интеллигентные по форме, фашистские по существу…
— Нет! То есть да… Вы правы. — Голос доктора упал. — Нет, нет, только не фашистские, только не это слово! И потом я же…
— Никто не собирается судить вас, — неожиданно мягко сказал Полынов. Крис, стоя у двери, с недоумением следила за разговором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23