Да, ты!
Пелегрин. Что я сделал?
Эльвира. Зачем ты пришел? Чего ты вообще хочешь?
Пелегрин. Меня пригласили.
Эльвира. Наш брак счастлив, Пелегрин, счастлив, сколько бы ты ни смеялся над браком...
Пелегрин. Разве я смеюсь?
Эльвира. Брак - это чудо! Могла ли я думать семнадцать лет назад, когда мы поженились, что я буду так любить его! Для этого нужно знать друг друга долго, так, как мы, и без всякой влюбленности. Он - человек, которого я вряд ли заслуживаю! (Улыбаясь) Иногда, когда я не вижу его, он мне кажется господом богом - на него можно так же положиться, как на бога. В прошлом году я десять недель лежала в лихорадке, а потом, когда встала, сразу вспомнила о попугае. Я совсем забыла о нем, но он был жив, муж кормил его десять недель, хотя как он его ненавидит! Он такой во всем...
Пелегрин ест орехи и кивает головой.
Что бы он ни делал, я знаю - он делает ради меня. И это ужасно... Вот теперь, уехав в пургу, он, вероятно, думает, что делает мне услугу, что я хочу остаться с тобой. Добрый! Он не знает, что теперь ты для меня ничего не значишь...
Снова появляется слуга.
Что случилось?
Слуга. Ваша милость...
Эльвира. Он вернулся? Ради бога!..
Слуга. Ваша милость, я принес новые свечи. (Ставит свечи и уходит)
Пелегрин. Ты спросила, чего я хочу? (Отходит от окна). Я сидел в трактире, да, уже с неделю тому, и случайно узнал, кто живет в этом замке. Случая могло и не быть, я бы мог не узнать этого, и мы б никогда больше не увиделись на этой земле. Еще сотня шагов - и мы прошли бы мимо друг друга, ты и я, мимо друг друга - и в ночь...
Эльвира молчит.
Пелегрин. Завтра я уеду.
Эльвира молчит.
В одной точке пространства и времени, здесь и теперь, сходятся два человека - мне это показалось таким чудом. И только. Я взял гитару, не знаю, чего я хотел, то была музыка...
Эльвира. Ты хотел нанести мне визит, ни так ли?
Пелегрин. Ну пусть так, если хочешь.
Эльвира. А зачем?(С издевкой) Затем, что мы любили друг друга? Когда-то.
Пелегрин . Я тоже думаю, что когда-то мы любили друг друга.
Эльвира. И вот, оказавшись поблизости, ты захотел узнать, сколько от всего этого осталось? Понимаю.
Пелегрин. молча смотрит на нее.
Или ты хотел мимоходом удостовериться, знает ли Эльвира, чего ты достиг - без нее? Объездил весь свет? Я в курсе дела, меня ввела в него горничная.
Пелегрин молча смотрит на нее.
Или ты хотел узнать, могу ли я быть счастливой после того, как ты семнадцать лет назад поступил со мной подло?
Пелегрин . Это не так.
Эльвира. Да, я счастлива, Пелегрин. Счастлива. Чего ты хочешь еще? Дать тебе в этом расписку, чтобы ты мог уехать отсюда со спокойной душой?
Пелегрин. Без расписки, то есть без твоего предложения дать расписку, я бы в это поверил
Эльвира. Когда-то, много лет назад, ты написал мне, кажется, с Явы.
Пелегрин. Из Кореи.
Эльвира. И ты ведь знал, каково мне было держать в руках эту открытку, добродушно-шутливую писанину после стольких лет?
Пелегрин. Если б мы знали, каково адресату получать наши письма, вряд ли мы стали бы писать их, Эльвира! Тут волшебная сила письма - его смелость...
Эльвира Меня мучил стыд, что когда-то я могла любить человека, написавшего такие каракули. Мне было противно, пониимаешь?
Пелегрин. Честно говоря, нет
Эльвира. Мне было противно. С каждым годом все больше. Мне было противно, что ты такой трус. На том нелепом клочке бумаги ты писал, чтo желаешъ мне хорошего, верного мужа.
Пелегрин. С моей стороны это было серьезно.
Эльвира. Да, чтобы самому сбежать и заблудшим и пропащим туда, где не гниют, не стареют, не умирают! Вот в чем все дело. Ты не хотел женится, чтобы моя тоска осталась с тобой. О, то была беспримерная хитрость. Ты желал большего, чем спать с женщиной, ты хотел войти в ее сны... А действительную близость, расходующуюся и пустеющую в тысячах привычных поцелуев, повседневность и будни ты оставил другому, доброму, верному мужу, которого ты мне желал... Зачем? Затем, чтоб у меня никогда больше не было любимых, чтоб я была связана супружеской верностью, не было ни одного, кроме того единственного в прошлом, кроме тебя!
Пелегрин улыбается
Разве не так?
Пелегрин. Признаться, так глубоко я об этом никогда не думал.
Эльвира. Попытайся, и ты добререшься в конце концов до подлости, лицемерия в любви, трусости перед действительной жизнью, для которой у тебя недоставало мужества; его у тебя никогда не было, ни разу - и с другими женщинами тоже, я ведь знаю, что была у тебя не единственной!..
Пелегрин Эльвира!
Эльвира Ты будешь это отрицать?
Пелегрин. Что ты была не единственной, Эльвира, - это само собой разумеется.
Эльвира. Понимаю.
Пелегрин. Но ты, быть может, единственная, которая это понимает.
Эльвира. Понимаю, неверность льстит мужчине, это что-то вроде украшения, безделушки - не больше, приключения придают некий блеск, как и лишения, которыми вы так гордитесь.. (Не выдержав) Зачем ты приехал, Пелегрин?! Я ничего не понимаю, ничего! Скажи мне, зачем? Через семнадцать лет? Чего ты хочешь от меня?
Он молчит.
Грызть орехи? Листать книги?
Пелегрин. А почему бы и нет...
Эльвира. А почему бы и нет...
Пелегрин. Я люблю книги, которых не читал.
Эльвира. Ты приехал, чтобы узнать, люблю ли я тебя еще? Страдаю ли? Жду ли?
Пелегрин листает книгу.
Или ты хотел убедиться, что я тебя ненавижу, что я вижу тебя насквозь, что я презираю тебя?
Пелегрин листает книгу.
Зачем ты приехал? Чтобы еще раз повздыхать над прошлым и все простить друг другу, благосклонно и нежно, улыбнуться, пошутить о пролитых слезах, и только - ведь то был лишь эпизод в жизни мужчины, меланхолия воспоминаний выкроит из него еще эпизодик, это, так сказать, проценты с былого блаженства, визит мимоходом,
Он листает книгу.
Ты молчишь.
Пелегрин. Ты не великодушна, Эльвира... Тем, что принуждаешь меня говорить. Лгать. Объяснять себя самого! Я приехал за тем-то и тем-то. Как будто я сам это знаю. Ты хочешь услышать от меня слово, чтобы сразу меня обвинять и от меня освободиться... Не знаю, почему ты боишься своего собственного сердца, Эльвира.
Эльвира. Я боюсь?
Пелегрин. Кто может с точностью знать, как все было? Знаешь ли ты или я в этот час нашего ночного бдения полную правду? (Берет другую книгу) Если б мы помолчали, хотя бы час, вот так, как сидим! И только... Ты взяла бы книгу или вязанье, я бы смотрел иллюстрации, бабочек, эти растения. Меlаlеuса folia, например... а потом, потом бы уехал.
Эльвира. А потом?
Пелегрин. Навсегда, я хотел сказать.
Эльвира. А потом?
Пелегрин. Потом вокруг нас снова была бы жизнь. (Садится за клавикорды). В Гонолулу я встретил одного старого капитана, у которого оставалась одна возлюбленная - астрономия. Выше этого для него ничего не было. Мы всегда смеялись над ним, потому что ничто другое его не интересовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14