— вежливо спросил бармен. — Кто это изматывает вас своими желаниями?
— Женщины, конечно, олух ты царя небесного! Где были твои уши?! Я же в сотый раз повторяю тебе это!
— Прошу прощения, сэр. Мне действительно нужно было раньше догадаться. Виноват.
Коффин сделал большой глоток из кружки, сморщился и утер рот рукавом.
— Она больше от меня не получит ни шиллинга, так и знай, парень! Пусть сама себе заработает. Меня не интересует, каким способом. Все эти последние годы я по-разному думал о Киннегад, но никогда не мог назвать ее дурой. По крайней мере такой дурой она никогда не была, клянусь!
— Так, так, та-ак… — послышалось рядом. Коффин не обратил на это внимание.
— Я сказал: так, так, так, — раздался грубый голос за его спиной.
Коффин обернулся и увидел перед собой здорового моряка, который возвышался в пивной надо всеми, будто слон. За его спиной жалась маленькая кучка зевак. Они толкали друг друга локтями и перешептывались. Коффину они напомнили стайку прилипал, которые всюду находятся вместе с акулой и ждут ее очередной жертвы, чтобы насытиться объедками.
— Я вот уже несколько минут слушаю, что вы говорите, сэр. Насколько я понял, вы Роберт Коффин, владелец «Дома Коффина»?
На этот раз Коффин заинтересованно взглянул на моряка.
— Да, это я и есть.
— Тот самый, кто ухаживал за «ирландкой» Мэри на протяжении последних лет? Коффин медленно кивнул.
— И насколько я понял из вашей речи, вы с этим покончили?
— Вы поняли абсолютно правильно, мой друг.
Моряк с облегчением выдохнул и радостно воскликнул:
— Ура!! ! Сегодня выдался славный денек, ребята, вы не находите?! Два последних года моей самой заветной мечтой было залезть к этой ирландской проститутке в постель! Я только об этом и мечтал! Только об этом и думал! Если вы снимаете с нее свою ставку, сэр, значит, это открывает мне ворота к победе!
Эта реплика отозвалась взрывом хохота у шестерок моряка.
Однако, Коффин устремил на моряка взгляд настолько мрачный, что его прихлебатели тут же заткнулись. Наступила пауза, которая сильно затянулась. Кто-то в дальнем конце зала кашлянул, и все это услышали. Затем Коффин вновь опустил взгляд в свою кружку.
— Делай с ней, что хочешь, если ты ей понравишься. У меня с ней все кончено.
— Как скажешь, как скажешь? — радостно забормотал моряк и по-приятельски ткнул Коффина в плечо. При этом движении бармен подозрительно сощурился и исчез под стойкой.
— Что, надоело, парень? Я понимаю. Выжал все соки и надоело. Ничего, я недавно видел ее на улице. По-моему, в этой шлюхе еще многое осталось. Есть на что позариться, а?
Коффин медленно поставил свою кружку на стойку бара и поднял глаза на моряка. Он снова смерил его внимательным взглядом, быстро трезвея.
Малый был здоров, что и говорить. У него были коротко остриженные волосы, а лицо пересекал шрам, нанесенный каким-то острым режущим предметом типа сабли.
— Друг мой, запомни одну вещь: Мэри Киннегад не шлюха. Я с шлюхами дела не имею. Понял? Брови моряка сдвинулись.
— Что-то я вас не пойму, сэр. Вы только что сказали, что разорвали с этой девчонкой.
— С ней, да. С памятью о ней — нет.
Моряк недоуменно оглянулся на своих приятелей, затем вдруг широко улыбнулся и попытался замять неловкость шуточкой:
— А я и не покушался на ее память, приятель. Мне нужно несколько иное…
— Как тебя зовут, друг мой?
— Шон Коннот. Вообще я из Ливерпуля, но сейчас из Нового Южного Уэльса. Мне говорили, что у вас здесь есть места, где бывший австралийский каторжник может жить спокойно, не опасаясь визитов полиции. Вот поэтому я два года назад и решил пойти на сделку с самим собой и начать драить палубу на судах. Я должен был на время уйти на дно, сэр. — Рыгнув, он хвастливо прибавил: — Такие, как я, везде требуются. Какому же капитану хочется входить в гавань Корорареки с грязной, как задница аборигена, палубой?
— Да, сразу видно, что вы долго пробыли на дне, друг мой. Длительное пребывание там, как я погляжу, несколько размягчило вам мозги. Иначе вы не стали бы говорить об ирландке Мэри Киннегад в таких выражениях.
Выражение лица Коннота резко изменилось. Улыбка исчезла и сменилась суровой гримасой.
— Послушай, Коффин, мне плевать, сколько у тебя в кубышке собралось деньжат и какое положение ты занимаешь в этом городе, но запомни одну вещь: у Шона Коннота никогда ничего не размягчается, понял? Если же ты этого не поймешь, то я возьму тебя за шиворот и немного порастрясу твою спесь!
— Что ж, благородная задача, дружище Коннот. Изволь, порастряси, если сможешь.
Приятели моряка расступились, освобождая площадку возле стойки. Коннот тоже отступил на шаг назад, засучил рукава рубашки, пригнул голову и сжал огромные кулаки.
— Похоже, сэр, мне придется преподать вам небольшой урок. Хотя мне и очень жаль бить человека, по сути, ни за что. Я еще понял бы драку из-за женщины, но очень странно с вашей стороны получать по носу из-за той, которую вы же сам бросили!
Коффин встал со своего табурета.
— Я сам знаю, за что дерусь. И не прошу вас, друг мой, мне на что-либо указывать и за что-либо меня жалеть.
— Ну, держись тогда!
— Эй, вы оба!
Оба спорщика обернулись к бару на резкий окрик. За стойкой стоял владелец «Хромого Ворона» с двумя морскими пистолетами в руках. Он кивнул себе через плечо.
— В этом году мне уже трижды приходилось менять центральное зеркало, джентльмены. Рассказать вам о том, насколько это трудно — отыскать такую ценную вещь в таком захолустье? Мне плевать на то, из-за чего вы поссорились, но меня очень волнует вопрос о том, где вы собираетесь выяснять между собой отношения. Это мое заведение, джентльмены. Попрошу вас покинуть его. Бейте друг друга на улице в полное удовольствие, я вам мешать не стану.
Он показал на выход из пивной дулами пистолетов. Коффин остановился у самой двери, оглянулся на Коннота и, сделав приглашающий жест, проговорил:
— Только после вас, господин бывший каторжник.
— Нет, сэр, как можно? — глумливо усмехаясь, развел руками в притворном изумлении моряк. — Я с детства приучен везде пропускать джентльменов вперед себя.
Коффин не стал больше препираться и вышел на улицу. Моряк тут же последовал за ним.
Постепенно вокруг них стала собираться небольшая толпа любопытствующих. Вообще драки были слишком частым явлением для Корорареки, чтобы привлекать к себе каждый раз всеобщее внимание. Но на этот раз намечалось необычное шоу: разборка происходила между пользующимся дурной славой Коннотом и добропорядочным, уважаемым бизнесменом Коффином.
Коннот стянул с себя рубаху и передал ее на сохранение одному из своих собутыльников. В толпе зрителей уже стали делать ставки. Коффин был примерно одного роста с моряком, однако, безнадежно проигрывал ему в комплекции и размерах кулаков, поэтому общий итог был примерно два против одного в пользу Шона Коннота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
— Женщины, конечно, олух ты царя небесного! Где были твои уши?! Я же в сотый раз повторяю тебе это!
— Прошу прощения, сэр. Мне действительно нужно было раньше догадаться. Виноват.
Коффин сделал большой глоток из кружки, сморщился и утер рот рукавом.
— Она больше от меня не получит ни шиллинга, так и знай, парень! Пусть сама себе заработает. Меня не интересует, каким способом. Все эти последние годы я по-разному думал о Киннегад, но никогда не мог назвать ее дурой. По крайней мере такой дурой она никогда не была, клянусь!
— Так, так, та-ак… — послышалось рядом. Коффин не обратил на это внимание.
— Я сказал: так, так, так, — раздался грубый голос за его спиной.
Коффин обернулся и увидел перед собой здорового моряка, который возвышался в пивной надо всеми, будто слон. За его спиной жалась маленькая кучка зевак. Они толкали друг друга локтями и перешептывались. Коффину они напомнили стайку прилипал, которые всюду находятся вместе с акулой и ждут ее очередной жертвы, чтобы насытиться объедками.
— Я вот уже несколько минут слушаю, что вы говорите, сэр. Насколько я понял, вы Роберт Коффин, владелец «Дома Коффина»?
На этот раз Коффин заинтересованно взглянул на моряка.
— Да, это я и есть.
— Тот самый, кто ухаживал за «ирландкой» Мэри на протяжении последних лет? Коффин медленно кивнул.
— И насколько я понял из вашей речи, вы с этим покончили?
— Вы поняли абсолютно правильно, мой друг.
Моряк с облегчением выдохнул и радостно воскликнул:
— Ура!! ! Сегодня выдался славный денек, ребята, вы не находите?! Два последних года моей самой заветной мечтой было залезть к этой ирландской проститутке в постель! Я только об этом и мечтал! Только об этом и думал! Если вы снимаете с нее свою ставку, сэр, значит, это открывает мне ворота к победе!
Эта реплика отозвалась взрывом хохота у шестерок моряка.
Однако, Коффин устремил на моряка взгляд настолько мрачный, что его прихлебатели тут же заткнулись. Наступила пауза, которая сильно затянулась. Кто-то в дальнем конце зала кашлянул, и все это услышали. Затем Коффин вновь опустил взгляд в свою кружку.
— Делай с ней, что хочешь, если ты ей понравишься. У меня с ней все кончено.
— Как скажешь, как скажешь? — радостно забормотал моряк и по-приятельски ткнул Коффина в плечо. При этом движении бармен подозрительно сощурился и исчез под стойкой.
— Что, надоело, парень? Я понимаю. Выжал все соки и надоело. Ничего, я недавно видел ее на улице. По-моему, в этой шлюхе еще многое осталось. Есть на что позариться, а?
Коффин медленно поставил свою кружку на стойку бара и поднял глаза на моряка. Он снова смерил его внимательным взглядом, быстро трезвея.
Малый был здоров, что и говорить. У него были коротко остриженные волосы, а лицо пересекал шрам, нанесенный каким-то острым режущим предметом типа сабли.
— Друг мой, запомни одну вещь: Мэри Киннегад не шлюха. Я с шлюхами дела не имею. Понял? Брови моряка сдвинулись.
— Что-то я вас не пойму, сэр. Вы только что сказали, что разорвали с этой девчонкой.
— С ней, да. С памятью о ней — нет.
Моряк недоуменно оглянулся на своих приятелей, затем вдруг широко улыбнулся и попытался замять неловкость шуточкой:
— А я и не покушался на ее память, приятель. Мне нужно несколько иное…
— Как тебя зовут, друг мой?
— Шон Коннот. Вообще я из Ливерпуля, но сейчас из Нового Южного Уэльса. Мне говорили, что у вас здесь есть места, где бывший австралийский каторжник может жить спокойно, не опасаясь визитов полиции. Вот поэтому я два года назад и решил пойти на сделку с самим собой и начать драить палубу на судах. Я должен был на время уйти на дно, сэр. — Рыгнув, он хвастливо прибавил: — Такие, как я, везде требуются. Какому же капитану хочется входить в гавань Корорареки с грязной, как задница аборигена, палубой?
— Да, сразу видно, что вы долго пробыли на дне, друг мой. Длительное пребывание там, как я погляжу, несколько размягчило вам мозги. Иначе вы не стали бы говорить об ирландке Мэри Киннегад в таких выражениях.
Выражение лица Коннота резко изменилось. Улыбка исчезла и сменилась суровой гримасой.
— Послушай, Коффин, мне плевать, сколько у тебя в кубышке собралось деньжат и какое положение ты занимаешь в этом городе, но запомни одну вещь: у Шона Коннота никогда ничего не размягчается, понял? Если же ты этого не поймешь, то я возьму тебя за шиворот и немного порастрясу твою спесь!
— Что ж, благородная задача, дружище Коннот. Изволь, порастряси, если сможешь.
Приятели моряка расступились, освобождая площадку возле стойки. Коннот тоже отступил на шаг назад, засучил рукава рубашки, пригнул голову и сжал огромные кулаки.
— Похоже, сэр, мне придется преподать вам небольшой урок. Хотя мне и очень жаль бить человека, по сути, ни за что. Я еще понял бы драку из-за женщины, но очень странно с вашей стороны получать по носу из-за той, которую вы же сам бросили!
Коффин встал со своего табурета.
— Я сам знаю, за что дерусь. И не прошу вас, друг мой, мне на что-либо указывать и за что-либо меня жалеть.
— Ну, держись тогда!
— Эй, вы оба!
Оба спорщика обернулись к бару на резкий окрик. За стойкой стоял владелец «Хромого Ворона» с двумя морскими пистолетами в руках. Он кивнул себе через плечо.
— В этом году мне уже трижды приходилось менять центральное зеркало, джентльмены. Рассказать вам о том, насколько это трудно — отыскать такую ценную вещь в таком захолустье? Мне плевать на то, из-за чего вы поссорились, но меня очень волнует вопрос о том, где вы собираетесь выяснять между собой отношения. Это мое заведение, джентльмены. Попрошу вас покинуть его. Бейте друг друга на улице в полное удовольствие, я вам мешать не стану.
Он показал на выход из пивной дулами пистолетов. Коффин остановился у самой двери, оглянулся на Коннота и, сделав приглашающий жест, проговорил:
— Только после вас, господин бывший каторжник.
— Нет, сэр, как можно? — глумливо усмехаясь, развел руками в притворном изумлении моряк. — Я с детства приучен везде пропускать джентльменов вперед себя.
Коффин не стал больше препираться и вышел на улицу. Моряк тут же последовал за ним.
Постепенно вокруг них стала собираться небольшая толпа любопытствующих. Вообще драки были слишком частым явлением для Корорареки, чтобы привлекать к себе каждый раз всеобщее внимание. Но на этот раз намечалось необычное шоу: разборка происходила между пользующимся дурной славой Коннотом и добропорядочным, уважаемым бизнесменом Коффином.
Коннот стянул с себя рубаху и передал ее на сохранение одному из своих собутыльников. В толпе зрителей уже стали делать ставки. Коффин был примерно одного роста с моряком, однако, безнадежно проигрывал ему в комплекции и размерах кулаков, поэтому общий итог был примерно два против одного в пользу Шона Коннота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167