Она объяснила, что отдыхать не значит ехать. Джон-Том получил изрядное удовольствие, наблюдая за филином, который восседал поверх горы поклажи, цепляясь когтями за ремень, и выглядел точь-в-точь как султан из перьев на гусарском кивере. Переведя дыхание, Сорбл взмывал в небо и снова принимался за исполнение обязанностей службы воздушной разведки.
Невероятно, но факт: усердие Дормас оказывало дисциплинирующее воздействие даже на Клотагорба. Своим поведением лошачиха избавила спутников чародея от нескончаемых жалоб на больные ноги, на ревматизм и на тяжесть панциря. Клотагорб хранил молчание и в тех местах, где путешественникам приходилось особенно трудно. Джон-Тома выручали длинные конечности, а Маджа, который не обладал ни целеустремленностью волшебника, ни крыльями, ни лишней парой ног, – свойственная выдрам жизнерадостность.
В лесах к северу от Оспенспри живые существа встречались весьма редко. Чем выше поднимались путники, тем меньше становилось вокруг колокольных деревьев, дубов и платанов, которые постепенно сменялись вечнозелеными породами. Джон-Тому казалось, что он различает голубую ель и несколько разновидностей сосны. Попадались и более экзотические представители растительного мира – например, густой кустарник, ветви которого усеивали трехдюймовые шипы, острые, как иглы дикобраза. Мадж предупреждал товарищей, когда те приближались к растениям или деревьям, прикосновение к которым могло причинить вред всем, кроме закованного в костяной панцирь Клотагорба.
Сознание того, что Сорбл осматривает дорогу сверху, а чародей с Маджем не сводят глаз с подлеска, позволило Джон-Тому несколько расслабиться. Вечнозеленые деревья, огромные валуны, устилавшие землю сосновые иголки напоминали ему о лесистых холмах Орегона и Монтаны.
Юноша развлекался тем, что мыском ноги откидывал с тропинки многочисленные ветки и шишки. Он как раз собирался пнуть особенно крупную шишку, как вдруг кто-то толкнул его и он повалился наземь.
Разъяренный как зверь, Джон-Том немедля вскочил и накинулся на Маджа.
– Что за шутки, черт побери?! – Он ощупал дуару и испустил вздох облегчения, убедившись, что та в целости и сохранности. – Ты же мог сломать инструмент!
– Приятель, ты что, предпочел бы сломаться сам? – Выдр поправил перо, которое венчало его шляпу и упало ему на глаза, когда он пихнул Джон-Тома. Клотагорб, Сорбл и Дормас молча наблюдали за происходящим.
Мадж показал на шишку, однако дотрагиваться до нее не стал.
– Ну как, ваше чародейство? Узнаете подарочек?
Клотагорб, прищурясь, поглядел сквозь очки на совершенно безобидную с виду шишку.
– Твои глаза, водяная крыса, не уступают остротой языку, – произнес он и перевел взгляд на Джон-Тома. – Чем кричать на своего друга, ты бы лучше поблагодарил его.
– За что? – буркнул Джон-Том, который упорно отказывался видеть за поступком выдра некую разумную основу. В конце концов, толкать человека из-за обыкновенной шишки… Стой, одернул он сам себя. Мир, в который он попал против своей воли, научил его многому, в частности, тому, что «обыкновенных» вещей на свете не существует.
– Насколько мне известно, – разглагольствовал между тем Мадж, – сосновые орешки любят все. Некоторые мои родственнички за них глотку перервут. Я тоже не прочь погрызть их, когда выдается минутка. Чем не еда для тех, кто торопится куда-то, как мы?
– Что такого особенного в этой шишке? – фыркнул Джон-Том, стряхивая хвою с рукавов рубашки.
– У деревьев, приятель, свой способ предохранять семена от всяких голодающих, будь то разумные существа, как я, или разные там остолопы, любители лесных прогулок, или, к примеру, ты.
Мадж наклонился, оглядел шишку со всех сторон, потом осторожно подобрал ее и показал товарищам.
– Ну и что? – спросил Джон-Том, вдосталь налюбовавшись. – Шишка как шишка.
– Да? Посмотри-ка сюда, чувак. – Выдр показал пальцем на макушку шишки. – Гляди, верхний ряд совсем пустой. Куда, по-твоему, подевались орехи? Не знаешь? Так я тебе скажу: дерево само их выдернуло.
– И что с того? Какая разница?
– А вот какая. Вот что случается, парень, када лопух вроде тебя пинает эту миленькую шишечку.
Мадж размахнулся и швырнул шишку настолько далеко, насколько у него хватило сил, за груду валунов. Мгновение спустя раздался оглушительный взрыв, к небу взметнулось оранжевое пламя, за которым тянулся шлейф черного дыма. Джон-Том моргнул. Когда дым слегка рассеялся, Мадж повернулся к юноше и уставился на того, уперев лапы в бока.
– Ну как? Понравилось? Если бы не я, приятель, прыгать бы тебе без ноги.
– Я… Я не знал, Мадж. – В горле у Джон-Тома запершило. – Какое счастье, что в моем мире таких шишек не водится!
– Не может быть, кореш, – заявил Мадж, направляясь следом за Клотагорбом и Дормас, которые продолжили движение. – Где-нибудь наверняка попадаются.
– Нет, ты ошибаешься. Я не слыхал, чтобы кого-то разорвало на куски взрывом сосновой шишки.
– У вас что, не бывает такого, что люди заходят в лес – и поминай как звали? – осведомился выдр.
– Почему же, бывает. Однако они погибают от голода или жажды, от укуса змеи или от чего-нибудь еще, но только не от сосновых шишек.
– Откуда ты знаешь, если они пропадали с концами?
– Рано или поздно их находят.
– А как насчет тех, которые как в воду канули? – не отставал Мадж.
– Ну, считается, что они упали со скалы или их завалило камнями в пещере. В общем, в таком духе.
– Ха! А ты пробовал разыскать в лесу кусочки от того, кого разнесло взрывом? И не пробуй – все равно не найдешь. То, что уцелеет, склюют стервятники.
– Этот разговор беспредметен, – заявил Джон-Том, вперяя взгляд вдаль. – Я отказываюсь продолжать его.
– Приятель, а в твоем мире много сосен? Ну, таких, как здешние?
– Мадж, – ответил со вздохом Джон-Том, – их там столько, что не перечесть. Люди валят деревья, пилят на доски и тому подобное, однако никто и никогда на моей памяти не взрывался на сосновых шишках.
– Тебя послушать, так деревья ни хрена не соображают! Они прекрасно знают, что с толпой дровосеков им не сладить, а потому стараются подловить обормотов, вроде тебя, поодиночке.
– Все, хватит! – Джон-Том отвернулся от Маджа, остановился и принялся рвать спелые ягоды брусники. Горьковатый привкус ягод отнюдь не способствовал улучшению настроения, равно как и лучезарная улыбка, которой одарил юношу Клотагорб.
Взрывающиеся шишки! Враждебные сосны! Бред, чепуха на постном масле! Клотагорб с Маджем просто потешаются над ним, только и всего!
По счастью, дома таких мутантов днем с огнем не сыщешь. Разумеется, люди пропадают в лесах тех же Орегона или Монтаны, но они заслуживают подобной участи – безмозглые идиоты, предпочитающие наслаждаться «красотой дикой природы» в гордом одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Невероятно, но факт: усердие Дормас оказывало дисциплинирующее воздействие даже на Клотагорба. Своим поведением лошачиха избавила спутников чародея от нескончаемых жалоб на больные ноги, на ревматизм и на тяжесть панциря. Клотагорб хранил молчание и в тех местах, где путешественникам приходилось особенно трудно. Джон-Тома выручали длинные конечности, а Маджа, который не обладал ни целеустремленностью волшебника, ни крыльями, ни лишней парой ног, – свойственная выдрам жизнерадостность.
В лесах к северу от Оспенспри живые существа встречались весьма редко. Чем выше поднимались путники, тем меньше становилось вокруг колокольных деревьев, дубов и платанов, которые постепенно сменялись вечнозелеными породами. Джон-Тому казалось, что он различает голубую ель и несколько разновидностей сосны. Попадались и более экзотические представители растительного мира – например, густой кустарник, ветви которого усеивали трехдюймовые шипы, острые, как иглы дикобраза. Мадж предупреждал товарищей, когда те приближались к растениям или деревьям, прикосновение к которым могло причинить вред всем, кроме закованного в костяной панцирь Клотагорба.
Сознание того, что Сорбл осматривает дорогу сверху, а чародей с Маджем не сводят глаз с подлеска, позволило Джон-Тому несколько расслабиться. Вечнозеленые деревья, огромные валуны, устилавшие землю сосновые иголки напоминали ему о лесистых холмах Орегона и Монтаны.
Юноша развлекался тем, что мыском ноги откидывал с тропинки многочисленные ветки и шишки. Он как раз собирался пнуть особенно крупную шишку, как вдруг кто-то толкнул его и он повалился наземь.
Разъяренный как зверь, Джон-Том немедля вскочил и накинулся на Маджа.
– Что за шутки, черт побери?! – Он ощупал дуару и испустил вздох облегчения, убедившись, что та в целости и сохранности. – Ты же мог сломать инструмент!
– Приятель, ты что, предпочел бы сломаться сам? – Выдр поправил перо, которое венчало его шляпу и упало ему на глаза, когда он пихнул Джон-Тома. Клотагорб, Сорбл и Дормас молча наблюдали за происходящим.
Мадж показал на шишку, однако дотрагиваться до нее не стал.
– Ну как, ваше чародейство? Узнаете подарочек?
Клотагорб, прищурясь, поглядел сквозь очки на совершенно безобидную с виду шишку.
– Твои глаза, водяная крыса, не уступают остротой языку, – произнес он и перевел взгляд на Джон-Тома. – Чем кричать на своего друга, ты бы лучше поблагодарил его.
– За что? – буркнул Джон-Том, который упорно отказывался видеть за поступком выдра некую разумную основу. В конце концов, толкать человека из-за обыкновенной шишки… Стой, одернул он сам себя. Мир, в который он попал против своей воли, научил его многому, в частности, тому, что «обыкновенных» вещей на свете не существует.
– Насколько мне известно, – разглагольствовал между тем Мадж, – сосновые орешки любят все. Некоторые мои родственнички за них глотку перервут. Я тоже не прочь погрызть их, когда выдается минутка. Чем не еда для тех, кто торопится куда-то, как мы?
– Что такого особенного в этой шишке? – фыркнул Джон-Том, стряхивая хвою с рукавов рубашки.
– У деревьев, приятель, свой способ предохранять семена от всяких голодающих, будь то разумные существа, как я, или разные там остолопы, любители лесных прогулок, или, к примеру, ты.
Мадж наклонился, оглядел шишку со всех сторон, потом осторожно подобрал ее и показал товарищам.
– Ну и что? – спросил Джон-Том, вдосталь налюбовавшись. – Шишка как шишка.
– Да? Посмотри-ка сюда, чувак. – Выдр показал пальцем на макушку шишки. – Гляди, верхний ряд совсем пустой. Куда, по-твоему, подевались орехи? Не знаешь? Так я тебе скажу: дерево само их выдернуло.
– И что с того? Какая разница?
– А вот какая. Вот что случается, парень, када лопух вроде тебя пинает эту миленькую шишечку.
Мадж размахнулся и швырнул шишку настолько далеко, насколько у него хватило сил, за груду валунов. Мгновение спустя раздался оглушительный взрыв, к небу взметнулось оранжевое пламя, за которым тянулся шлейф черного дыма. Джон-Том моргнул. Когда дым слегка рассеялся, Мадж повернулся к юноше и уставился на того, уперев лапы в бока.
– Ну как? Понравилось? Если бы не я, приятель, прыгать бы тебе без ноги.
– Я… Я не знал, Мадж. – В горле у Джон-Тома запершило. – Какое счастье, что в моем мире таких шишек не водится!
– Не может быть, кореш, – заявил Мадж, направляясь следом за Клотагорбом и Дормас, которые продолжили движение. – Где-нибудь наверняка попадаются.
– Нет, ты ошибаешься. Я не слыхал, чтобы кого-то разорвало на куски взрывом сосновой шишки.
– У вас что, не бывает такого, что люди заходят в лес – и поминай как звали? – осведомился выдр.
– Почему же, бывает. Однако они погибают от голода или жажды, от укуса змеи или от чего-нибудь еще, но только не от сосновых шишек.
– Откуда ты знаешь, если они пропадали с концами?
– Рано или поздно их находят.
– А как насчет тех, которые как в воду канули? – не отставал Мадж.
– Ну, считается, что они упали со скалы или их завалило камнями в пещере. В общем, в таком духе.
– Ха! А ты пробовал разыскать в лесу кусочки от того, кого разнесло взрывом? И не пробуй – все равно не найдешь. То, что уцелеет, склюют стервятники.
– Этот разговор беспредметен, – заявил Джон-Том, вперяя взгляд вдаль. – Я отказываюсь продолжать его.
– Приятель, а в твоем мире много сосен? Ну, таких, как здешние?
– Мадж, – ответил со вздохом Джон-Том, – их там столько, что не перечесть. Люди валят деревья, пилят на доски и тому подобное, однако никто и никогда на моей памяти не взрывался на сосновых шишках.
– Тебя послушать, так деревья ни хрена не соображают! Они прекрасно знают, что с толпой дровосеков им не сладить, а потому стараются подловить обормотов, вроде тебя, поодиночке.
– Все, хватит! – Джон-Том отвернулся от Маджа, остановился и принялся рвать спелые ягоды брусники. Горьковатый привкус ягод отнюдь не способствовал улучшению настроения, равно как и лучезарная улыбка, которой одарил юношу Клотагорб.
Взрывающиеся шишки! Враждебные сосны! Бред, чепуха на постном масле! Клотагорб с Маджем просто потешаются над ним, только и всего!
По счастью, дома таких мутантов днем с огнем не сыщешь. Разумеется, люди пропадают в лесах тех же Орегона или Монтаны, но они заслуживают подобной участи – безмозглые идиоты, предпочитающие наслаждаться «красотой дикой природы» в гордом одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72