Уилл пообещал им, что отправит почту при первой же возможности.
Находясь в кокпите своего катамарана, он смотрел на то, как темная сигара челнока отрывается от земли, отражаясь в воде, чуть поворачивает в воздухе и начинает стремительный подъем в небо. Кальдак смотрел в один из иллюминаторов на катамаран землянина до тех пор, пока он не исчез далеко внизу в дымке облаков. Он знал, что в другой части челнока у иллюминаторов столпились земляне, которые тоже смотрят вниз, оживленно переговариваются и тяжело вздыхают по мере того, как их родной мир становится все меньше в размерах.
– Как вы думаете, кто прав? – спросил Кальдак Т’вара. – Землянин Уилл или наши ксенопсихологи?
– Если бы я сейчас мог ответить на этот вопрос, дополнительные исследования не понадобились бы. Но в качестве предварительной гипотезы я рискну предположить, что эта раса не знает и не понимает самой себя.
– Как так? – удивился Кальдак. – Разве подобное возможно с разумными?
Это противоречие.
– Правильно. Этот мир основан и действует на противоречиях. В этом его особенность. Можем ли мы сказать, что эти люди цивилизованны? Вряд ли. Но разве можно сказать, что это варвары? Нет. Нам придется придумать новую категорию для определения этого мира и расы, населяющей его. Наши исследования должны продолжаться на основе принятия следующего тезиса: аномалия здесь является нормой, а противоречие – одной из основных характеристик. Если мы из этого будем исходить, нам суждено будет сделать великие открытия. Но мы должны готовиться к встрече только с неожиданным и аномальным.
В который раз уже пожалел Кальдак о том, что он не наделен таким светлым умом, как с’ван. Если массуд имеет свойство перепрыгивать из точки А сразу в точку В, то только с’ван сможет объяснить ему, что происходит в точке В.
Слова Т’вара запомнились и волновали капитана на протяжении всего полета на экспедиционный корабль. Они волновали его и тогда, когда он следил за том, чтобы гостей с Земли устроили по их вкусу, волновали, когда он наблюдал за приготовлениями к дальнему полету и когда челнок, нагруженный необходимыми для новой базы припасами, отделился от брюха экспедиционного корабля и стал падать обратно на планету. Эти слова волновали его и на протяжении всего обратного пути к голубой планете. Только при приземлении ему удалось отделаться от этих мыслей. Предстояло сделать большую работу, и нельзя было позволить себе отвлекаться.
Он с облегчением, – в котором никому не признался, – вздохнул, когда увидел, что катамаран землянина стоит на том же месте, где они его оставили. Сам Уилл вышел встречать снижающийся челнок. «Чем он занимался эти несколько дней? – думал Кальдак. – Наверно, сочинял свою странную музыку».
Уилл стоял на палубном возвышении, когда Кальдак показался из субмарины, доставившей его с челнока на борт катамарана землянина. Луна стояла яркая, и Уиллу были видны волнующиеся пузырьки, появлявшиеся на поверхности воды в том месте, где в лагуне располагалась субмарина пришельцев. Кальдак как раз вовремя вспомнил значение человеческого рукопожатия, чтобы протянуть свою раскрытую ладонь навстречу руке композитора.
– Я видел челнок, – проговорил Уилл. – Но где же весь материал для строительства базы?
– Строительство уже началось.
Уилл глянул в ту сторону лагуны, где предполагалось расположение притопленного челнока, спрашивая себя: увидит ли он что-нибудь, если включит носовой прожектор? Впрочем, он не собирался этого делать. Сильный и яркий луч света мог привлечь внимание проходящего рыболовецкого катера или яхты.
– Вы же видели, как мы маскировали челнок в предыдущие прилеты, – напомнил ему Кальдак, поправив свисавший с шеи транслятор и надеясь на то, что он правильно переведет сложный научный термин. – Это называется электрофорез. Лепары уже возводят решетку. Химические элементы будут выделяться из обычной воды. Из них и будут возводиться сооружения, которые будут соединены с челноком. Золото, которое вы столь высоко цените, было получено точно таким же способом. С помощью лепаров, которые строят решетку под водой, работа пойдет очень быстро.
– Да, лепары. Это те существа, одно из которых преградило мне путь к бегству, когда я хотел вплавь спастись от вас в момент нашего первого знакомства?
– Да. Ваша бойкость в воде явилась для нас полной неожиданностью.
Лишь отдельные расы, населяющие Узор, обладают способностью находиться в воде. Наши биологи были потрясены до глубины души, когда узнали, что двуногое млекопитающее с легкими, приспособленными для дыхания исключительно воздухом, умеет так хорошо и стремительно плавать. Уилл кивнул, хотя его в лучшем случае можно было отнести к довольно средним пловцам.
– А лепары?
– Лепары – амфибии. В этом они по-своему уникальны. Это первый и единственный известный нам случай развития цивилизации у амфибий, впрочем, они… – Он сделал паузу, подбирая нужные слова, – до сих пор кое в чем заторможены. Но очень преданны общему делу и хорошо выполняют свою работу. Из-за своих резких отличий от прочих рас Узора они держатся особняком. Даже чиринальдо, которые дышат атмосферой, обогащенной гелием, и которые настолько грузны, что не могут свободно перемещаться по кораблю, даже они более общительны. В сложившейся ситуации способность лепаров долгое время пребывать под водой является для нас настоящим подарком. Значение этой способности трудно переоценить.
– Счастливое совпадение, что несколько этих существ оказались в команде экспедиции?
– Нет. Наш корабль специально готовился как исследовательский и разведывательный. Команда подбиралась из представителей самых разных рас, ибо мы должны были справиться со всеми непредвиденными неожиданностями. Лепары делают что-то лучше, чем массуды. Массуды в свою очередь имеют свои преимущества перед с’ванами. И так далее.
– А мы, как вы думаете, можем делать что-то лучше, чем вы?
– Мы очень надеемся на это. Именно выяснению этого общего вопроса и посвящены все наши исследования здесь.
Уилл много времени провел в воде, наблюдая за тем, как база пришельцев постепенно обретает свои очертания и форму. Он не ушел до тех пор, пока челнок вновь не превратился в ничем не отличимую от прочих подводную скалу. Он беспокоился немного за то, как бы не засекли все эти работы с самолетов, летающих на низкой высоте. Впрочем, вероятное движение, которое осуществлялось в этом уголке мира, в основном, пролегало строго по воображаемой линии с севера на юг, вдоль побережья Юкатана к Гондурасу. Лайтхауз Риф располагался в сторонке, и коммерческая авиация также не тревожила его покоя.
Как только была закончена маскировка челнока, – то есть сердце базы, – вокруг него тотчас же стали возводиться прочие необходимые для работы сооружения, которые маскировались под коралловые шельфы, ветви, пещерки, верхушки коралловых рифов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Находясь в кокпите своего катамарана, он смотрел на то, как темная сигара челнока отрывается от земли, отражаясь в воде, чуть поворачивает в воздухе и начинает стремительный подъем в небо. Кальдак смотрел в один из иллюминаторов на катамаран землянина до тех пор, пока он не исчез далеко внизу в дымке облаков. Он знал, что в другой части челнока у иллюминаторов столпились земляне, которые тоже смотрят вниз, оживленно переговариваются и тяжело вздыхают по мере того, как их родной мир становится все меньше в размерах.
– Как вы думаете, кто прав? – спросил Кальдак Т’вара. – Землянин Уилл или наши ксенопсихологи?
– Если бы я сейчас мог ответить на этот вопрос, дополнительные исследования не понадобились бы. Но в качестве предварительной гипотезы я рискну предположить, что эта раса не знает и не понимает самой себя.
– Как так? – удивился Кальдак. – Разве подобное возможно с разумными?
Это противоречие.
– Правильно. Этот мир основан и действует на противоречиях. В этом его особенность. Можем ли мы сказать, что эти люди цивилизованны? Вряд ли. Но разве можно сказать, что это варвары? Нет. Нам придется придумать новую категорию для определения этого мира и расы, населяющей его. Наши исследования должны продолжаться на основе принятия следующего тезиса: аномалия здесь является нормой, а противоречие – одной из основных характеристик. Если мы из этого будем исходить, нам суждено будет сделать великие открытия. Но мы должны готовиться к встрече только с неожиданным и аномальным.
В который раз уже пожалел Кальдак о том, что он не наделен таким светлым умом, как с’ван. Если массуд имеет свойство перепрыгивать из точки А сразу в точку В, то только с’ван сможет объяснить ему, что происходит в точке В.
Слова Т’вара запомнились и волновали капитана на протяжении всего полета на экспедиционный корабль. Они волновали его и тогда, когда он следил за том, чтобы гостей с Земли устроили по их вкусу, волновали, когда он наблюдал за приготовлениями к дальнему полету и когда челнок, нагруженный необходимыми для новой базы припасами, отделился от брюха экспедиционного корабля и стал падать обратно на планету. Эти слова волновали его и на протяжении всего обратного пути к голубой планете. Только при приземлении ему удалось отделаться от этих мыслей. Предстояло сделать большую работу, и нельзя было позволить себе отвлекаться.
Он с облегчением, – в котором никому не признался, – вздохнул, когда увидел, что катамаран землянина стоит на том же месте, где они его оставили. Сам Уилл вышел встречать снижающийся челнок. «Чем он занимался эти несколько дней? – думал Кальдак. – Наверно, сочинял свою странную музыку».
Уилл стоял на палубном возвышении, когда Кальдак показался из субмарины, доставившей его с челнока на борт катамарана землянина. Луна стояла яркая, и Уиллу были видны волнующиеся пузырьки, появлявшиеся на поверхности воды в том месте, где в лагуне располагалась субмарина пришельцев. Кальдак как раз вовремя вспомнил значение человеческого рукопожатия, чтобы протянуть свою раскрытую ладонь навстречу руке композитора.
– Я видел челнок, – проговорил Уилл. – Но где же весь материал для строительства базы?
– Строительство уже началось.
Уилл глянул в ту сторону лагуны, где предполагалось расположение притопленного челнока, спрашивая себя: увидит ли он что-нибудь, если включит носовой прожектор? Впрочем, он не собирался этого делать. Сильный и яркий луч света мог привлечь внимание проходящего рыболовецкого катера или яхты.
– Вы же видели, как мы маскировали челнок в предыдущие прилеты, – напомнил ему Кальдак, поправив свисавший с шеи транслятор и надеясь на то, что он правильно переведет сложный научный термин. – Это называется электрофорез. Лепары уже возводят решетку. Химические элементы будут выделяться из обычной воды. Из них и будут возводиться сооружения, которые будут соединены с челноком. Золото, которое вы столь высоко цените, было получено точно таким же способом. С помощью лепаров, которые строят решетку под водой, работа пойдет очень быстро.
– Да, лепары. Это те существа, одно из которых преградило мне путь к бегству, когда я хотел вплавь спастись от вас в момент нашего первого знакомства?
– Да. Ваша бойкость в воде явилась для нас полной неожиданностью.
Лишь отдельные расы, населяющие Узор, обладают способностью находиться в воде. Наши биологи были потрясены до глубины души, когда узнали, что двуногое млекопитающее с легкими, приспособленными для дыхания исключительно воздухом, умеет так хорошо и стремительно плавать. Уилл кивнул, хотя его в лучшем случае можно было отнести к довольно средним пловцам.
– А лепары?
– Лепары – амфибии. В этом они по-своему уникальны. Это первый и единственный известный нам случай развития цивилизации у амфибий, впрочем, они… – Он сделал паузу, подбирая нужные слова, – до сих пор кое в чем заторможены. Но очень преданны общему делу и хорошо выполняют свою работу. Из-за своих резких отличий от прочих рас Узора они держатся особняком. Даже чиринальдо, которые дышат атмосферой, обогащенной гелием, и которые настолько грузны, что не могут свободно перемещаться по кораблю, даже они более общительны. В сложившейся ситуации способность лепаров долгое время пребывать под водой является для нас настоящим подарком. Значение этой способности трудно переоценить.
– Счастливое совпадение, что несколько этих существ оказались в команде экспедиции?
– Нет. Наш корабль специально готовился как исследовательский и разведывательный. Команда подбиралась из представителей самых разных рас, ибо мы должны были справиться со всеми непредвиденными неожиданностями. Лепары делают что-то лучше, чем массуды. Массуды в свою очередь имеют свои преимущества перед с’ванами. И так далее.
– А мы, как вы думаете, можем делать что-то лучше, чем вы?
– Мы очень надеемся на это. Именно выяснению этого общего вопроса и посвящены все наши исследования здесь.
Уилл много времени провел в воде, наблюдая за тем, как база пришельцев постепенно обретает свои очертания и форму. Он не ушел до тех пор, пока челнок вновь не превратился в ничем не отличимую от прочих подводную скалу. Он беспокоился немного за то, как бы не засекли все эти работы с самолетов, летающих на низкой высоте. Впрочем, вероятное движение, которое осуществлялось в этом уголке мира, в основном, пролегало строго по воображаемой линии с севера на юг, вдоль побережья Юкатана к Гондурасу. Лайтхауз Риф располагался в сторонке, и коммерческая авиация также не тревожила его покоя.
Как только была закончена маскировка челнока, – то есть сердце базы, – вокруг него тотчас же стали возводиться прочие необходимые для работы сооружения, которые маскировались под коралловые шельфы, ветви, пещерки, верхушки коралловых рифов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129