Световые эффекты - иного я и не
ожидал - были крайне необычными и достойными восхищения. Лившиеся из
невидимых источников многоцветные широкие потоки света медленно
перемещались и сходились в дальнем конце палаты в ярко-белый световой
круг, включавший в себя весьма экзотическое сооружение, скорее всего,
грандиозный трон.
Присущее Красвеллу изумительное чувство соразмерности проявлялось
даже в этих его грандиозных видениях. Он либо очень глубоко изучал
архитектуру крупнейших соборов Европы, либо подолгу торчал внутри
нью-йоркского вокзала "Гранд-Сентрал". Трон находился, по-видимому, в
доброй полумиле от входа в тронный зал и значительно возвышался над
совершенно ровным, слегка пружинящим полом. Он словно приближался к нам. А
мы при этом не шли, а стояли на одном месте. Однако, бросив взгляд на
стены, я тотчас же сообразил, что это пол, оказавшийся бесконечной
гигантской лентой транспортера, перемещал нас все ближе и ближе к трону.
Это медленное, но неумолимое движение было в высшей степени
впечатляющим. Каким-то шестым чувством я ощущал, как Красвелл то и дело
украдкой поглядывает на меня. Ему очень не терпелось узнать, какое
впечатление производит все это на меня. В ответ на его обеспокоенность, я
со своей стороны слегка повысил скорость перемещения ленты. Красвелл же,
казалось, даже и не заметил этого моего вмешательства в осуществление его
замысла.
- Мы приближаемся к Трону Змея, перед которым стоит его
охранительница - волшебница и колдунья, являющаяся еще одним воплощением
волшебника Гарора, на сей раз в женском обличье. Она извечная сторонница
Змея. Чтобы одолеть ее, нам понадобится все твое необычное искусство,
Нельпар, ибо она совершенно неуязвима, защищенная невидимым глазу
энергетическим барьером, окружающим ее со всех сторон. Мы должны
уничтожить этот барьер, только тогда я смогу убить ее вот этим Мечом. Без
ее пособничества Змей, хоть и является ее повелителем и самозваным
правителем всей этой планеты, совершенно беспомощен, и с ним можно будет
делать все, что только заблагорассудится.
Лента транспортера остановилась. Мы оказались у самого подножья
лестницы, что вела непосредственно к Трону, представлявшему собой
массивную металлическую платформу, на которой, собственно, и возлежал
Змей, купаясь в ярко-белом потоке света.
Змей оказался в самом деле змеей. Свернувшимся в бесчисленные кольца
питоном-переростком, его голова размером с мяч для американского футбола
раскачивалась из стороны в сторону.
Я не стал слишком уж долго им любоваться. Змей я немало повидал
раньше. Тем более, что чуть ниже и несколько сбоку от Трона было нечто
более достойное самого внимательного рассмотрения.
У Красвелла оказалось практически безупречное понимание женской
красоты. Честно говоря, я ожидал увидеть дряхлую высохшую страхомордину,
поражающую воображение своим неописуемым уродством, но стоило бы Фло
Зигфельду хоть мельком увидеть эту малютку, как он на четвереньках
вскарабкался бы по этим ступенькам, размахивая контрактом, независимо от
того, был или не был здесь силовой барьер, раньше, чем я успел бы затаенно
присвистнуть при виде такой неземной красотищи.
Она была высокой зеленоглазой брюнеткой с овальным лицом, все ее, как
и положено, было при ней - но совсем немного в том, что касалось прикрытия
ее тела, состоявшего лишь из узенькой металлической полоски на груди и
прозрачной зеленой паутинки юбочки, не доходившей до колен. Левую ее щеку
украшала крохотная восхитительная родинка.
Нотка невольной гордости прозвучала в голосе Красвелла, когда он
произнес без особой на то необходимости:
- Вот мы и здесь, Гарор, - и выжидающе поглядел в мою сторону.
- Наглые глупцы, - произнесла девушка. - Вы здесь, чтобы умереть...
Гм... голос у нее был такой же мелодичный и колоритный, как скрипка
Пятигорского. Я был внутренне готов к тому, чтобы самым достойным образом
оценить воображение Красвелла, и все же оказался не в состоянии поверить,
что это он сам придумал такого рода красавицу. Не сомневаюсь, моделью ему
послужила какая-то реальная женщина, кто-то, с кем он был достаточно
хорошо знаком. И с кем мне самому было бы совсем не грех познакомиться.
Эту женщину он - в этом я был уверен на все сто процентов - выудил из
мешка своей памяти точно таким же манером, как сам я извлек Майкла
О'Фаолина и этого водителя такси с небритым подбородком.
- Вот это красотка! - восторженно произнес я. - Напомните мне, чтобы
я попросил у вас номер телефона оригинала, Красвелл.
После этого я еще сказал и совершил нечто такое, в чем до сих пор
приходится раскаиваться. Негоже так поступать истинному джентльмену. Вот
что я тогда сказал:
- Неужели вам, Красвелл, не известно, что в этом году носят юбки куда
длиннее?
С этими словами я бросил взгляд в сторону юбки. Подол ее мигом
опустился до самых лодыжек, как будто это было вечернее платье.
Красвелл метнул на свою подругу разъяренный взгляд, и юбка ее снова
стала длинной до колен. В ответ я еще раз сделал ее длину по моде этого
года.
После этого юбка стала прыгать на девушке, словно обезумевшая оконная
штора. Это превратилось в настоящее состязание воли и воображения, где
игровым полем служила пара очень хорошеньких и очень ладно скроенных
женских ножек. Зрелище получилось потрясающее - прекрасные глаза Гарор так
и сверкали бешенством. Она, казалось, каким-то странным образом сознавала
совершенно непотребную природу развернувшегося конфликта.
Вдруг Красвелл издал раскатистый раздраженный вопль, в котором
слились гнев и сознание собственного бессилия - добрая дюжина горластых
младенцев, у которых одновременно отобрали их любимые погремушки, и то не
наделали бы большого галдежа - и тут эту интригующую сцену как бы начисто
смело из нашего поля зрения в результате взрыва, выбросившего невероятное
количество черного, как сажа, дыма.
Когда поле боя прояснилось, Красвелл был примерно в той же самой
позе, но меч его неизвестно куда исчез, его гладиаторское облачение было
изодрано и обожжено, а по мускулистым рукам текли тонкие струйки крови.
Мне очень не понравился взгляд, которым он одарил меня. Я слишком уж
откровенно грубо наступил на любимую мозоль его супер-эго на этот раз.
- Значит, ты не в состоянии воспринять это, - констатировал я. - Ты
снова пропустил целую главу. С целью просветить меня в отношении
собственных моих упущений, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
ожидал - были крайне необычными и достойными восхищения. Лившиеся из
невидимых источников многоцветные широкие потоки света медленно
перемещались и сходились в дальнем конце палаты в ярко-белый световой
круг, включавший в себя весьма экзотическое сооружение, скорее всего,
грандиозный трон.
Присущее Красвеллу изумительное чувство соразмерности проявлялось
даже в этих его грандиозных видениях. Он либо очень глубоко изучал
архитектуру крупнейших соборов Европы, либо подолгу торчал внутри
нью-йоркского вокзала "Гранд-Сентрал". Трон находился, по-видимому, в
доброй полумиле от входа в тронный зал и значительно возвышался над
совершенно ровным, слегка пружинящим полом. Он словно приближался к нам. А
мы при этом не шли, а стояли на одном месте. Однако, бросив взгляд на
стены, я тотчас же сообразил, что это пол, оказавшийся бесконечной
гигантской лентой транспортера, перемещал нас все ближе и ближе к трону.
Это медленное, но неумолимое движение было в высшей степени
впечатляющим. Каким-то шестым чувством я ощущал, как Красвелл то и дело
украдкой поглядывает на меня. Ему очень не терпелось узнать, какое
впечатление производит все это на меня. В ответ на его обеспокоенность, я
со своей стороны слегка повысил скорость перемещения ленты. Красвелл же,
казалось, даже и не заметил этого моего вмешательства в осуществление его
замысла.
- Мы приближаемся к Трону Змея, перед которым стоит его
охранительница - волшебница и колдунья, являющаяся еще одним воплощением
волшебника Гарора, на сей раз в женском обличье. Она извечная сторонница
Змея. Чтобы одолеть ее, нам понадобится все твое необычное искусство,
Нельпар, ибо она совершенно неуязвима, защищенная невидимым глазу
энергетическим барьером, окружающим ее со всех сторон. Мы должны
уничтожить этот барьер, только тогда я смогу убить ее вот этим Мечом. Без
ее пособничества Змей, хоть и является ее повелителем и самозваным
правителем всей этой планеты, совершенно беспомощен, и с ним можно будет
делать все, что только заблагорассудится.
Лента транспортера остановилась. Мы оказались у самого подножья
лестницы, что вела непосредственно к Трону, представлявшему собой
массивную металлическую платформу, на которой, собственно, и возлежал
Змей, купаясь в ярко-белом потоке света.
Змей оказался в самом деле змеей. Свернувшимся в бесчисленные кольца
питоном-переростком, его голова размером с мяч для американского футбола
раскачивалась из стороны в сторону.
Я не стал слишком уж долго им любоваться. Змей я немало повидал
раньше. Тем более, что чуть ниже и несколько сбоку от Трона было нечто
более достойное самого внимательного рассмотрения.
У Красвелла оказалось практически безупречное понимание женской
красоты. Честно говоря, я ожидал увидеть дряхлую высохшую страхомордину,
поражающую воображение своим неописуемым уродством, но стоило бы Фло
Зигфельду хоть мельком увидеть эту малютку, как он на четвереньках
вскарабкался бы по этим ступенькам, размахивая контрактом, независимо от
того, был или не был здесь силовой барьер, раньше, чем я успел бы затаенно
присвистнуть при виде такой неземной красотищи.
Она была высокой зеленоглазой брюнеткой с овальным лицом, все ее, как
и положено, было при ней - но совсем немного в том, что касалось прикрытия
ее тела, состоявшего лишь из узенькой металлической полоски на груди и
прозрачной зеленой паутинки юбочки, не доходившей до колен. Левую ее щеку
украшала крохотная восхитительная родинка.
Нотка невольной гордости прозвучала в голосе Красвелла, когда он
произнес без особой на то необходимости:
- Вот мы и здесь, Гарор, - и выжидающе поглядел в мою сторону.
- Наглые глупцы, - произнесла девушка. - Вы здесь, чтобы умереть...
Гм... голос у нее был такой же мелодичный и колоритный, как скрипка
Пятигорского. Я был внутренне готов к тому, чтобы самым достойным образом
оценить воображение Красвелла, и все же оказался не в состоянии поверить,
что это он сам придумал такого рода красавицу. Не сомневаюсь, моделью ему
послужила какая-то реальная женщина, кто-то, с кем он был достаточно
хорошо знаком. И с кем мне самому было бы совсем не грех познакомиться.
Эту женщину он - в этом я был уверен на все сто процентов - выудил из
мешка своей памяти точно таким же манером, как сам я извлек Майкла
О'Фаолина и этого водителя такси с небритым подбородком.
- Вот это красотка! - восторженно произнес я. - Напомните мне, чтобы
я попросил у вас номер телефона оригинала, Красвелл.
После этого я еще сказал и совершил нечто такое, в чем до сих пор
приходится раскаиваться. Негоже так поступать истинному джентльмену. Вот
что я тогда сказал:
- Неужели вам, Красвелл, не известно, что в этом году носят юбки куда
длиннее?
С этими словами я бросил взгляд в сторону юбки. Подол ее мигом
опустился до самых лодыжек, как будто это было вечернее платье.
Красвелл метнул на свою подругу разъяренный взгляд, и юбка ее снова
стала длинной до колен. В ответ я еще раз сделал ее длину по моде этого
года.
После этого юбка стала прыгать на девушке, словно обезумевшая оконная
штора. Это превратилось в настоящее состязание воли и воображения, где
игровым полем служила пара очень хорошеньких и очень ладно скроенных
женских ножек. Зрелище получилось потрясающее - прекрасные глаза Гарор так
и сверкали бешенством. Она, казалось, каким-то странным образом сознавала
совершенно непотребную природу развернувшегося конфликта.
Вдруг Красвелл издал раскатистый раздраженный вопль, в котором
слились гнев и сознание собственного бессилия - добрая дюжина горластых
младенцев, у которых одновременно отобрали их любимые погремушки, и то не
наделали бы большого галдежа - и тут эту интригующую сцену как бы начисто
смело из нашего поля зрения в результате взрыва, выбросившего невероятное
количество черного, как сажа, дыма.
Когда поле боя прояснилось, Красвелл был примерно в той же самой
позе, но меч его неизвестно куда исчез, его гладиаторское облачение было
изодрано и обожжено, а по мускулистым рукам текли тонкие струйки крови.
Мне очень не понравился взгляд, которым он одарил меня. Я слишком уж
откровенно грубо наступил на любимую мозоль его супер-эго на этот раз.
- Значит, ты не в состоянии воспринять это, - констатировал я. - Ты
снова пропустил целую главу. С целью просветить меня в отношении
собственных моих упущений, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12