– Но вы отдаете себе отчет в том, что она настоящая русалка с соответствующим устройством и настоящим хвостом?
– Ну и что? – спросила леди Пойнтинг-Маллоу.
– Не говоря уж о мисс Глендауэр…
– С этим все ясно.
– Мне кажется, такая женитьба немыслима.
– Почему?
Мой троюродный брат попытался обойти этот вопрос.
– Она бессмертна, прежде всего, и у нее есть прошлое.
– Это делает ее только интереснее. Мелвил попытался встать на ее точку зрения.
– Вы считаете, что она могла бы поехать с ним в Лондон, обвенчаться с ним в церкви Святого Георгия на Гановер-Скуэр, снять особняк на Парк-Лейн и ездить с ним по визитам? (Старинная церковь в фешенебельном районе Лондона, известная как место, где венчаются представители английской аристократии).
– Именно это она и могла бы делать. Как раз сейчас, когда двор начинает просыпаться после летней спячки…
– Но именно этого она делать не станет, – сказал Мелвил.
– Любая женщина станет это делать, если только представится случай.
– Но она русалка.
– Она дура, – сказала леди Пойнтинг-Маллоу.
– Она даже не собирается выходить за него замуж, это не соответствует ее понятиям.
– Ах, вертихвостка! Чего же она хочет? Мой троюродный брат махнул рукой в сторону моря.
– Вот чего! – сказал он. – Она русалка.
– Чего?
– Туда.
– Куда?
– Туда!
Леди Пойнтинг-Маллоу осмотрела море, словно это было для нее что-то новое и любопытное.
– Конечно, семья получится несколько земноводная, – заметила она, подумав. – Но даже в таком случае – если ее не интересует светская жизнь, а Гарри это устраивает, – и, может быть, потом, когда им надоест… затворничество…
– По-моему, вы не отдаете себе отчета в том, что она русалка, – сказал Мелвил. – А Чаттерис, как вы знаете, дышит воздухом.
– Это действительно может осложнить дело, – согласилась леди Пойнтинг-Маллоу и принялась разглядывать залитое солнцем побережье. – И тем не менее не вижу, почему бы тут нельзя было что-нибудь придумать, – заявила она после паузы.
– Нельзя, – сухо сказал Мелвил.
– Она его любит?
– Она пришла за ним.
– Если она очень его хочет, можно как-то договориться. В таких делах кто-то всегда должен идти на уступки. Ей пришлось бы с ним обвенчаться – это уж во всяком случае.
Мой троюродный брат взглянул ей в лицо и увидел на нем выражение полной невозмутимости.
– А если она захочет, чтобы он наносил визиты ее родным, можно завести яхту и водолазный колокол, – предложила она.
– Насколько я понимаю, ее родные – языческие полубоги и ведут какую-то мифологическую жизнь в Средиземном море.
– Дорогой Гарри сам язычник, так что это не имеет значения. Что до мифологии, то у всякой хорошей семьи есть свой миф. Он мог бы даже являться туда в купальном костюме, если только удастся найти такой, чтобы был ему к лицу.
– Не думаю, чтобы было возможно что-нибудь подобное.
– Это просто потому, что вы никогда не были влюбленной женщиной, – заметила леди Пойнтинг-Маллоу с многоопытным видом и продолжала:
– Если ей нужна морская вода, ничего не стоит устроить бассейн там, где они будут жить, и еще для нее можно будет сделать что-нибудь вроде ванны на колесах… В самом деле, мистер Милвейн…
– Мелвил.
– Мистер Мелвил, я не вижу здесь ничего невозможного.
– Вы видели эту даму?
– Неужели вы думаете, что эти два дня в Фолкстоне я потеряла попусту?
– Но ведь вы не были у нее?
– Боже, конечно, нет! Это должен устроить Гарри. Но я видела, как она в своем кресле на колесах гуляла по Лугам, и могу точно сказать, что еще ни одна женщина не казалась мне такой достойной моего дорогого Гарри. Ни одна!
– Ну, хорошо, – сказал Мелвил. – Но помимо всего есть еще мисс Глендауэр.
– Я никогда не считала, что она годится Гарри в жены.
– Возможно, и нет. И все же… она существует.
– Мало ли кто существует? – отозвалась леди Пойнтинг-Маллоу и, очевидно, сочла, что это вполне исчерпывает данную тему.
Некоторое время они шли молча.
– Я хотела спросить вас, мистер Милвейн…
– Мелвил.
– Мистер Мелвил, а какое отношение вы сами имеете ко всей этой истории?
– Я друг мисс Глендауэр.
– Которая хочет, чтобы он вернулся.
– Откровенно говоря, да.
– Она ему предана?
– Я полагаю, раз они помолвлены…
–.. Значит, она должна быть ему предана. Да. Так почему она не может понять, что ей надо бы отпустить его на волю ради его же собственного блага?
– Она не считает, что это будет ему во благо. И я тоже так не считаю.
– Устаревшие предрассудки – только из-за того, что у нее хвост. Эти старые перечницы, которые живут у Уомпака, того же мнения, что ивы.
Мелвил пожал плечами.
– И значит, вы намерены давить на него и угрожать от имени мисс Глендауэр… Ничего у вас не выйдет.
– А могу я спросить, что намерены делать вы?
– То, что всегда делает порядочная тетка.
– А именно?
– Предоставить ему делать то, что он пожелает.
– А если он вздумает утопиться?
– Дорогой мистер Милвейн, Гарри не такой дурак.
– Я же говорил вам, что она русалка.
– Раз десять, не меньше. Наступило напряженное молчание. Вскоре впереди показался фолкстонский подъемник.
– Ничего у вас не выйдет, – сказала леди Пойнтинг-Маллоу.
Мелвил проводил ее до станции подъемника. Там она повернулась к нему:
– Я весьма признательна вам, мистер Милвейн, за то, что вы приехали, и была рада выслушать вашу точку зрения. Дело это непростое, но мы с вами, надеюсь, разумные люди.
Подумайте о том, что я сказала. Как друг Гарри. Ведь вы друг Гарри?
– Мы знакомы уже много лет.
– Не сомневаюсь, что рано или поздно вы со мной согласитесь. Совершенно очевидно, что для него это самое лучшее.
– Но существует мисс Глендауэр.
– Если мисс Глендауэр настоящая женщина, она должна быть готова принести ради его блага любую жертву.
И на этом они расстались.
С минуту Мелвил стоял на обочине напротив станции подъемника, глядя, как поднимается кабина. Шляпка с веселенькой отделкой, яркая, высоко поднятая, самоуверенная, скользила вверх, как идеальное воплощение неколебимого здравого смысла Он почувствовал, что его снова охватывает смятение; энергия, с которой высказалась эта дама, ошеломила его. Может ли не быть абсолютно прав человек, который говорит так веско и уверенно? А если так, то как быть с теми мрачными предчувствиями, зловещими намеками на бегство из этого мира и нашептыванием о «других снах», которые царили в его мыслях всего полчаса назад?
Он направился обратно в Сандгейт, раздираемый сомнениями. Перед глазами у него явственно стояла Морская Дама, какой она виделась леди Пойнтинг-Маллоу, – нечто цветущее, основательное, шикарное, богатое и отвратительно вульгарное. И в то же время ему столь же явственно вспоминался разговор с ней в саду, ее лицо, погруженное в тень, ее глаза, скрывающие глубокую тайну, и ее шепот, из-за которого весь окружающий мир казался ему не более чем легкой полупрозрачной завесой, за которой открывается нечто туманное, удивительное и до того никогда не виданное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37