Существо представляло собой огромную мясистую удлиненную грушу, по массе вчетверо превышающую взрослого человека. Кверху груша сужалась, а поверх нее была нахлобучена здоровенная круглая голова на толстенной шее. Выгнув шею, странное существо двумя большими, широко расставленными глазами смотрело на спасателей. Конвей насчитал семь полуоборванных конечностей, которые едва шевелились. Странное создание было перетянуто ремнями безопасности, так что, вполне возможно, конечностей у него было больше, просто не все они были видны.
Конвей оперся о пульт управления и вытащил сканер, но к обследованию пострадавшего не приступал до тех пор, пока до него не добралась Мерчисон. Тогда Конвей решительно заявил:
– Мы должны остаться с этим раненым на ночь, капитан. Прошу вас, дайте лейтенанту Хэслэму распоряжение эвакуировать всех остальных раненых следующим рейсом и доставить носилки, с которых должно быть убрано все лишнее оборудование – так, чтобы они вместили этого нового раненого. Нам также понадобятся свежие баллоны с воздухом для себя и с кислородом для раненого, обогреватели, подъемное оборудование и крепежные ремни, и все прочее, что, на наш взгляд, нам здесь не помешает.
Капитан довольно долго молчал, затем изрек:
– Хэслэм, вы слышали, что сказал доктор.
Пока врачи обследовали новую жертву крушения корабля, Флетчер молчал – лишь изредка предупреждал медиков о том, что может упасть очередной обломок. Он сам сообразил, что нужно расчистить дорогу от кресла до люка, чтобы можно было внести в отсек носилки, а затем вынести их наружу. Предстояла трудная и долгая работа почти на всю ночь. Вдобавок капитану нужно было действовать осторожно, чтобы обломки не задели Мерчисон, Конвея и их пациента.
– Я не стану пытаться классифицировать это существо, – заявил Конвей час спустя, делясь результатами осмотра с Приликлой. – У него имеются – вернее, имелись – десять конечностей по бокам, судя по культям – различной толщины. Еще одна ампутационная культя расположена снизу, на животе, она намного толще остальных. Назначение этих отсутствующих конечностей, число и тип манипуляторных и опорных их разновидностей неизвестно.
Мозг крупный, хорошо развитый, – продолжал он, время от времени искоса поглядывая на Мерчисон, – имеет отдельную небольшую долю с высоким содержанием минералов в клеточной структуре, что позволяет высказать предположение о том, что данное существо подпадает под классификацию «В»…
– То есть перед вами – телепат, способный читать мысли существ разных видов? – спросил Приликла.
– Я бы так не сказал, – возразил Конвей. – Скорее у него имеет место телепатия, характерная только для существ этого же вида, либо обычная эмпатия. Такой вывод я делаю на основании того, что у пациента хорошо развиты ушные раковины, а его рот, несмотря на то что он невелик и лишен зубов, способен произносить членораздельные звуки. Существо, умеющее разговаривать и слушать, не может быть универсальным телепатом, иначе ему ни к чему была бы разговорная речь. Однако это существо не выразило волнения, увидев нас. Это может означать, что оно догадалось или почувствовало, что у нас добрые намерения.
Что касается дыхательных путей и легких – продолжал Конвей, – как видишь, здесь присутствует уже знакомое нам воспаление, но легкие при этом поражены минимально. Мы предполагаем, что в то время, когда начал распространяться токсичный газ, это существо, имеющее легкие значительного объема, сумело задержать дыхание. Должен заметить, что его система пищеварения нас озадачивает. Пищевод у него на редкость узок, в нескольких местах поврежден. Он не имеет зубов, чтобы пережевывать пищу, и трудно понять, как…
Конвей умолк, а мысли его бешено метались. Мерчисон принялась ругать себя на все лады, поскольку она раньше тоже не заметила того, что теперь заметил Конвей. Приликла поинтересовался:
– Вы думаете о том же, о чем думаю я, друзья?
Можно было не отвечать.
– Капитан, где вы? – спросил Конвей.
Флетчер успел пробить для себя узкий проход к открытому люку. Пока медики переговаривались с Приликлой, они слышали, как капитан ходит назад и вперед по обшивке, но уже несколько минут прошло с того момента, как его шаги стихли.
– Я снаружи, на земле, доктор, – отозвался Флетчер. – Пытаюсь придумать, как поудобнее вытащить из корабля вашего великана. С борта вниз его спустить будет трудно – слишком много вокруг всякого хлама и обломков. Ближе к носу обстановка не лучше. Придется воспользоваться кормой. Но спускаться надо осторожно. Я пятки ушиб, когда спрыгнул вниз. Песок здесь толщиной всего в десять дюймов, а под ним – камень. Наверняка этому здоровяку требовался какой-то особый подъемник для входа в корабль и выхода из него. Трап, расположенный возле люка, годится только для более мелких существ. Я намерен проникнуть в корабль через грузовой отсек, – объявил он. – А что, у вас какие-то проблемы?
– Нет, капитан, – ответил Конвей. – Но не могли бы вы по пути сюда захватить труп из кубрика?
Флетчер не слишком радостно согласился. Мерчисон и Конвей возобновили свою дискуссию с Приликлой, время от времени прерываясь для того, чтобы заново обследовать сканером определенные участки тела пациента. К тому времени, как появился Флетчер, толкающий перед собой труп ДКМГ, Конвей успел подсоединить баллон с кислородом и сунуть трубку от него в рот пациента. Голову грушеобразного существа он накрыл большим пластиковым пакетом. Ночью люк следовало закрыть, а газы, которые могли образоваться при резке металла, были не менее токсичны, чем та гадость, которая сочилась из разбитого гидравлического резервуара.
Врачи взяли у Флетчера труп и, подняв его, водрузили в одно из кресел возле пульта управления. Крупное существо никак на это не отреагировало. Конвей и Мерчисон переложили труп в другое кресло, затем – в третье. На этот раз обрубленные конечности грушевидного инопланетянина зашевелились, и одной из них он прикоснулся к ДКМГ. Через несколько секунд он медленно отодвинул конечность и снова замер.
Конвей испустил долгий вздох и сказал:
– Сходится. Все сходится. Приликла, продолжай давать своим пациентам кислород, вводи им внутривенно питательные растворы. Не думаю, что они придут в сознание, пока мы не дадим им полноценного питания, но его можно будет синтезировать в госпитале, когда мы вернемся. – Обернувшись к Мерчисон, Конвей проговорил: – Теперь нам только и нужно – исследовать содержимое желудка у этого трупа. Но не производи вскрытие здесь, сделай это в коридоре. Пожалуй, иначе мы огорчим капитана.
– Да нет, – отозвался Флетчер, который уже вовсю орудовал лазерным резаком. – Я и смотреть не стану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Конвей оперся о пульт управления и вытащил сканер, но к обследованию пострадавшего не приступал до тех пор, пока до него не добралась Мерчисон. Тогда Конвей решительно заявил:
– Мы должны остаться с этим раненым на ночь, капитан. Прошу вас, дайте лейтенанту Хэслэму распоряжение эвакуировать всех остальных раненых следующим рейсом и доставить носилки, с которых должно быть убрано все лишнее оборудование – так, чтобы они вместили этого нового раненого. Нам также понадобятся свежие баллоны с воздухом для себя и с кислородом для раненого, обогреватели, подъемное оборудование и крепежные ремни, и все прочее, что, на наш взгляд, нам здесь не помешает.
Капитан довольно долго молчал, затем изрек:
– Хэслэм, вы слышали, что сказал доктор.
Пока врачи обследовали новую жертву крушения корабля, Флетчер молчал – лишь изредка предупреждал медиков о том, что может упасть очередной обломок. Он сам сообразил, что нужно расчистить дорогу от кресла до люка, чтобы можно было внести в отсек носилки, а затем вынести их наружу. Предстояла трудная и долгая работа почти на всю ночь. Вдобавок капитану нужно было действовать осторожно, чтобы обломки не задели Мерчисон, Конвея и их пациента.
– Я не стану пытаться классифицировать это существо, – заявил Конвей час спустя, делясь результатами осмотра с Приликлой. – У него имеются – вернее, имелись – десять конечностей по бокам, судя по культям – различной толщины. Еще одна ампутационная культя расположена снизу, на животе, она намного толще остальных. Назначение этих отсутствующих конечностей, число и тип манипуляторных и опорных их разновидностей неизвестно.
Мозг крупный, хорошо развитый, – продолжал он, время от времени искоса поглядывая на Мерчисон, – имеет отдельную небольшую долю с высоким содержанием минералов в клеточной структуре, что позволяет высказать предположение о том, что данное существо подпадает под классификацию «В»…
– То есть перед вами – телепат, способный читать мысли существ разных видов? – спросил Приликла.
– Я бы так не сказал, – возразил Конвей. – Скорее у него имеет место телепатия, характерная только для существ этого же вида, либо обычная эмпатия. Такой вывод я делаю на основании того, что у пациента хорошо развиты ушные раковины, а его рот, несмотря на то что он невелик и лишен зубов, способен произносить членораздельные звуки. Существо, умеющее разговаривать и слушать, не может быть универсальным телепатом, иначе ему ни к чему была бы разговорная речь. Однако это существо не выразило волнения, увидев нас. Это может означать, что оно догадалось или почувствовало, что у нас добрые намерения.
Что касается дыхательных путей и легких – продолжал Конвей, – как видишь, здесь присутствует уже знакомое нам воспаление, но легкие при этом поражены минимально. Мы предполагаем, что в то время, когда начал распространяться токсичный газ, это существо, имеющее легкие значительного объема, сумело задержать дыхание. Должен заметить, что его система пищеварения нас озадачивает. Пищевод у него на редкость узок, в нескольких местах поврежден. Он не имеет зубов, чтобы пережевывать пищу, и трудно понять, как…
Конвей умолк, а мысли его бешено метались. Мерчисон принялась ругать себя на все лады, поскольку она раньше тоже не заметила того, что теперь заметил Конвей. Приликла поинтересовался:
– Вы думаете о том же, о чем думаю я, друзья?
Можно было не отвечать.
– Капитан, где вы? – спросил Конвей.
Флетчер успел пробить для себя узкий проход к открытому люку. Пока медики переговаривались с Приликлой, они слышали, как капитан ходит назад и вперед по обшивке, но уже несколько минут прошло с того момента, как его шаги стихли.
– Я снаружи, на земле, доктор, – отозвался Флетчер. – Пытаюсь придумать, как поудобнее вытащить из корабля вашего великана. С борта вниз его спустить будет трудно – слишком много вокруг всякого хлама и обломков. Ближе к носу обстановка не лучше. Придется воспользоваться кормой. Но спускаться надо осторожно. Я пятки ушиб, когда спрыгнул вниз. Песок здесь толщиной всего в десять дюймов, а под ним – камень. Наверняка этому здоровяку требовался какой-то особый подъемник для входа в корабль и выхода из него. Трап, расположенный возле люка, годится только для более мелких существ. Я намерен проникнуть в корабль через грузовой отсек, – объявил он. – А что, у вас какие-то проблемы?
– Нет, капитан, – ответил Конвей. – Но не могли бы вы по пути сюда захватить труп из кубрика?
Флетчер не слишком радостно согласился. Мерчисон и Конвей возобновили свою дискуссию с Приликлой, время от времени прерываясь для того, чтобы заново обследовать сканером определенные участки тела пациента. К тому времени, как появился Флетчер, толкающий перед собой труп ДКМГ, Конвей успел подсоединить баллон с кислородом и сунуть трубку от него в рот пациента. Голову грушеобразного существа он накрыл большим пластиковым пакетом. Ночью люк следовало закрыть, а газы, которые могли образоваться при резке металла, были не менее токсичны, чем та гадость, которая сочилась из разбитого гидравлического резервуара.
Врачи взяли у Флетчера труп и, подняв его, водрузили в одно из кресел возле пульта управления. Крупное существо никак на это не отреагировало. Конвей и Мерчисон переложили труп в другое кресло, затем – в третье. На этот раз обрубленные конечности грушевидного инопланетянина зашевелились, и одной из них он прикоснулся к ДКМГ. Через несколько секунд он медленно отодвинул конечность и снова замер.
Конвей испустил долгий вздох и сказал:
– Сходится. Все сходится. Приликла, продолжай давать своим пациентам кислород, вводи им внутривенно питательные растворы. Не думаю, что они придут в сознание, пока мы не дадим им полноценного питания, но его можно будет синтезировать в госпитале, когда мы вернемся. – Обернувшись к Мерчисон, Конвей проговорил: – Теперь нам только и нужно – исследовать содержимое желудка у этого трупа. Но не производи вскрытие здесь, сделай это в коридоре. Пожалуй, иначе мы огорчим капитана.
– Да нет, – отозвался Флетчер, который уже вовсю орудовал лазерным резаком. – Я и смотреть не стану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73