Пит же думал, что сложившаяся ситуация дает превосходный шанс погибнуть. Автоматические охранные системы – самый опасный аспект его профессиональной жизни, несколько смягченный тем фактом, что разумные и агрессивные системы охраны часто убивают своих владельцев. Это диктуется основными инженерными принципами: изощренные и параноидальные системы то и дело дают ложные срабатывания. На белок, собак, ветер, град, дрожание почвы, горячих любовников, забывших пароль... Они обладают интеллектом и собственным мнением, вот почему с ними столько хлопот.
Но если эти машины и принадлежали охранной системе, то они не заметили здоровенную дыру, терпеливо прорубаемую в стене купола. Крепеж и трансмиттеры выглядели не слишком хорошо, покрытые древними пятнами изморози и льда. Склад утиля, с четким запахом сдохшей техники. Значит, эти умные, дорогостоящие, параноидные системы охраны забросили. Кому-то они надоели, и их отключили.
У подножия микроволновой башни нашелся пробитый крысиный лаз, затянутый овечьей шкурой. Пит запустил туда глаз-шпион, осмотрел пробуренную шахту. Туннель был достаточно широк, чтобы там поместился автомобиль, и он уходил вертикально вниз дальше, чем позволял заглянуть проводок глаза.
Молча выдернув из стены ржавеющий чугунный крюк, Пит заменил его современным якорем на клею. Потом продел сквозь ушко якоря саморастягивающуюся веревку и тщательно закрепил на себе обвязку.
Катринко задрожала от нетерпения:
– Пит, я сама хочу! Дай я пойду вперед!
Пит застегнул карабин на обвязке Катринко и связал свой и ее спексы волоконно-оптической нитью, вплетенной в веревку. Потом хлопнул бесполую по плечу:
– Шуруй, детка.
Катринко блеснула паутиной схватывающих перчаток и прыгнула в дыру ногами вниз.
Будущие беглецы интенсивно использовали тросы, уже находившиеся в туннеле. Время от времени попадались керамические скобы, прижимающие тросы к каменной стене. Восходители карабкались от скобы к скобе, используя лестницы из бамбуковых шестов и железные крючья.
Катринко прекратила спуск и отстегнулась от веревки.
Пит спустил вниз рюкзаки, потом прыгнул и спустился сам. Остановившись у ведущей распорки, он перестегнул веревку и снова пустил Катринко вперед, глядя сквозь спекс на ее продвижение.
Внизу туннеля что-то жутковато светилось. Внимание!
Пит ощутил знакомое неясное напряжение, нахлынувшее с безумной интенсивностью. Страх, любопытство и желание: отчетливое, горячее, воровское возбуждение настоящего проникновения. Будто сходишь с ума, но куда лучше безумия, потому что ощущаешь все с необыкновенной ясностью. Это и есть первобытная сущность жизни Спайдера, слишком глубокая, чтобы выразить ее словами.
Свет стал жарче в инфракрасном диапазоне спекса. Внизу разлеглась металлическая ширь со щелями, блестящая, как никелированная мойка, жалюзи с горячими щелками света. Катринко приделала пенную скобу к стене туннеля, закрепилась на ней, отклонилась назад и запустила глаз сквозь щель.
У Пита были слишком заняты руки, чтобы тянуться к спексу.
– Что ты видишь? – шепнул он по кабелю.
Катринко вывернула шею назад, прижимая руки в перчатках к очкам на лице:
– Все вижу! Сады Эдема и города из золота!
Когда-то пещера была сплошным камнем, континентальной толщей. Ее высверлили буром русской работы.
Сухой колодец в очень сухой земле. А потом несколько очень усталых, очень выгоревших на солнце и очень решительных оружейников коммунистического Китая заложили на дно сухого колодца водородную бомбу в одну мегатонну. Когда начался термоядерный синтез, сейсмографы заплясали фавнами аж в далекой Калифорнии.
От термоядерного взрыва остался гигантский газовый пузырь в самом сердце безумной паутины впадин и трещин. Глубокий пустой пузырь затаился под ложем пустыни в зловещем и нерушимом молчании на целых девяносто лет.
А потом новые хозяева Азии послали туда новое и более утонченное действующее начало.
Пит видел, что далекие крутые стены каверны измазаны светом звезд. Белые созвездия, целиком и полностью. А посреди пещеры, в огромной и сладковато-влажной воздушной пустоте, висели три огромных светящихся косоугольника, три вертикальных цилиндра размером с городской небоскреб.
Просто висели в воздухе.
– Звездолеты, – произнес тихо Пит.
– Звездолеты, – согласилась Катринко. Замелькали меню общего визуального пространства соединенных спексов. Палец Катринко очертил набор крошечных бегущих искорок на стенах. – Но ты на это посмотри.
– А что это?
– Тепловые следы. Маленькие двигатели. – Визуализованное слово беззвучно крутилось колесом. – И вот сюда тоже посмотри, тут их дюжины ползают. А вот это видишь, Пит? Больших? Вроде как в дозоре.
– Роботы.
– Ага.
– И за каким чертом они тут нужны?
– Есть у меня одна идея. Если ты окажешься внутри одного из этих липовых звездолетов и выглянешь в окно – наверное, лучше сказать «в иллюминатор», то не увидишь ничего, кроме сияющих звезд. Глубокий космос. Но с помощью спекса мы видим все четко. И еще, Пит: эти каменные небеса приводятся в действие машинами.
– Ничего себе!
– И никто в этих звездолетах не может глянуть вниз, вот что. Потому что на дне этой пещеры творится чертова уйма странного. Там, внизу, полно кипящей воды в камнях и трещинах.
– Воды или ароматного супа, – сказал Пит. – Химического супа.
– Биохимического.
– Автономная самоорганизующаяся протеиноидная технология. Строго запрещенная Договором о нераспространении в рамках Манильских соглашений 2037 года, – автоматически отбарабанил Пит. Очень часто эту фразу ему приходилось слышать на инструктаже.
– Огромное озеро горячего, нелегального, самоорганизующегося студня.
– Ага. То самое варево, которое наши тайные техники варили последние десять лет под Скалистыми горами.
– Ну, Пит, каждый слегка балуется с соглашениями. Так, как это делается у нас в НАФТА, не опаснее, чем гнать самогон в сортире. Но тут – ты посмотри масштаб! И бог один знает, что там, в звездолетах.
– Наверное, люди, детка.
– Ага.
Пит медленно вдохнул влажный воздух:
– Тринк, мы надыбали крупную штуку. Настоящую. Мы с тобой теперь войдем в историю разведки.
– Если ты хочешь мне сказать, что мы сейчас должны возвращаться к глайдеру, то не трать дыхание.
– Мы должны вернуться к глайдеру, – настаивал Пит, – с фотографическими доказательствами того, что сейчас видим. Такова была цель нашего задания. За это нам платят.
– Тру-ту-ту.
– И это будет патриотично. Ты согласна?
– Я бы еще поиграла в патриотку, будь на мне форма, – ответила Катринко. – Но бесполых в армию не берут. Я урод и абсолютно свободный агент, и не для того я сюда пришла, чтобы увидеть волшебную страну и тут же повернуть назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14