ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Гос-споди. На такой высоте «шардонне» изрядно ударяет в голову.
Ван похлопал Дотти по руке.
– Милая, – пробормотал он, – оставим старине Тони его проблемы. А мы с тобой – это мы с тобой. Мы можем быть счастливы, если получится. Вот что важно.
Щеки Дотти зарумянились. Вздрогнули плечи. Господи помилуй, она же сейчас расплачется! Сердце Вана затлело от стыда. Хотя отчего бы ей не плакать? Причина есть.
Он неловко приобнял ее за плечи.
– Милая, всё будет хорошо. Всё ещё долго будет хорошо.
Дотти только хлюпнула носом. Ну почему он никогда не мог подобрать верные слова? Порою они болтались перед самым носом, но какая-то судорога извилин не позволяла им сорваться с языка.
Малыш заснул. Они были вдвоем в тесной холодной комнатке. Дотти рыдала, а у Вана до сих пор болела от разреженного воздуха голова. Но, но крайней мере, они были одни, и никто их не тревожил. Вместе с Дотти в комнатушке сразу становилось уютнее. Просторней, чем в кабинете Вана в Склепе, и не так жутко. Главное, что Дотти рядом. А он не мерзнет в снегу под воротами обсерватории. Спасибо и за это. Плюс к тому в окрестностях не водятся генералы ВКС. Жизнь не так и ужасна. Очень даже ничего. Да, вполне терпима.
Он снял рубашку. Дотти уставилась на него, утирая слезы. Ван ухмыльнулся. Да, в разлуке с ней он здорово позанимался. Растряс жирок. Спасибо тренажерам – в такой хорошей форме он давно…
– Что с твоим плечом?!
Ван покосился на выцветающий лилово-желтый синяк. Он чуть не в кровь разбил плечо, когда стрелял из южноафриканского штурмового ружья. Гильзы из барабанного магазина разлетались как конфетти.
Дотти в недоумении коснулась синяка.
– Милый, ты здорово поранился!
Конечно, отдача у штурмового ружья была страшная, но стрелять из него было так здорово, что Ван почти не замечал боли.
– Несчастный случай на работе, – соврал он, растянувшись на узкой кровати.
Дотти тут же нырнула к нему под тяжелое одеяло. Раньше они никогда не спали в одной постели. Жизнь в разных городах не способствовала развитию этой привычки. А эта койка оказалась слишком узкой. Дотти цеплялась за мужа, словно они теснились на спасательном плотике. Ван слишком устал и вымотался, чтобы заниматься любовью, но тепло ее кожи, звук ровного дыхания доставляли ему несказанное утешение. Его звзздная девочка. Подарок вселенной. Где-то в темной глубине души сидел отчаянный ужас, убийственная уверенность в том, что он никогда больше не обнимет Дотти.
Дотти пристроила щеку у него на локте, забросила ногу ему на бедро и тут же уснула. В комнате было темно. Ван едва мог различить милые черты ее лица – вот нос, вот скула.
Как хрупок мир.
Прежде чем заглянуть за кулисы власти, он не осознавал, что цивилизация – это по большей части видимость. На самой вершине, в кружках и комитетах великих и могучих даже тем, кто по нечаянности оказались инженерами и учеными, всё равно приходилось изображать шаманов. Да и сам Ван теперь был политиком. А чтобы править миром, приходится найти в себе силы, стиснув зубы, прикидываться. Смотреть в глаза и не отводить взгляда.
Вот в чём он промахнулся с генералом. К этому человеку надо было вломиться с воинственным и властным видом. Излучая ауру неизбежности.
Ван сомкнул воспалённые веки. Хотя бы завтра ему совершенно нечего будет делать, кроме как побыть с женой и сыном. Почему это кажется ему такой огромной честью? Потому что он сам напросился. По доброй воле превратил себя в чужое орудие.
Он завис на грани сна, хватая ртом разреженный воздух. Перед глазами плыл исполненный провидческой значимости блестящий дедов бластер. Ван не в силах был отвести от него внутреннего взора. Когда он работал над неудачной демонстрационной моделью, в пистолете кончился припой. Ван разобрал бластер, выкрутив четыре крошечных стальных шурупа, и обнаружил, что инженеры из «шарашки» установили внутри модель реактивного двигателя. Когда Ван снял крышку, перед ним предстала крошечная хвостовая дюза самолёта SR-71 «Дрозд». Чтобы пистолет заработал, прутки припоя требовалось засунуть в выхлопное отверстие, круглое, точно пистолетный ствол. Вот это был типичный инженерский юмор шестидесятых – с короткой стрижкой и в галстуке. Неудивительно, что дед так дорого ценил свою игрушку.
Вино и усталость навалились на него, распластав по простыням.
В третьем часу ночи их разбудил детский плач.
– Ой, Дерек… – невнятно пробормотала сонная Дотти. – Я всегда позволяла Теду ложиться со мной.
Ничего не поделаешь, пришлось втискивать затосковавшего малыша между родителями. Сердитый и сонный Тед ерзал, точно фланелевая выдра, пятками и коленями трамбуя себе гнездышко. Ван, и без того задыхавшийся в полусне, пришел в себя окончательно.
Он выбрался из постели, оделся – в комнате было совсем холодно, – набросил на плечи брошенное Тедом одеяльце, сел за стол и разбудил от сна лэптоп Дотти.
Комната Дотти могла быть опрятней монастыря, но ее компьютера Ван в таком беспорядке ещё не видывал. С ужасом он осознал, что Дотти Вандевеер, его жена, пользуется Outlook Express при широкополосном подключении и без всяких защитных средств. Хуже того, она поменяла все иконки. И не на обычные свои аккуратные звездочки или кометы, а на значки, более подходящие готам: летучие мыши, инопланетяне, ведьмовские котлы. По всему рабочему столу разбросаны были важные файлы с именами сплошь из ПРОПИСНЫХ БУКВ, пестрящие восклицательными знаками!! Ван глядел на них, как на рентгеновский снимок жениного подсознания. Диагноз был страшен.
Ван достиг пика своей семейной жизни: он попытался отослать собственной жене электронную почту с ее же компьютера.
«Дорогая Дотти, я никогда не говорил тебе, как тяжело придется нам обоим…»
Нет, это всё не то, так не пойдет. Слова сгинули в плывущей налево пустоте клавиши «DELETE».
«Милая моя Дотти, я не могу тебе сказать, почему всё получилось не так, как я надеялся…»
«Дотти, мне не разрешено говорить, что именно…»
«Дорогая Дороти…»
С треском отключилось электричество. Свет разом погас.
В кромешной тьме Ван нашарил кровать и лёг, не раздеваясь.
ГЛАВА 10
Ранчо «Пайнкрест», штат Колорадо, февраль 2002 года
Дотти игриво пощекотала его пальцами ног.
– Ну, герой, теперь ты знаешь, за что сражаться!
Ван кивнул, захлебываясь паром, и примостил бутылку ледяного немецкого пива на краю бассейна. Если судить по обстановке, он сражался за право эксцентричных богачей скупить всю планету.
«Гостевой домик» Томаса Дефанти был когда-то жилищем пионеров Колорадо – грубые камни и серые крепкие бревна. Потом какой-то прикормленный архитектор превратил дом в тайное любовное гнездышко миллиардера. Изнутри всё было отделано хромом по черному в стиле восьмидесятых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82