– Она называет себя федеральным агентом.
Мейбл резко выпрямилась и отняла у Китти бутылку.
– Шутишь?
– Спроси у нее сама.
– Я социальный работник пятой категории из управления городского развития. – Она показала Китти удостоверение. – А вы кто?
– Я не готова к немедленному разглашению подобной информации.
– Прямо не верится! – Мейбл убрала потрепанное голографическое удостоверение обратно в фуражку. – Как я погляжу, ты поймал члена правореакционного секретного формирования! – Она покачала головой. – У нас в управлении только и слышишь о правых военизированных группах. Но я никогда не видела их боевиков живьем.
– Внешний мир полон опасностей, мисс социальный работник.
– Она еще будет мне рассказывать! – возмутилась Мейбл. – Я работала на «горячей линии», уговаривала самоубийц не расставаться с жизнью, а террористов – не казнить заложников. Я профессиональный социальный работник! Я видела столько ужаса и страдания, сколько тебе и не снилось. Пока ты отжималась в своем тренировочном лагере, я имела дело с реальным миром. – Мейбл машинально глотнула из бутылки. – Что тебе понадобилось в скромной велосипедной мастерской?
Китти не соизволила ответить.
– Кажется, дело в этом телеприемнике, – подсказал Лайл. – Его доставили сюда вчера. Через несколько часов явилась она и давай со мной заигрывать, намекать, что хочет здесь пожить. У меня сразу возникли подозрения.
– Естественно, – откликнулся Пит. – Промашка, Китти. Лайл сидит на антилибидантах.
Китти презрительно покосилась на Лайла.
– Теперь понятно! – выдавила она. – Вот, значит, во что превращается мужичок, перестав интересоваться сексом: в бесполое существо, ковыряющееся в гараже!
Мейбл вспыхнула.
– Слыхали? – Она пнула мешок с Китти ногой. – Какое ты имеешь право издеваться над чужими особенностями и интересами? Особенно после попытки превратить человека в объект сексуальной манипуляции в своих противозаконных целях? Совсем совесть потеряла? Да ты... Тебя надо судить!
– Попробуй.
– И попробую!
– Вот и давай подвесим ее за ушко на солнышке! – подхватил Пит. – И созовем прессу! Нам, «паукам», очень пригодится ее инвентарь: все эти уши-телескопы, порошок для снятия отпечатков с пальцев ног, подслушивающие устройства, присоски для лазания, специальный трос – все вместе! Только не ее военная обувка.
– Все это мое, – серьезно предостерег Лайл. – Я первым это увидел.
– Давай так, Лайл: ты уступаешь нам ее барахло, а мы прощаем тебе должок по монтажу мастерской.
– Держи карман шире! Одни ее боевые очки стоят всей этой мастерской.
– А меня интересует этот телеприемник, – алчно заявила Мейбл. – Кажется, это не слишком сложное устройство? Оттащим-ка его парням из «Синего попугая» и попросим разобрать на части. Запустим схему в Сеть и подождем, что выпадет из киберпространства.
– За ужасные последствия столь глупого и безответственного поступка будешь отвечать сама, – прошипела Китти.
– Ничего, я рисковая, – беззаботно ответила Мейбл, заламывая фуражку. – Пусть моя либеральная головка от этого немного пострадает, зато твоя фашистская башка треснет, как гнилой орех.
Китти отчаянно завозилась в мешке. Все трое с интересом наблюдали, как она пускает в ход зубы и ногти, как молотит ногами. Результат был нулевым.
– Ладно, – прохрипела она, отдуваясь. – Я сотрудница сенатора Крейтона.
– Кого-кого? – спросил Лайл.
– Джеймса П. Крейтона – он сенатор от вашего Теннесси на протяжении последних тридцати лет.
– А я и не знал, – признался Лайл.
– Мы анархисты, – объяснил Пит.
– Я, конечно, слыхала об этом старом маразматике, – сказала Мейбл, – но сама я из Британской Колумбии, а мы там меняем сенаторов, как вы – носки. Если вы тут, конечно, меняете носки.
– Сенатор Крейтон чрезвычайно влиятелен! Он был сенатором США еще до избрания первого сената НАФТА. У него огромный штат из двадцати тысяч опытнейших и преданных делу сотрудников. К нему прислушиваются в комитетах по сельскому хозяйству, банковскому делу, телекоммуникациям.
– Ну и что?
– А то, что нас, повторяю, целых двадцать тысяч, – голосу Китти недоставало бодрости. – Мы работаем не одно десятилетие и добились хороших результатов. Сотрудники сенатора Крейтона заправляют важными делами в правительственных структурах НАФТА. Если сенатор отойдет от дел, это приведет к нежелательным политическим потрясениям. Возможно, вам странно слышать, что сотрудники сенатора могут быть так влиятельны, но если бы вы потрудились разобраться, как функционирует власть, то поняли, что я нисколько не преувеличиваю.
– Ты хочешь сказать, что даже у какого-то паршивого сенатора есть собственная карманная армия? – спросила Мейбл, почесывая в затылке. Китти оскорбленно вскинула голову.
– Он прекрасный сенатор! Когда у тебя двадцать тысяч сотрудников, вопрос о безопасности стоит очень остро. В конце концов, у исполнительной власти всегда были свои силовые формирования. А как же баланс властей?
– Кстати, твоему старикашке уже лет сто двадцать или около того, – напомнила Мейбл.
– Сто семнадцать.
– Как бы о нем ни заботились лучшие медики, ему осталось совсем чуть-чуть.
– Вообще-то его уже, можно сказать, нет... – призналась Китти. – Лобные доли отказали. Он еще способен сидеть и повторять то, что ему нашептывают, если подпитывать его стимулирующими препаратами. У него два вживленных слуховых аппарата, и вообще... им управляет его видеоробот.
– Видеоробот? – задумчиво переспросил Пит.
– Очень хороший видеоробот, – сказала Китти. – Он тоже стар, но его надежно обслуживают. У него твердые моральные устои и отличный политический нюх. Робот почти ничем не отличается от самого сенатора в расцвете сил. Но старость есть старость: он по-прежнему предпочитает старомодные информационные каналы, все время смотрит официальную трансляцию, а в последнее время совсем свихнулся и начал транслировать собственные комментарии.
– Всегда говорю: видеороботам доверия нет, – вставил Лайл. – Ненавижу!
– И я, – подхватил Пит. – Но даже роботы бывают приличнее политиков.
– Не пойму, в чем, собственно, проблема, – озадаченно произнесла Мейбл. – Сенатор Хиршхеймер давно уже находится на прямой нейронной связи со своим видеороботом, и у него самый обнадеживающий избирательный рейтинг. То же самое – у сенатора Мармалехо из Тамаулипаса: она, конечно, немного рассеянная, все знают, что она подсоединена к медицинской аппаратуре, зато она активный борец за права женщин.
– По-вашему, такого не может быть? – спросила Китти.
Мейбл покачала головой.
– Не собираюсь судить об отношениях индивидуума и его цифрового воплощения. Насколько я понимаю, это один из важнейших элементов неприкосновенности личности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10