Ответ. – После того как я встретился с моими испанскими знакомыми и обсудил контакты в Лиссабоне, я выле...
Вопрос. – С кем вы встретились в Мадриде?
Ответ. – Наш атташе по связям с испанской секретной службой пригласил к себе на ужин четырех высших офицеров из разведки Франко.
Вопрос. – Имена?
Ответ. – Я не убежден, что эти господа выступали под своими подлинными именами, скорее всего, они пользовались псевдонимами, испанцы очень интригабельны и недоверчивы. Впрочем, до той лишь поры, пока ты не докажешь им свой вес, возможности и свою готовность помочь им в их деловых операциях... Сколько я помню, там был генерал Серхио Оцуп, подполковник Эронимо и полковник Гонсалес, этот не скрывал своего подлинного имени, потому что был нам известен еще в пору подготовки восстания Франко, и генерал... Нет, я не помню четвертого имени... Мы обсудили проблему...
Вопрос. – Вы прямо сказали им, что направляетесь в Лиссабон с целью похищения члена королевской фамилии Великобритании?
Ответ. – Я прямо говорил об этом, беседуя с каждым в отдельности, после того как общество разделилось на группы... Да, я каждому говорил об этом совершенно открыто.
Вопрос. – Никто из ваших собеседников не выразил сомнения в отношении допустимости такого рода акции?
Ответ. – Мы профессионалы, мы же делали свою работу...
Вопрос. – Значит, профессионализм позволяет предавать забвению нормы международного права?
Ответ. – С точки зрения международного права вы не мажете подвергать меня допросам, потому что я являюсь военнопленным.
Вопрос. – Вы считаете себя военнопленным? Это еще надо доказать. И доказать это можем лишь мы. От нас зависит, считать ли вас пленным или арестованным нацистским преступником. Продолжайте.
Ответ. – Получив ряд новых контактов в Лиссабоне, я выехал туда, арендовав мощную американскую машину. Мои люди в посольстве сняли для меня апартамент в доме богатого эмигранта из Голландии, еврея по национальности, человека антинацистских убеждений...
Вопрос. – Как его зовут?
Ответ. – Не помню.
Вопрос. – Вы помните. Вы не хотите называть его имя, не так ли?
Ответ. – Я не помню.
Вопрос. – Гиммлер знал, что вы остановились в доме еврея?
Ответ. – Нет. Я не имел права контактировать в работе с евреями.
Вопрос. – А если бы он узнал об этом?
Ответ. – Я бы сказал, что мне это было невдомек.
Вопрос. – Ваш хозяин знал, что вы из РСХА?
Ответ. – Конечно, нет. Меня представили ему как швейцарского коммерсанта.
Вопрос. – Почему вы решили остановиться у голландского еврея, а не в другом доме?
Ответ. – Потому что люди, симпатизировавшие в Португалии англичанам, прекрасно знали, что человек из СС никогда не остановится в доме еврея. Таким образом, моя квартира была в полной безопасности, я был гарантирован, что британская секретная служба не заинтересуется мною. А у меня были основания опасаться такого рода интереса, потому что я был убежден, что у вас были мои фотографии, тайно сделанные Бестом и Стевенсом, когда я вел с ними переговоры в вашей штаб-квартире в Гааге.
Вопрос. – Почему вы идентифицируете меня и моего коллегу с британской секретной службой? Мы представляем органы следствия и не имеем никакого отношения к секретной службе его величества.
Ответ. – Да, конечно, пусть будет так. Можно продолжать? Спасибо. Итак, я наладил контакт с сотрудником японской разведки, работавшим в Лиссабоне под крышей владельца судоходной фирмы, и на...
Вопрос. – Его фамилия?
Ответ. – Ошима.
Вопрос. – Имя?
Ответ. – Обычно я называл его «господин Ошима» или же «дорогой друг». Я попросил его достать мне информацию, связанную с герцогом Виндзорским, который жил в замке Эсторил. Затем я нанес визит нашему послу фон Гуэну, и он оказал мне любезную помощь в уточнении деталей порученной мне операции.
Вопрос. – Был ли фон Гуэн информатором Гиммлера?
Ответ. – Думаю, что да.
Вопрос. – Вы не отвечали столь уверенно по поводу фон Шторера.
Ответ. – Дело в том, что фон Гуэн был хорошо информирован о моей роли в Венло, во время похищения Беста и Стевенса... Такого рода информацию получали наиболее доверенные люди СС... Он, кстати, спросил, продумываю ли я меры предосторожности с тем, чтобы моя акция не нанесла ущерб германо-португальским отношениям. В ту пору Салазар еще более усилил мощь тайной полиции, и мои люди – практически до начала сорок пятого года – делали все, чтобы прибрать к рукам высшие чины этой службы. Как я знаю, именно такую же работу проводила секретная служба Великобритании...
Вопрос. – Вы отвлекаетесь от основной темы. Что еще вам сказал фон Гуэн?
Ответ. – Он сказал, что им получена информация, носящая исключительный характер. Несмотря на события в Венло, секретная служба Великобритании по-прежнему убеждена, что среди немецких военных существует влиятельная оппозиция фюреру, генералы намерены устранить его и подписать мирный договор с Лондоном, чтобы создать единый фронт против большевиков.
Вопрос. – А может быть, эта убежденность создалась не вопреки инциденту в Венло, а именно благодаря ему?
Ответ. – Вы хотите сказать, что британская секретная служба намеренно пошла на то, чтобы отдать нам Беста и Стевенса? Вы хотите сказать, что операция планировалась не только в Берлине, но и в Лондоне?
Вопрос. – Меня интересует ваша точка зрения.
Ответ. – Я не готов к тому, чтобы высказать мое мнение по такого рода допуску. Я должен подумать...
Вопрос. – Продолжайте ваши показания по делу о попытке похищения его высочества.
Ответ. – Назавтра я получил от Ошимы исчерпывающую информацию о замке Эсторил, о залах и апартаментах, занимаемых герцогом и его женой, слугами и охраной. Я организовал наблюдение за замком и получил информацию, что секретная служба Англии не спускает с него глаз. Затем поступили данные, что герцогу Виндзорскому было открыто не рекомендовано принимать приглашение на охоту, переданное ему моими испанскими знакомыми...
Вопрос. – Вы же сказали, что не помните имен тех испанских аристократов, которые устраивали охоту в честь герцога...
Ответ. – Кажется, среди них был потомок графа Оргаса... И еще отпрыск маркиза де ля Энсенада... Словом, я получил информацию, что герцогу не рекомендована охота, но что он по-прежнему не хочет ехать на Бермуды и с радостью остался бы в Европе. Однако герцог якобы сказал, что он не намерен навсегда поселяться ни во вражеской, ни в нейтральной стране... Его позиция показалась мне странной. Он хотел жить в Европе, но в Европе той поры было только две нейтральных страны – Швеция и Швейцария, поскольку и Испания и Португалия были значительно ближе Гитлеру, чем Черчиллю... Я обсудил создавшуюся ситуацию с моим португальским контактом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175