Это меня озадачивает. Значит, не исключено все
же, что встреча состоится под землей. И может быть, если эта встреча
необычного свойства, она состоится именно там.
Бегло оглянувшись и установив, что никому из прохожих до меня нет
дела, я спускаюсь по лестнице, выхожу через оставленный проход, пинаю
качающуюся дверь и попадаю в подземный коридор. Здесь царит полумрак,
слабый свет исходит лишь от редких ламп; холодно, сыро, пахнет плесенью.
Мои шаги по бетонному полу раздаются так гулко, что я невольно замедляю
ход. Лестница, ведущая к платформе, так же пуста и едва освещена. На
перроне ни живой души. Слева издалека доносится по тоннелю нарастающий гул
приближающегося поезда.
Заброшенная станция, по-видимому, служит складом. На платформе
возвышаются штабеля аккуратно сложенных мешков с цементом, чуть подальше
громоздятся большие деревянные ящики. Я кидаюсь к ним и проскальзываю в
образовавшийся за ними темный угол как раз в тот момент, когда мимо
платформы проносятся освещенные вагоны поезда. Грохот утихает. Я собираюсь
продолжить изучение обстановки, но кто-то идет по лестнице, по которой
спустился я. Это Милко. Он выходит на платформу, озирается, делает
несколько шагов и останавливается у горы цементных мешков. Взглянув на
часы, Милко достает из бумажной сумки, которую принес с собой, банан,
очищает его и начинает есть.
Если бы у меня было время получше уложить ящики, мое убежище было бы
удобнее, однако приходится довольствоваться тем, что есть. Пустые ящики
нагромождены выше человеческого роста и хорошо меня укрывают, но, чтобы
воспользоваться широкой щелью между досками в одном из них, мне приходится
опуститься на колено.
На лестнице снова раздаются шаги, и на перроне показывается Кралев,
очевидно, неожиданно для Милко, потому что тот перестает есть и
выжидательно поглядывает на пришельца.
- Что, поезда дожидаешься? - трубным голосом спрашивает Кралев, и эхо
гулко разносится в пустом подземном зале в самом деле как от трубы. -
Должен тебе сказать, что с некоторых пор поезда здесь не останавливаются.
Милко молчит и продолжает глядеть на пришельца.
- Ты, может быть, рассчитывал встретить Тони, но ему подвернулось
одно дельце, так что разговор придется вести мне, - продолжает Кралев. -
Дело касается твоего служебного положения.
Милко молчит, потом бросает взгляд на банан, торчащий у него в руке,
и снова принимается медленно есть, с трудом проглатывая куски.
- Вначале я полагал, что ты служишь только нам, - продолжает
черномазый. - Потом мне стало ясно, что ты работаешь и на французов...
- На французов я не работаю, - тихо отвечает Милко, перестав есть.
- Я это понял, когда ты сообщил французам о нашем намерении
ликвидировать Бобева, - продолжает Кралев, как бы не слыша Милко. - К
Бобеву тебя в последний момент позвал Тони, однако ты именно потому и не
пришел, что поспешил их предупредить. Ты единственный, кто знал о встрече,
и не явился... Ты единственный из всех нас, кто мог предупредить
французов...
- Я уже объяснял, почему тогда не пришел, - спокойно возражает Милко
и, по-видимому, машинально достает новый банан. - У меня случилась
небольшая авария с машиной.
- Аварию ты устроил потом, чтоб сфабриковать себе оправдание. Ты
единственный из нас, кто мог предупредить французов...
- Никого я не предупреждал, - тихо отвечает Милко и все так же
машинально начинает очищать банан.
- Значит, работаешь на нас, работаешь на французов, а теперь,
оказывается, еще и на болгар... Я имею в виду болгарскую разведку.
Кралев замолкает и смотрит на Милко в упор. Милко откусывает от
банана и медленно проглатывает.
- Отвечай же! - рявкает черномазый.
- На глупые обвинения не отвечаю, - говорит Милко, перестав есть. -
Мне тоже ничего не стоит бросить тебе обвинение, что ты работаешь на
пять-шесть разведок, но потребуются и доказательства.
- Не бойся: что касается тебя, то все уже доказано. Букинист на
Сен-Жермен - припоминаешь? Томик в черном переплете на верхней левой
полке, третий справа? "Персидские письма" Монтескье... Только вот среди
персидских писем оказалось одно твое... Тайнопись, конечно, но мы тоже не
лыком шиты...
В тоннеле слышится нарастающий гул, однако Кралев не обращает
внимания. Они с Милко отделены от путей штабелем цементных мешков. Гул
переходит в грохот, и мимо проносятся вагоны поезда, освещая на мгновенье
погруженную во мрак пыльную платформу.
- Ты, наверно, захочешь получить и вещественные доказательства, -
насмешливо рычит Кралев, когда грохот затихает. - Так вот они, эти
вещественные доказательства!
Двумя пальцами он вытаскивает из кармашка тоненький листик бумаги и
вскидывает его тем же обвинительным жестом, каким несколько дней назад
помахивал у меня под носом клочком фотобумаги.
- Сам лично его нащупал! - самодовольно объявляет Кралев. - Долго
пришлось следить за тобой, но нащупал-таки. И теперь меня послали
покончить все счеты... Покончить с тобой, если ты ничего не имеешь
против...
Он кладет листочек туда, откуда взял, и засовывает руку в карман
брюк. Следя за движениями Кралева, Милко продолжает держать в руках пакет
и недоеденный банан.
- У тебя, конечно, есть возможность избежать последствий, - поясняет
Кралев, не вынимая руку из кармана. - Но чтобы их избежать, ты должен
раскрыться, и немедленно. Сказать все, до конца, здесь же!
- Значит, все же есть возможность, - бормочет Милко так тихо, что я
еле слышу. - А что я получу взамен?
- Жизнь, что еще! Или тебе этого мало?
- Мало, - все так же тихо отвечает Милко. - Вот если добавишь кое-что
по операции "Незабудка", тогда, может, и договоримся.
- Обязательно! Незабудка, вот она, тут, специально для тебя
приготовлена, - рычит Кралев, шевеля рукой в кармане, - так будешь
говорить или...
Вдали снова нарастает шум приближающегося поезда.
- Давай сперва ты, а потом уж и я что-нибудь скажу, - спокойно
отвечает Милко.
Гул усиливается и переходит в грохот. Двое стоят друг против друга за
цементными мешками, дожидаясь, пока утихнет шум. Мимо пустой платформы
проносится поезд. В освещенных окнах мелькают люди с сетками в руках,
девушка, читающая книгу, старуха с ребенком на коленях.
В этот миг я вижу, что Милко наклоняется вперед, как бы готовясь
стать на колени, потом, бессильно качнувшись из стороны в сторону, роняет
пакет с бананами и падает на бетонный пол. Кралев прячет в карман пистолет
и чуть не бегом устремляется к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
же, что встреча состоится под землей. И может быть, если эта встреча
необычного свойства, она состоится именно там.
Бегло оглянувшись и установив, что никому из прохожих до меня нет
дела, я спускаюсь по лестнице, выхожу через оставленный проход, пинаю
качающуюся дверь и попадаю в подземный коридор. Здесь царит полумрак,
слабый свет исходит лишь от редких ламп; холодно, сыро, пахнет плесенью.
Мои шаги по бетонному полу раздаются так гулко, что я невольно замедляю
ход. Лестница, ведущая к платформе, так же пуста и едва освещена. На
перроне ни живой души. Слева издалека доносится по тоннелю нарастающий гул
приближающегося поезда.
Заброшенная станция, по-видимому, служит складом. На платформе
возвышаются штабеля аккуратно сложенных мешков с цементом, чуть подальше
громоздятся большие деревянные ящики. Я кидаюсь к ним и проскальзываю в
образовавшийся за ними темный угол как раз в тот момент, когда мимо
платформы проносятся освещенные вагоны поезда. Грохот утихает. Я собираюсь
продолжить изучение обстановки, но кто-то идет по лестнице, по которой
спустился я. Это Милко. Он выходит на платформу, озирается, делает
несколько шагов и останавливается у горы цементных мешков. Взглянув на
часы, Милко достает из бумажной сумки, которую принес с собой, банан,
очищает его и начинает есть.
Если бы у меня было время получше уложить ящики, мое убежище было бы
удобнее, однако приходится довольствоваться тем, что есть. Пустые ящики
нагромождены выше человеческого роста и хорошо меня укрывают, но, чтобы
воспользоваться широкой щелью между досками в одном из них, мне приходится
опуститься на колено.
На лестнице снова раздаются шаги, и на перроне показывается Кралев,
очевидно, неожиданно для Милко, потому что тот перестает есть и
выжидательно поглядывает на пришельца.
- Что, поезда дожидаешься? - трубным голосом спрашивает Кралев, и эхо
гулко разносится в пустом подземном зале в самом деле как от трубы. -
Должен тебе сказать, что с некоторых пор поезда здесь не останавливаются.
Милко молчит и продолжает глядеть на пришельца.
- Ты, может быть, рассчитывал встретить Тони, но ему подвернулось
одно дельце, так что разговор придется вести мне, - продолжает Кралев. -
Дело касается твоего служебного положения.
Милко молчит, потом бросает взгляд на банан, торчащий у него в руке,
и снова принимается медленно есть, с трудом проглатывая куски.
- Вначале я полагал, что ты служишь только нам, - продолжает
черномазый. - Потом мне стало ясно, что ты работаешь и на французов...
- На французов я не работаю, - тихо отвечает Милко, перестав есть.
- Я это понял, когда ты сообщил французам о нашем намерении
ликвидировать Бобева, - продолжает Кралев, как бы не слыша Милко. - К
Бобеву тебя в последний момент позвал Тони, однако ты именно потому и не
пришел, что поспешил их предупредить. Ты единственный, кто знал о встрече,
и не явился... Ты единственный из всех нас, кто мог предупредить
французов...
- Я уже объяснял, почему тогда не пришел, - спокойно возражает Милко
и, по-видимому, машинально достает новый банан. - У меня случилась
небольшая авария с машиной.
- Аварию ты устроил потом, чтоб сфабриковать себе оправдание. Ты
единственный из нас, кто мог предупредить французов...
- Никого я не предупреждал, - тихо отвечает Милко и все так же
машинально начинает очищать банан.
- Значит, работаешь на нас, работаешь на французов, а теперь,
оказывается, еще и на болгар... Я имею в виду болгарскую разведку.
Кралев замолкает и смотрит на Милко в упор. Милко откусывает от
банана и медленно проглатывает.
- Отвечай же! - рявкает черномазый.
- На глупые обвинения не отвечаю, - говорит Милко, перестав есть. -
Мне тоже ничего не стоит бросить тебе обвинение, что ты работаешь на
пять-шесть разведок, но потребуются и доказательства.
- Не бойся: что касается тебя, то все уже доказано. Букинист на
Сен-Жермен - припоминаешь? Томик в черном переплете на верхней левой
полке, третий справа? "Персидские письма" Монтескье... Только вот среди
персидских писем оказалось одно твое... Тайнопись, конечно, но мы тоже не
лыком шиты...
В тоннеле слышится нарастающий гул, однако Кралев не обращает
внимания. Они с Милко отделены от путей штабелем цементных мешков. Гул
переходит в грохот, и мимо проносятся вагоны поезда, освещая на мгновенье
погруженную во мрак пыльную платформу.
- Ты, наверно, захочешь получить и вещественные доказательства, -
насмешливо рычит Кралев, когда грохот затихает. - Так вот они, эти
вещественные доказательства!
Двумя пальцами он вытаскивает из кармашка тоненький листик бумаги и
вскидывает его тем же обвинительным жестом, каким несколько дней назад
помахивал у меня под носом клочком фотобумаги.
- Сам лично его нащупал! - самодовольно объявляет Кралев. - Долго
пришлось следить за тобой, но нащупал-таки. И теперь меня послали
покончить все счеты... Покончить с тобой, если ты ничего не имеешь
против...
Он кладет листочек туда, откуда взял, и засовывает руку в карман
брюк. Следя за движениями Кралева, Милко продолжает держать в руках пакет
и недоеденный банан.
- У тебя, конечно, есть возможность избежать последствий, - поясняет
Кралев, не вынимая руку из кармана. - Но чтобы их избежать, ты должен
раскрыться, и немедленно. Сказать все, до конца, здесь же!
- Значит, все же есть возможность, - бормочет Милко так тихо, что я
еле слышу. - А что я получу взамен?
- Жизнь, что еще! Или тебе этого мало?
- Мало, - все так же тихо отвечает Милко. - Вот если добавишь кое-что
по операции "Незабудка", тогда, может, и договоримся.
- Обязательно! Незабудка, вот она, тут, специально для тебя
приготовлена, - рычит Кралев, шевеля рукой в кармане, - так будешь
говорить или...
Вдали снова нарастает шум приближающегося поезда.
- Давай сперва ты, а потом уж и я что-нибудь скажу, - спокойно
отвечает Милко.
Гул усиливается и переходит в грохот. Двое стоят друг против друга за
цементными мешками, дожидаясь, пока утихнет шум. Мимо пустой платформы
проносится поезд. В освещенных окнах мелькают люди с сетками в руках,
девушка, читающая книгу, старуха с ребенком на коленях.
В этот миг я вижу, что Милко наклоняется вперед, как бы готовясь
стать на колени, потом, бессильно качнувшись из стороны в сторону, роняет
пакет с бананами и падает на бетонный пол. Кралев прячет в карман пистолет
и чуть не бегом устремляется к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66