Привлекли было ещё и Тегера, найдя его в одном из лагерей ГУЛАГа, но он категорически отказался участвовать в этом спектакле и, после избиений в Лефортовской тюрьме, бывшего оккультиста вынуждены были отправить назад.
Несмотря на такие "накладки", всё шло, как задумано: составлялись протоколы, назывались имена, но когда дело было завершено, и Белюстин первый должен был предстать перед Военным Трибуналом, он отказался подписать себе расстрельный приговор, и дело лопнуло. С фактами в руках он доказал сначала вызванному прокурору, а затем и Военному Трибуналу, почему он не был и не мог быть шпионом, особенно после его освобождения в 1933-ем году, а всё, что написано в протоколах - их совместная со следователем выдумка. И... был оправдан по этому, самому страшному из пунктов обвинения!
Однако, поскольку он и теперь не отрицал своего особого положения в Ордене московских розенкрейцеров, на этом же судебном заседании Военный Трибунал приговорил Белюстина к 10 годам лагерей.
Где он отбывал свой срок? Когда умер? Всё это остаётся загадкой. Сведений о его смерти не смогли найти ни в 1957-ом году, когда по заявлению его вдовы он был полностью реабилитирован, ни теперь. Он сошёл с "физического плана" жизни, как настоящий граф Сен-Жермен, не оставив никаких свидетельств о своей смерти.
1.2.4. Рыцари московского Храма
Крупную роль в истории советского масонства сыграл известный поэт и скульптор Борис Михайлович Зубакин (Эдвард). Этот человек определял себя как "свободомыслящего анархиста-мистика и христианина". Ещё в 1911-ом году из числа товарищей по 12-й Санкт-Петербургской гимназии он организовал первую в своей жизни масонскую ложу - «Лоджия Астра». Собирались, как правило, на даче Зубакина, сочиняли и пели масонские гимны, изучали оккультную литературу и символику.
В 1913-ом году Зубакин познакомился с руководителем петербургского отделения ложи розенкрейцеров «Астрея» Александром Каспоровичем Кордингом и вместе со своими друзьями вступил в его организацию. В 1915-ом году Кординг умирает, передав руководство Орденом Зубакину.
В 1922-ом году Зубакин был арестован, но вскоре освобожден. Это сразу же дало основание московской интеллигенции заподозрить в нём провокатора и агента ОГПУ. Справедливы были эти подозрения или нет, неизвестно до сих пор. Семь лет спустя Зубакина высылают в Архангельск, а 1938-ом он был расстрелян [32]. Это, конечно, ни о чём не говорит. Провокаторы страдали порой не меньше, чем те, кого они "закладывали". Вспомним хотя бы историю Бориса Астромова. Но вернёмся к Зубакину.
Отвергая предъявлявшиеся ему обвинения в принадлежности к контрреволюционной организации, он неизменно подчёркивал, что с 1913-го года принадлежал к духовно-религиозному мистическому братству нео-розенкрейцерского характера, отличающемуся "отсутствием политической идеологии". На вопрос, почему общество Зубакина скрывало свою деятельность от официальных органов, он отвечал так:
— Почему было "нелегальным"? По исторической традиции всегда маленькие (по своей природе не могли быть большими) группы - так называемые братства - были тайны и интимны, желая жить в тишине и не подвергаться обвинению официальных церковников в ереси, чтоб не слыть еретиками.[32].
Объяснение вполне логичное, однако оно вряд ли могло удовлетворить чекистов. Поэтому подозрительно скорое возвращение Зубакина из "застенков" привели к тому, что его общество распалось. В 1924-ом году он объявил о прекращении деятельности кружка. "Братья" разошлись. У Зубакина остались лишь персональное учительство и надежда когда-нибудь вновь воссоздать обитель-общежитие.
В 1927-ом году Зубакин уходит, по его словам, на покой, назначив своим духовным преемником Леонида Фёдоровича Шевелёва, однако фактически это произошло едва ли раньше 1929-го года, когда Зубакина выслали в Архангельск.
Конец наступил 26 января 1938-го года.
«Слушали: дело №13602, - гласит выписка из протокола состоявшегося в этот день заседания тройки ОГПУ, - по обвинению Зубакина Бориса Михайловича, 1894 г. рожд., уроженца г. Ленинграда, бывшего дворянина, бывшего офицера царской армии, беспартийного, за контрреволюционную деятельность арестовывавшегося органами НКВД в 1922 и 1929 гг., осужденного к 3-м годам высылки в Северный край, скульптора.
Обвиняется в том, что проводил и был организ[атором] и руководит[елем] антисоветской мистическ[ой] фаш[истской] и повст[анческой] организ[ации] масонского направления, ставил себе задачей сверж[ение] сов[етской] власти и установл[ение] фаш[истского] строя.
Постановили: Зубакина Бориса Михайловича - расстрелять» [32].
Как и любые приговоры 38-го года, приговор Зубакину был суров и совершенно необоснован. Главное — существовала "подпольная" организация, а каковы были её истинные цели следователей НКВД интересовало мало.
* * *
Из провинциальных лож неорозенкрейцерского «Ордена Духа» (Невель, Смоленск) наибольший интерес по составу участников и их дальнейшей судьбе представляет минская ложа «Stella» (1920 год), с которой также связывают имя Бориса Зубакина и куда входили художник, поэт, востоковед Павел Аренский, Леонид Никитин и знаменитый кинорежиссер Сергей Эйзенштейн.
«Я никогда не забуду помещения ложи в Минске, - вспоминал позднее Эйзенштейн. - Мы приходили туда - несколько человек. Громадного роста, состоявший когда-то в анархистах дегенерировавший аристократ с немецкой фамилией [Борис Плеттер - А.П.]. Неудачник - сын одного из второстепенных русских композиторов [Павел Аренский - А.П.]. Актёр Смолин из передвижной фронтовой труппы [...] Тренькает за дверью балалайка. Стучат котелки из походной кухни во дворе. А здесь, накинув белую рубаху поверх гимнастёрки и обмоток - трижды жезлом ударяет долговязый анархист. Возвещает о том, что епископ Богори готов нас принять. Омовение ног посвящённым руками самого епископа. Странная парчовая митра и подобие епитрахили на нём. Какие-то слова. И вот мы, взявшись за руки, проходим мимо зеркала. Зеркало посылает наш союз в [...] астрал. Балалайку сменяет за дверью гармонь. Красноармейцы уже веселы. Печаль их была ожиданием ужина. А мы уже - рыцари-розенкрейцеры» [65].
Очень зло. И непонятно: то ли Эйзенштейн действительно вскоре разочаровался в советском розенкрейцерстве, то ли не хотел, чтобы его обвинили в сочувствии к очередной "подпольной" организации. Как бы там ни было, но в своей переписке с матерью Эйзенштейн отзывается о Зубакине скорее сочувственно:
«Имел здесь очень интересную встречу, сейчас перешедшую в теснейшую дружбу нас троих с лицом совершенно необыкновенным: странствующим архиепископом Ордена Рыцарей Духа [...]. Начать с того, что он видит астральное тело всех и по нему может о человеке говорить самые его сокровенные мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Несмотря на такие "накладки", всё шло, как задумано: составлялись протоколы, назывались имена, но когда дело было завершено, и Белюстин первый должен был предстать перед Военным Трибуналом, он отказался подписать себе расстрельный приговор, и дело лопнуло. С фактами в руках он доказал сначала вызванному прокурору, а затем и Военному Трибуналу, почему он не был и не мог быть шпионом, особенно после его освобождения в 1933-ем году, а всё, что написано в протоколах - их совместная со следователем выдумка. И... был оправдан по этому, самому страшному из пунктов обвинения!
Однако, поскольку он и теперь не отрицал своего особого положения в Ордене московских розенкрейцеров, на этом же судебном заседании Военный Трибунал приговорил Белюстина к 10 годам лагерей.
Где он отбывал свой срок? Когда умер? Всё это остаётся загадкой. Сведений о его смерти не смогли найти ни в 1957-ом году, когда по заявлению его вдовы он был полностью реабилитирован, ни теперь. Он сошёл с "физического плана" жизни, как настоящий граф Сен-Жермен, не оставив никаких свидетельств о своей смерти.
1.2.4. Рыцари московского Храма
Крупную роль в истории советского масонства сыграл известный поэт и скульптор Борис Михайлович Зубакин (Эдвард). Этот человек определял себя как "свободомыслящего анархиста-мистика и христианина". Ещё в 1911-ом году из числа товарищей по 12-й Санкт-Петербургской гимназии он организовал первую в своей жизни масонскую ложу - «Лоджия Астра». Собирались, как правило, на даче Зубакина, сочиняли и пели масонские гимны, изучали оккультную литературу и символику.
В 1913-ом году Зубакин познакомился с руководителем петербургского отделения ложи розенкрейцеров «Астрея» Александром Каспоровичем Кордингом и вместе со своими друзьями вступил в его организацию. В 1915-ом году Кординг умирает, передав руководство Орденом Зубакину.
В 1922-ом году Зубакин был арестован, но вскоре освобожден. Это сразу же дало основание московской интеллигенции заподозрить в нём провокатора и агента ОГПУ. Справедливы были эти подозрения или нет, неизвестно до сих пор. Семь лет спустя Зубакина высылают в Архангельск, а 1938-ом он был расстрелян [32]. Это, конечно, ни о чём не говорит. Провокаторы страдали порой не меньше, чем те, кого они "закладывали". Вспомним хотя бы историю Бориса Астромова. Но вернёмся к Зубакину.
Отвергая предъявлявшиеся ему обвинения в принадлежности к контрреволюционной организации, он неизменно подчёркивал, что с 1913-го года принадлежал к духовно-религиозному мистическому братству нео-розенкрейцерского характера, отличающемуся "отсутствием политической идеологии". На вопрос, почему общество Зубакина скрывало свою деятельность от официальных органов, он отвечал так:
— Почему было "нелегальным"? По исторической традиции всегда маленькие (по своей природе не могли быть большими) группы - так называемые братства - были тайны и интимны, желая жить в тишине и не подвергаться обвинению официальных церковников в ереси, чтоб не слыть еретиками.[32].
Объяснение вполне логичное, однако оно вряд ли могло удовлетворить чекистов. Поэтому подозрительно скорое возвращение Зубакина из "застенков" привели к тому, что его общество распалось. В 1924-ом году он объявил о прекращении деятельности кружка. "Братья" разошлись. У Зубакина остались лишь персональное учительство и надежда когда-нибудь вновь воссоздать обитель-общежитие.
В 1927-ом году Зубакин уходит, по его словам, на покой, назначив своим духовным преемником Леонида Фёдоровича Шевелёва, однако фактически это произошло едва ли раньше 1929-го года, когда Зубакина выслали в Архангельск.
Конец наступил 26 января 1938-го года.
«Слушали: дело №13602, - гласит выписка из протокола состоявшегося в этот день заседания тройки ОГПУ, - по обвинению Зубакина Бориса Михайловича, 1894 г. рожд., уроженца г. Ленинграда, бывшего дворянина, бывшего офицера царской армии, беспартийного, за контрреволюционную деятельность арестовывавшегося органами НКВД в 1922 и 1929 гг., осужденного к 3-м годам высылки в Северный край, скульптора.
Обвиняется в том, что проводил и был организ[атором] и руководит[елем] антисоветской мистическ[ой] фаш[истской] и повст[анческой] организ[ации] масонского направления, ставил себе задачей сверж[ение] сов[етской] власти и установл[ение] фаш[истского] строя.
Постановили: Зубакина Бориса Михайловича - расстрелять» [32].
Как и любые приговоры 38-го года, приговор Зубакину был суров и совершенно необоснован. Главное — существовала "подпольная" организация, а каковы были её истинные цели следователей НКВД интересовало мало.
* * *
Из провинциальных лож неорозенкрейцерского «Ордена Духа» (Невель, Смоленск) наибольший интерес по составу участников и их дальнейшей судьбе представляет минская ложа «Stella» (1920 год), с которой также связывают имя Бориса Зубакина и куда входили художник, поэт, востоковед Павел Аренский, Леонид Никитин и знаменитый кинорежиссер Сергей Эйзенштейн.
«Я никогда не забуду помещения ложи в Минске, - вспоминал позднее Эйзенштейн. - Мы приходили туда - несколько человек. Громадного роста, состоявший когда-то в анархистах дегенерировавший аристократ с немецкой фамилией [Борис Плеттер - А.П.]. Неудачник - сын одного из второстепенных русских композиторов [Павел Аренский - А.П.]. Актёр Смолин из передвижной фронтовой труппы [...] Тренькает за дверью балалайка. Стучат котелки из походной кухни во дворе. А здесь, накинув белую рубаху поверх гимнастёрки и обмоток - трижды жезлом ударяет долговязый анархист. Возвещает о том, что епископ Богори готов нас принять. Омовение ног посвящённым руками самого епископа. Странная парчовая митра и подобие епитрахили на нём. Какие-то слова. И вот мы, взявшись за руки, проходим мимо зеркала. Зеркало посылает наш союз в [...] астрал. Балалайку сменяет за дверью гармонь. Красноармейцы уже веселы. Печаль их была ожиданием ужина. А мы уже - рыцари-розенкрейцеры» [65].
Очень зло. И непонятно: то ли Эйзенштейн действительно вскоре разочаровался в советском розенкрейцерстве, то ли не хотел, чтобы его обвинили в сочувствии к очередной "подпольной" организации. Как бы там ни было, но в своей переписке с матерью Эйзенштейн отзывается о Зубакине скорее сочувственно:
«Имел здесь очень интересную встречу, сейчас перешедшую в теснейшую дружбу нас троих с лицом совершенно необыкновенным: странствующим архиепископом Ордена Рыцарей Духа [...]. Начать с того, что он видит астральное тело всех и по нему может о человеке говорить самые его сокровенные мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62