Особенно если они всегда трогаются с места так неожиданно!
— Они идут туда, куда мы собирались! — радостно воскликнула Рена.
«Ну да, ее-то хотя бы не застали врасплох!»
— Они движутся куда быстрее, чем я думал! — воскликнул Лоррин. Жеребец перешел с шага если не на рысь, то на легкую трусцу. По счастью, рысь единорога была куда мягче, чем у любой лошади, на которой доводилось ездить Лоррину. Судя по тому, что единорог бежал, подняв уши и вскинув голову, он был способен двигаться этим аллюром весь день напролет. Ну, а если так, ничто, кроме магии, не могло бы так быстро унести их прочь от опасности. Разве что дракон…
— Потрясающе! — сказал Лоррин немного погодя. — Теперь понятно, почему единорогов так трудно выследить!
К тому времени, когда гончая берет их след, они успевают уйти уже очень далеко, хотя след и кажется свежим. Мне еще никогда не приходилось ездить на таком замечательном скакуне!
— Они такие славные, правда? — сказала Рена. Ее голос звучал немного печально. — Жалко, что они не согласятся остаться с нами. Боюсь, изменения, которые я сделала, окажутся все же слабее охотничьего инстинкта.
Я чувствую, что если они хоть раз попробуют крови, снова сделаются дикими. Инстинкты вообще менять очень трудно.
— Значит, нам придется позаботиться о том, чтобы они не пробовали крови, — твердо сказал Лоррин. Но это замечание заставило его задуматься: у него была непреодолимая привычка все анализировать. Его предки вывели этих зверей для войны. Быть может, если уничтожить воинственную часть их натуры, лишить единорогов присущей им кровожадности, они снова сделаются мирными?
«По крайней мере, достаточно мирными, чтобы девушки вроде Рены могли их приручать…
А хорошо было бы ездить верхом на таких животных — красивых, с мягким шагом…
И при полном отсутствии возможности ими управлять! — напомнил себе Лоррин, когда жеребец внезапно перепрыгнул через бревно, лежащее поперек тропы, так что юноша едва не свалился и с трудом восстановил равновесие. — Быть может, не так уж это и хорошо…» Мгновением позже, когда Лоррину пришлось пригнуться, чтобы проехать под нависшей над тропой веткой, юноша понял, что звери до сих пор не смахнули их с себя только благодаря своему сложению. Шеи у единорогов были такие длинные, что голова животного находилась на том же уровне, что голова всадника, а сверху еще торчал длинный рог. Так что везде, где Лоррину приходилось пригибаться, жеребцу тоже приходилось наклонять голову. В результате юноше повезло: он ни разу не расшиб себе лоб о ветку. Но если единорогам надоест везти на себе всадников, им не составит труда от этих всадников избавиться. Так что, возможно, «ручными» они остаются исключительно ради лакомств, которыми угощает их Рена.
«Ага. Вот еще одна причина, чтобы повременить с одомашниванием единорогов».
Беглецы отправились в путь после полудня. К тому времени, как спустилась ночь, они благодаря бешеной гонке на лодке и помощи единорогов забрались куда дальше, чем могли бы подумать их преследователи. И двигались все дальше на юг, в те земли, куда не ступала нога эльфа. В те земли, куда, как предполагалось, переселились драконы и волшебники. Так утверждали куда более надежные источники, чем Мире: это было одним из условий договора между эльфами и волшебниками.
И вот не прошло и нескольких часов, как их шансы на успех сильно выросли — и все благодаря Рене! Ему не нужно больше беспокоиться о том, как добыть еду: Рена уже доказала, что способна превращать обычные листья в лакомства для единорогов, так почему бы ей не сделать их съедобными и для всадников? «Скучновато будет, конечно, не то, что на пиру у батюшки, но жаловаться я не стану». Еще можно охотиться — хотя с этим лучше подождать, пока они не расстанутся с единорогами. Лоррин мог чувствовать чужие мысли, а это означало, что он должен вовремя суметь почуять хищников или погоню.
Так что их дела обстоят совсем неплохо — даже если им и не удастся отыскать волшебников в ближайшие несколько дней.
«Пока неплохо, — напомнил себе Лоррин, не позволяя предаться неразумному оптимизму. — Сейчас начало лета.
Неплохо бы отыскать волшебников до зимы. У нас нет настоящего дома, а его с помощью магии создать не так-то просто. К тому же такая мощная магия обязательно привлечет чье-нибудь внимание. Ну и вряд ли Рена сумеет создать что-нибудь съедобное из сухой травы или сосновых иголок. И теплой одежды у нас нет, если не считать плащей».
Размышляя об ожидающих их трудностях, Лоррин в то же время машинально наблюдал за тем, что происходило вокруг. При появлении единорогов в лесу воцарялась тишина, словно при приближении человеческой или эльфийской охоты. Очевидно, молва не лжет: эти звери действительно очень опасные хищники. Вдалеке слышалось пение птиц и временами какие-то шорохи в подлеске; но вокруг, вблизи оленьей тропы было тихо, лишь глухо стучали копыта.
— Слушай, Лоррин, а ведь все получилось! — сказала вдруг Рена посреди царящего вокруг молчания. Услышав ее голос, жеребец насторожил уши, но не замедлил бега.
Куда бы он ни направлялся, он явно желал добраться туда как можно быстрее. Лоррин надеялся лишь, что они с Реной выдержат такое путешествие.
— Да, получилось, — негромко ответил он. — Нам удалось бежать. Без тебя я бы не управился. Я рад, что взял тебя с собой.
А ведь поначалу он был вовсе не рад этому. До того момента, как Рена высушила его одежду. Лоррин чистосердечно признался себе, что его отношение к Рене сильно переменилось с тех пор, как выяснилось, что она может быть ему полезна.
Но откуда же он мог знать, что ее не придется непрерывно опекать и защищать?
Девушка вдруг хихикнула.
— Знаешь, а ведь вчера вечером я сама была готова бежать к тебе, умоляя о помощи!
Лоррин чуть повернул голову, так, чтобы видеть сестру и в то же время успевать вовремя уклоняться от веток.
— Почему? — спросил он. — Я.., я знал, что после бала что-то случилось, потому что весь дом стоял на ушах, но я не думал, что это имеет отношение к тебе!
— А тебе что, не сказали? — изумилась Рена. — Как же тебе могли не сказать? Отец даже позволил мне выспаться!
Лоррин поморщился.
— Лорд Тилар со мной не откровенничал. Он всегда запрещал слугам сообщать мне о том, против чего я мог бы возразить. Я так понимаю, что против этого я возразил бы?
— Ну, не знаю… — неуверенно ответила Рена. — Я.., вчера вечером состоялась моя помолвка с лордом Гилмором.
Лоррин едва не свалился с единорога.
— С Гилмором? — ахнул он. — С этим безмозглым дивом? С Гилмором, который не нашел бы собственного… гм.., носа даже с помощью карты? С этим придурком, идиотом, дубиной стоеросовой? Или есть другой Гилмор, которого я не знаю?
— Ну, то, что ты сказал, достаточно подробно описывает того Гилмора, которого я видела, — ответила Рена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Они идут туда, куда мы собирались! — радостно воскликнула Рена.
«Ну да, ее-то хотя бы не застали врасплох!»
— Они движутся куда быстрее, чем я думал! — воскликнул Лоррин. Жеребец перешел с шага если не на рысь, то на легкую трусцу. По счастью, рысь единорога была куда мягче, чем у любой лошади, на которой доводилось ездить Лоррину. Судя по тому, что единорог бежал, подняв уши и вскинув голову, он был способен двигаться этим аллюром весь день напролет. Ну, а если так, ничто, кроме магии, не могло бы так быстро унести их прочь от опасности. Разве что дракон…
— Потрясающе! — сказал Лоррин немного погодя. — Теперь понятно, почему единорогов так трудно выследить!
К тому времени, когда гончая берет их след, они успевают уйти уже очень далеко, хотя след и кажется свежим. Мне еще никогда не приходилось ездить на таком замечательном скакуне!
— Они такие славные, правда? — сказала Рена. Ее голос звучал немного печально. — Жалко, что они не согласятся остаться с нами. Боюсь, изменения, которые я сделала, окажутся все же слабее охотничьего инстинкта.
Я чувствую, что если они хоть раз попробуют крови, снова сделаются дикими. Инстинкты вообще менять очень трудно.
— Значит, нам придется позаботиться о том, чтобы они не пробовали крови, — твердо сказал Лоррин. Но это замечание заставило его задуматься: у него была непреодолимая привычка все анализировать. Его предки вывели этих зверей для войны. Быть может, если уничтожить воинственную часть их натуры, лишить единорогов присущей им кровожадности, они снова сделаются мирными?
«По крайней мере, достаточно мирными, чтобы девушки вроде Рены могли их приручать…
А хорошо было бы ездить верхом на таких животных — красивых, с мягким шагом…
И при полном отсутствии возможности ими управлять! — напомнил себе Лоррин, когда жеребец внезапно перепрыгнул через бревно, лежащее поперек тропы, так что юноша едва не свалился и с трудом восстановил равновесие. — Быть может, не так уж это и хорошо…» Мгновением позже, когда Лоррину пришлось пригнуться, чтобы проехать под нависшей над тропой веткой, юноша понял, что звери до сих пор не смахнули их с себя только благодаря своему сложению. Шеи у единорогов были такие длинные, что голова животного находилась на том же уровне, что голова всадника, а сверху еще торчал длинный рог. Так что везде, где Лоррину приходилось пригибаться, жеребцу тоже приходилось наклонять голову. В результате юноше повезло: он ни разу не расшиб себе лоб о ветку. Но если единорогам надоест везти на себе всадников, им не составит труда от этих всадников избавиться. Так что, возможно, «ручными» они остаются исключительно ради лакомств, которыми угощает их Рена.
«Ага. Вот еще одна причина, чтобы повременить с одомашниванием единорогов».
Беглецы отправились в путь после полудня. К тому времени, как спустилась ночь, они благодаря бешеной гонке на лодке и помощи единорогов забрались куда дальше, чем могли бы подумать их преследователи. И двигались все дальше на юг, в те земли, куда не ступала нога эльфа. В те земли, куда, как предполагалось, переселились драконы и волшебники. Так утверждали куда более надежные источники, чем Мире: это было одним из условий договора между эльфами и волшебниками.
И вот не прошло и нескольких часов, как их шансы на успех сильно выросли — и все благодаря Рене! Ему не нужно больше беспокоиться о том, как добыть еду: Рена уже доказала, что способна превращать обычные листья в лакомства для единорогов, так почему бы ей не сделать их съедобными и для всадников? «Скучновато будет, конечно, не то, что на пиру у батюшки, но жаловаться я не стану». Еще можно охотиться — хотя с этим лучше подождать, пока они не расстанутся с единорогами. Лоррин мог чувствовать чужие мысли, а это означало, что он должен вовремя суметь почуять хищников или погоню.
Так что их дела обстоят совсем неплохо — даже если им и не удастся отыскать волшебников в ближайшие несколько дней.
«Пока неплохо, — напомнил себе Лоррин, не позволяя предаться неразумному оптимизму. — Сейчас начало лета.
Неплохо бы отыскать волшебников до зимы. У нас нет настоящего дома, а его с помощью магии создать не так-то просто. К тому же такая мощная магия обязательно привлечет чье-нибудь внимание. Ну и вряд ли Рена сумеет создать что-нибудь съедобное из сухой травы или сосновых иголок. И теплой одежды у нас нет, если не считать плащей».
Размышляя об ожидающих их трудностях, Лоррин в то же время машинально наблюдал за тем, что происходило вокруг. При появлении единорогов в лесу воцарялась тишина, словно при приближении человеческой или эльфийской охоты. Очевидно, молва не лжет: эти звери действительно очень опасные хищники. Вдалеке слышалось пение птиц и временами какие-то шорохи в подлеске; но вокруг, вблизи оленьей тропы было тихо, лишь глухо стучали копыта.
— Слушай, Лоррин, а ведь все получилось! — сказала вдруг Рена посреди царящего вокруг молчания. Услышав ее голос, жеребец насторожил уши, но не замедлил бега.
Куда бы он ни направлялся, он явно желал добраться туда как можно быстрее. Лоррин надеялся лишь, что они с Реной выдержат такое путешествие.
— Да, получилось, — негромко ответил он. — Нам удалось бежать. Без тебя я бы не управился. Я рад, что взял тебя с собой.
А ведь поначалу он был вовсе не рад этому. До того момента, как Рена высушила его одежду. Лоррин чистосердечно признался себе, что его отношение к Рене сильно переменилось с тех пор, как выяснилось, что она может быть ему полезна.
Но откуда же он мог знать, что ее не придется непрерывно опекать и защищать?
Девушка вдруг хихикнула.
— Знаешь, а ведь вчера вечером я сама была готова бежать к тебе, умоляя о помощи!
Лоррин чуть повернул голову, так, чтобы видеть сестру и в то же время успевать вовремя уклоняться от веток.
— Почему? — спросил он. — Я.., я знал, что после бала что-то случилось, потому что весь дом стоял на ушах, но я не думал, что это имеет отношение к тебе!
— А тебе что, не сказали? — изумилась Рена. — Как же тебе могли не сказать? Отец даже позволил мне выспаться!
Лоррин поморщился.
— Лорд Тилар со мной не откровенничал. Он всегда запрещал слугам сообщать мне о том, против чего я мог бы возразить. Я так понимаю, что против этого я возразил бы?
— Ну, не знаю… — неуверенно ответила Рена. — Я.., вчера вечером состоялась моя помолвка с лордом Гилмором.
Лоррин едва не свалился с единорога.
— С Гилмором? — ахнул он. — С этим безмозглым дивом? С Гилмором, который не нашел бы собственного… гм.., носа даже с помощью карты? С этим придурком, идиотом, дубиной стоеросовой? Или есть другой Гилмор, которого я не знаю?
— Ну, то, что ты сказал, достаточно подробно описывает того Гилмора, которого я видела, — ответила Рена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97