Разве этот обычай вас шокирует?
— Напротив!
И я сказал правду, ибо этот ответ, сперва смутивший меня, преисполнил меня удивлением пред народом, способным к таким чувствам.В свою очередь Вальмор (это было его имя) задавал мне множество вопросов насчет Англии, повторяя ежеминутно, что весьма рад видеть лорда, специально приехавшего, чтобы ознакомиться с его страной.
Он сообщил мне затем, что ему двадцать два года, он готовится стать священником, живет в столице с родными, и все они, в числе двадцати шести, живут в одном доме. Я лишь с большим трудом узнал (настолько был он скромен и сдержан), что отец его — одно их первых должностных лиц, а Корилла, его старшая сестра, — одна из самых красивых девушек в стране. .
Все, что он рассказал мне о своей семье, внушило мне большое желание познакомиться с ней.При наступлении ночи мы должны были пересечь цепь довольно высоких гор, но лупа, светившая полным светом, позволяла нам наслаждаться живописными видами.
И больше всего меня опять-таки удивляла дорога, которая была проложена великолепно. Она поднималась и спускалась совершенно незаметно, и мы постоянно мчались по ней галопом, даже на больших подъемах, потому что припряженные к первым шести две или четыре или шесть свежих лошадей легко преодолевали всякие трудности.
И больше всего меня удивляли предосторожности, принятые всюду, чтобы сделать невозможным всякого рода несчастные случаи.Так, мы спускались по очень крутой дороге, на краю ревущего потока и страшной пропасти, и спускались все время галопом, потому что дорога была ограждена длинным парапетом, а карета была снабжена такими хороши-
ми тормозами, что лошади без всякого усилия могли везти ее вверх и вниз.Вальмор никогда не упускал случая заметить мне, с каким вниманием его благодетельная государыня все предвидела для безопасности граждан, тогда как я вспоминал с горечью и ужасом, сколько происходит у нас несчастных случаев вследствие беспечности правительств.
— Эти предосторожности,— говорил он мне с видимым удовлетворением, — предпринимаются нашей доб рой государыней всюду, на всех дорогах, реках и улицах потому что в ее глазах безопасность людей есть предмет первой необходимости. Всюду она старается уничтожить или удалить пропасти или принимает все необходимые меры, чтобы устранить всякую опасность, которой они угрожают. Она считала бы нелепым или преступным не произвести всюду, где можно было опасаться падения, все необходимые работы на мостах.
После того как мы проехали много деревень и пять или шесть городов, нигде не останавливаясь (лошади все время быстро сменялись) и не встречая пи разу ни ворот, ни барьеров, ни инспекторов, мы остановились, чтобы поужинать в отеле путешественников, похожем на отель в Тираме.
— Как уплатили вы за ужин? — спросил я Вальмора.
— Я ничего не платил.
— Значит, отель принадлежит вашей государыне, как и кареты и лошади?
— Да.
— Следовательно, ваша государыня кормит и перевозит своих подданных?
— Да.
— Но...
— Терпение! Я объясню вам все, что вас удивляет.
Спустившись в долину, мы перешли на колейную дорогу с желобами из железа или камня, по которым карета летела, как по железной дороге.Немного спустя мы достигли большой железной дороги, по которой паровая машина понесла нас с быстротой ветра или молнии.
Меня мало удивляла эта дорога, когда она проходила через гору или поднималась над долиной, ибо я видел такие дороги в Англии, но я был очень удивлен, когда увидел дорогу, поднимавшуюся этажами, как канал, и маши-
ны, поднимавшие и спускавшие вагоны, как шлюзы поднимают и спускают суда.
— Много ли у вас таких железных дорог? — спросил я Вальмора.
— У нас их двенадцать больших, пересекающих страну в различных направлениях, и множество соединяющих их мелких дорог. Но кажется, что открыли силу, более мощную, чем пар, и производимую сорубом, веществом, более изобильным, чем уголь, которое произведет революцию в промышленности и позволит еще больше расширить сеть железных дорог.
Мы, кроме того, имеем большое число каналов, не говоря уже о том, что почти все наши реки тоже канализированы. Меньше чем через час мы поедем по одной из наших самых красивых рек.
День едва занимался, когда мы приехали в Камиру, расположенную на берегу широкой реки, с множеством пароходов, предназначенных — одни для перевозки путешественников, другие — для доставки товаров.
Железная дорога доставила нас прямо к пароходу, так что я не имел времени осмотреть город, показавшийся мне, однако, как и все города, которые мы проехали ночью, таким же красивым, как Тирама.
Едва мы оставили за собой город, как нам открылось великолепное зрелище — восходящее пред нами солнце посреди реки, между двумя очаровательными холмами, покрытыми зеленью, цветущими деревьями, беседками и красивыми домами, которые казались замками. Этот вид напомнил мне берега Соны при въезде в Лион.
Вальмор обратил мое внимание на красоту парохода, который вез нас, и в особенности на все мелкие приспособления для восхождения на пароход и спуска с него без помощи небольших лодок. Таким образом, женщины и маленькие дети, даже самые робкие, никогда не испытывают ни малейшего страха.
— И эти пароходы,— спросил я его,—тоже принадлежат вашей государыне?
— Конечно.
— И те, что перевозят товары?
— Тоже.
— И товары, быть может, тоже ей принадлежат?
— Без сомнения.
— Но объясните мне, пожалуйста...
— Да, я вам все объясню... Но посмотрите на людей, ждущих там внизу, чтобы сесть на наш пароход.
Он едва успел кончить, как пароход остановился пред восемью или десятью путешественниками, которые должны были скоро стать нашими спутниками. Среди них были две дамы, казавшиеся матерью и дочерью.
Вальмор побежал к ним, приветствовал их, как очень близких знакомых, и усадил около нас, сам усевшись справа от меня. Я не мог рассмотреть их лиц, так как они были скрыты под большими шляпами и густыми вуалями, но грация их движений, их сложение заставляли меня думать, что обе, и в особенности более молодая, должны быть очаровательны. Я невольно вздрогнул, когда услышал ее голос, один из тех неизъяснимых голосов, которые волнуют душу и вызывают легкую дрожь, голос, какого я больше не слышал с тех пор, как мадемуазель Марс заставила меня плакать от умиления и удовольствия.
Я был убежден, что такой голос может исходить только из божественных уст. Тем не менее я хотел, не знаю почему, убедиться в этом собственными глазами, и чем больше скрывалась ее фигура, тем сильнее хотелось мне ее увидеть, но, несмотря на все мои усилия, ревнивая вуаль и надоедливая шляпа точно хотели наказать мое любопытство.
Но мое разочарование дошло до крайнего предела, и я почти проклинал невидимку, когда часа два спустя Вальмор, занимавшийся почти только ими, пришел сообщить мне, что дамы останавливаются в соседней деревне, а он сойдет вместе с ними и вернется лишь завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Напротив!
И я сказал правду, ибо этот ответ, сперва смутивший меня, преисполнил меня удивлением пред народом, способным к таким чувствам.В свою очередь Вальмор (это было его имя) задавал мне множество вопросов насчет Англии, повторяя ежеминутно, что весьма рад видеть лорда, специально приехавшего, чтобы ознакомиться с его страной.
Он сообщил мне затем, что ему двадцать два года, он готовится стать священником, живет в столице с родными, и все они, в числе двадцати шести, живут в одном доме. Я лишь с большим трудом узнал (настолько был он скромен и сдержан), что отец его — одно их первых должностных лиц, а Корилла, его старшая сестра, — одна из самых красивых девушек в стране. .
Все, что он рассказал мне о своей семье, внушило мне большое желание познакомиться с ней.При наступлении ночи мы должны были пересечь цепь довольно высоких гор, но лупа, светившая полным светом, позволяла нам наслаждаться живописными видами.
И больше всего меня опять-таки удивляла дорога, которая была проложена великолепно. Она поднималась и спускалась совершенно незаметно, и мы постоянно мчались по ней галопом, даже на больших подъемах, потому что припряженные к первым шести две или четыре или шесть свежих лошадей легко преодолевали всякие трудности.
И больше всего меня удивляли предосторожности, принятые всюду, чтобы сделать невозможным всякого рода несчастные случаи.Так, мы спускались по очень крутой дороге, на краю ревущего потока и страшной пропасти, и спускались все время галопом, потому что дорога была ограждена длинным парапетом, а карета была снабжена такими хороши-
ми тормозами, что лошади без всякого усилия могли везти ее вверх и вниз.Вальмор никогда не упускал случая заметить мне, с каким вниманием его благодетельная государыня все предвидела для безопасности граждан, тогда как я вспоминал с горечью и ужасом, сколько происходит у нас несчастных случаев вследствие беспечности правительств.
— Эти предосторожности,— говорил он мне с видимым удовлетворением, — предпринимаются нашей доб рой государыней всюду, на всех дорогах, реках и улицах потому что в ее глазах безопасность людей есть предмет первой необходимости. Всюду она старается уничтожить или удалить пропасти или принимает все необходимые меры, чтобы устранить всякую опасность, которой они угрожают. Она считала бы нелепым или преступным не произвести всюду, где можно было опасаться падения, все необходимые работы на мостах.
После того как мы проехали много деревень и пять или шесть городов, нигде не останавливаясь (лошади все время быстро сменялись) и не встречая пи разу ни ворот, ни барьеров, ни инспекторов, мы остановились, чтобы поужинать в отеле путешественников, похожем на отель в Тираме.
— Как уплатили вы за ужин? — спросил я Вальмора.
— Я ничего не платил.
— Значит, отель принадлежит вашей государыне, как и кареты и лошади?
— Да.
— Следовательно, ваша государыня кормит и перевозит своих подданных?
— Да.
— Но...
— Терпение! Я объясню вам все, что вас удивляет.
Спустившись в долину, мы перешли на колейную дорогу с желобами из железа или камня, по которым карета летела, как по железной дороге.Немного спустя мы достигли большой железной дороги, по которой паровая машина понесла нас с быстротой ветра или молнии.
Меня мало удивляла эта дорога, когда она проходила через гору или поднималась над долиной, ибо я видел такие дороги в Англии, но я был очень удивлен, когда увидел дорогу, поднимавшуюся этажами, как канал, и маши-
ны, поднимавшие и спускавшие вагоны, как шлюзы поднимают и спускают суда.
— Много ли у вас таких железных дорог? — спросил я Вальмора.
— У нас их двенадцать больших, пересекающих страну в различных направлениях, и множество соединяющих их мелких дорог. Но кажется, что открыли силу, более мощную, чем пар, и производимую сорубом, веществом, более изобильным, чем уголь, которое произведет революцию в промышленности и позволит еще больше расширить сеть железных дорог.
Мы, кроме того, имеем большое число каналов, не говоря уже о том, что почти все наши реки тоже канализированы. Меньше чем через час мы поедем по одной из наших самых красивых рек.
День едва занимался, когда мы приехали в Камиру, расположенную на берегу широкой реки, с множеством пароходов, предназначенных — одни для перевозки путешественников, другие — для доставки товаров.
Железная дорога доставила нас прямо к пароходу, так что я не имел времени осмотреть город, показавшийся мне, однако, как и все города, которые мы проехали ночью, таким же красивым, как Тирама.
Едва мы оставили за собой город, как нам открылось великолепное зрелище — восходящее пред нами солнце посреди реки, между двумя очаровательными холмами, покрытыми зеленью, цветущими деревьями, беседками и красивыми домами, которые казались замками. Этот вид напомнил мне берега Соны при въезде в Лион.
Вальмор обратил мое внимание на красоту парохода, который вез нас, и в особенности на все мелкие приспособления для восхождения на пароход и спуска с него без помощи небольших лодок. Таким образом, женщины и маленькие дети, даже самые робкие, никогда не испытывают ни малейшего страха.
— И эти пароходы,— спросил я его,—тоже принадлежат вашей государыне?
— Конечно.
— И те, что перевозят товары?
— Тоже.
— И товары, быть может, тоже ей принадлежат?
— Без сомнения.
— Но объясните мне, пожалуйста...
— Да, я вам все объясню... Но посмотрите на людей, ждущих там внизу, чтобы сесть на наш пароход.
Он едва успел кончить, как пароход остановился пред восемью или десятью путешественниками, которые должны были скоро стать нашими спутниками. Среди них были две дамы, казавшиеся матерью и дочерью.
Вальмор побежал к ним, приветствовал их, как очень близких знакомых, и усадил около нас, сам усевшись справа от меня. Я не мог рассмотреть их лиц, так как они были скрыты под большими шляпами и густыми вуалями, но грация их движений, их сложение заставляли меня думать, что обе, и в особенности более молодая, должны быть очаровательны. Я невольно вздрогнул, когда услышал ее голос, один из тех неизъяснимых голосов, которые волнуют душу и вызывают легкую дрожь, голос, какого я больше не слышал с тех пор, как мадемуазель Марс заставила меня плакать от умиления и удовольствия.
Я был убежден, что такой голос может исходить только из божественных уст. Тем не менее я хотел, не знаю почему, убедиться в этом собственными глазами, и чем больше скрывалась ее фигура, тем сильнее хотелось мне ее увидеть, но, несмотря на все мои усилия, ревнивая вуаль и надоедливая шляпа точно хотели наказать мое любопытство.
Но мое разочарование дошло до крайнего предела, и я почти проклинал невидимку, когда часа два спустя Вальмор, занимавшийся почти только ими, пришел сообщить мне, что дамы останавливаются в соседней деревне, а он сойдет вместе с ними и вернется лишь завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43