— Так это твоя племянница?
Чтобы избежать взгляда Буэ, Елена принялась приводить в порядок кипы товаров. Она была одета на манер бретонских крестьянок; короткие рукава платья только вверху закрывали ее руки. Буэ протянул к ней руку, Елена рванулась в сторону с неодолимым отвращением. Она бы дала пощечину бесстыдному нахалу, если бы дрожащая от страха лавочница не подала ей знак, чтобы она вела себя благоразумнее.
— Ого, —произнес судья, — посмотри-ка, Бюжар, какая она недотрога, твоя племянница!
— Ах, гражданин президент! Она еще немного дика... но она исправится...
— Скажи лучше, что ее исправят. Жаль, если красавица останется дикаркой, — цинично произнес Буэ.
Обе женщины обменялись взглядами, полными отчаяния.
— Откуда же приехала твоя племянница? — спросил судья, продолжая жадно разглядывать девушку.
— Она приехала из Пуансе, гражданин президент. Шуаны убили ее родителей, истинных республиканцев, Я приняла к себе сироту в надежде, что помогу ей пристроиться куда-нибудь...
Произнеся эту фразу, вдова спохватилась, но было поздно.
— А, ты хочешь ее пристроить? Так я возьму на себя эту обязанность, — подхватил Буэ.
У вдовы отнялся язык.
— Я предложу ей превосходное место. Работы там немного... Это место надсмотрщицы за домашней прислугой. Это довольно легкая обязанность — не правда ли?
— Да, да! — пробормотала вдова, которая уже поняла, на что намекал судья.
— Ну, раз ты согласна со мной, я сегодня же беру с собой эту девушку. Ты, вероятно, догадываешься, что я хочу пристроить ее в своем доме?
— Сердечное вам спасибо, гражданин президент! Но ведь моя племянница — бедная крестьянка, она так мало привыкла к городской жизни...
Не смея отвечать прямым отказом, вдова начала придумывать косвенные пути спасения девушки.
— Ах, господин судья, если вы обещаете быть снисходительным к ее первым невольным ошибкам, я охотно согласилась бы на ваше предложение. Только позвольте ей поразвлечься маленьким путешествием, и тогда дня через три-четыре, я вам ее доставлю.
— Нет, нет, — произнес Буэ, — ты, пожалуй, еще скажешь мне тогда, что твоей племяннице не нравится жизнь в Ренне и что она хочет уехать. Я хочу быть ей полезным даже независимо от твоей воли. Собери-ка ее вещички! Елена безмолвно слушала разговор, решавший ее судьбу. Она понимала, что ее смерть неизбежна. Она понимала, что в любом случае президент будет ее преследовать.
— Видите ли, господин президент, — произнесла, наконец, вдова, — я должна сказать, что не согласна принять место, которое вы предлагаете моей племяннице.
Молния гнева сверкнула в глазах Буэ, однако он сумел овладеть собой.
— Почему же это, Бюжар? — спросил он вкрадчиво. Мнимая тетка наклонилась к уху судьи, будто она не хотела, чтобы ее предположение услышала молодая девушка, и шепотом произнесла:
— Говорят, вы любите шутки шутить, а потому молодой девушке жить у вас... несколько неприлично.
— Мало ли что там болтают!
— Конечно, но уже и половины этой молвы достаточно, чтобы испугать бедную девушку...
— Оставь. Пусть злые языки болтают, что хотят. Ведь если слушать все эти сплетни... Знаешь ли ты, какая о тебе носится молва?
— Нет, — отвечала Бюжар.
— Мне уши прожужжали, что ты только мнимая республиканка и что общаешься с шуанами.
— Вот уж чистая ложь! — вскричала женщина, задрожав от страха.
— Да, но ведь и половины молвы достаточно, чтобы отправить тебя на гильотину...
Вдова почувствовала, что находится в руках судьи, и он забавляется ею, как кошка мышкой. Отказ стоил бы ей жизни, но она все-таки решила спасти девушку.
— Ну, милая Бюжар, ты одумалась? — спросил президент с насмешливой улыбкой.
Мадемуазель Валеран все это слышала. Она отказалась принять жертву вдовы, и в ту минуту, когда та решила пойти на нее, она остановила ее словами:
— Дорогая тетушка, зачем же мешать добрым намерениям гражданина относительно меня?
Вдова бросила на нее изумленный взгляд.
— Ты недавно говорила мне, — продолжала Елена, — что у меня нет способностей заниматься торговлей. Давай же я воспользуюсь случаем, который дает мне хорошее место у гражданина... которого ты так превозносила.
— Ну вот видишь! Малютка умнее тебя, — с торжеством воскликнул негодяй.
Обе женщины вышли собрать вещи. Пользуясь этой минутой, Елена обняла вдову.
— Милая Бюжар, — сказала она. — Отказ погубит вас, а меня не спасет. Я пойду с этим человеком и одна буду его жертвой...
Взяв свой маленький узелок, она вышла к судье.
— Идем, — резко скомандовал Буэ, спешивший завладеть добычей.
Целуя в последний раз свою мнимую тетку, мадемуазель Валера н прошептала ей на ухо:
— Если увидите Ивона, скройте от него истину, скажите, что я оставила Ренн. Я не хочу, чтобы он подвергался опасности, пытаясь освободить меня.
Затем она спокойно пошла за судьей. Через некоторое время за углом послышались энергичные ругательства:
— Тысяча чертей, — гремел голос Баррасена. — Это животное утащило малютку!
— Успокойся. Наоборот, ее согласие уйти с этим негодяем нам еще пригодится.
— Да, но как ее отыскать?
— Черт побери! Да мы пойдем к судье. У меня есть с ним старые счеты, — отвечал Точильщик.
С той минуты, как Жан Буэ вошел к лавочнице, два компаньона стояли на страже. Но мы оставим Точильщика и его товарищей и последуем за президентом и Еленой.
Жилище судьи находилось в одной из лучших частей города. Это был великолепный дом, отнятый судьей у одной из его жертв. Лишь только дверь захлопнулась за девушкой, тон негодяя переменился.
— Послушай, моя прелесть, — сказал он. — Перед тем, как ты иступишь в должность, я должен тебя предупредить, что не терплю ни притворщиц, ни тигриц. Сегодня вечером я расскажу тебе остальное...
И так как было рабочее время, то он вышел, приказав проводить Елену в отведенную ей комнату.Войдя в комнату, она осмотрела дверь. На ней не было ни одного засова.
В ожидании вечера, когда Жан Буэ должен был возвратиться домой, Елена внимательно осмотрела дом. Он был построен для весьма многочисленной семьи, отправленной хищником на эшафот.
Все было печально и угрюмо в этом громадном доме. Шесть человек из прежнейприслуги, оставшихся при Буэ из страха, бродили из комнаты в комнату, как тени усопших, боясь даже звука собственных шагов. Когда Елена осматривала залы, они глядели на нее с жалостью и состраданием.
Перед домом был двор, вымощенный зеленоватым камнем. От улицы его отделяли широкие массивные ворота. Вид этих ворот внушил Елене мысль о бегстве.Жан Буэ
ушел, несделав никаких распоряжений,он неприставилк ней надзора из своей прислуги...
«Может быть, они позволят мне выйти», — подумала девушка и направилась к воротам.Они были надежно заперты. Здесь знали, что любая женщина, вошедшая в этот дом, выходит из него только на казнь, и потому не ставили часовых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68