— Потому что я собиралась в Москву, а он не пустил. И зачем только построили эту проклятую дачу — море полезно для здоровья!
— Почему же ты не сожгла?
— Ты серьезно?
— Вполне.
— Не знаю... А как я могла сжечь?
Лили подняла с полу маску:
— Мне идет?
— Очень,— ответил Ладо,— наконец ты похожа на человека!
— Подари,— повернулась Лили к Ираклию.
— Дарю.
— Дай-ка мне,— Гулико надела маску,— со мной-то он храбрый, ничего не боится, а к папочкиной машине близко не подходит, замок на гараже облизывает...
— А ну, встань,— Ираклий потянул Гулико за руку,— иди за мной!
— Куда?
— Иди, говорю.
— Погоди,— Гулико сняла маску и отдала Лили.— Идиотство, дышать нечем.
— Она думала, это противогаз,— засмеялся Ладо.
— Выйду в ней на эстраду,— Лили ласково погладила маску.
— Все спускайтесь во двор. Я сейчас приду,— распорядился Ираклий.
— А как ты будешь петь в маске? — спросил Ладо.
Лили надела маску и запела:
— Прекрасно буду петь.
— Меня, наверно, в кино будут снимать,— сказала Гулико.
— Я сказал, идите во двор.
— В кино играть нетрудно.
— Совсем нетрудно,— поддержала Лили.
— Главное, быть красивой и фотогеничной.
— Подумаешь, в кино каждый сыграет,— Гулико направилась к выходу.— Пошли, уже поздно,— вдруг она остановилась и повернулась к Ладо,— ты что, издеваешься надо мной?
— Я-а-а? — Ладо развел руками.— Но вообще-то знай, в кино сниматься уже не модно.
Они спускались по лестнице. Впереди шел Ираклий, поигрывая связкой ключей.
Когда они очутились во дворе, Ираклий подошел к гаражу, открыл ворота и вывел «Волгу».
— Ираклий! — крикнула Лили.
— Во-первых, насчет жирафов все вранье, во-вторых, пусть он не воображает! — вдруг вспыхнула Гулико.— И вообще мне все надоело, если уходим, то пошли. Как я появлюсь в таком виде, что мне дома скажут! Еще вопрос, кто утка! Его собственная мамочка первая во всем Тбилиси длинное платье надела! Со мной он смелый!.. Скажи, Лили, разве я похожа на жирафа? Понимаю, была бы еще высокая! Всю жизнь мечтала быть повыше. Потому и не идет мне ничего, что я коротышка...
— Кто говорит, что ты жираф? — улыбнулась Лили.
— Он меня терпеть не может.
— А почему он должен тебя любить? — спросила Лили спокойно.
— Ты небось считаешь, что по тебе он с ума сходит?
— Разве это обязательно?
— Ты тоже хороша!
Тем временем Ираклий вышел из машины, вернулся в гараж, вынес оттуда два ведра с бензином, открыл дверцу, поставил в кабину оба ведра и дверцу оставил открытой. Потом он повернулся и крикнул, обращаясь к Гулико:
— Смотри и запоминай как следует!
— Выдумал ты все про жирафов!
Ираклий подошел к Гулико, вырвал у нее из рук обрезанный подол и обмотал его вокруг копья.
— Ты что, сдурел? — спросил Ладо,
— Заткнись!
Гулико вцепилась в руку Ладо.
— Пошли отсюда, идем!
Она заплакала.
— Да он шутит,— криво усмехнулся Ладо,
Ираклий вернулся к машине, сунул копье, обмотанное тканью, в бензин и пошел назад, считая шаги:
— Один, два, три, запомни хорошенько, четыре, пять, шесть, как надо сжигать, семь, восемь, девять, пригодится, десять, одиннадцать, двенадцать,— он подошел к ним совсем близко,— отойдите...
— Стой,— сказал Ладо,— а мотоциклы?.
— Выведи на улицу.
Пока Ладо выводил мотоциклы за ограду, Ираклий стоял и ждал. Ладо вернулся.
— Поехали,— сказал он Ираклию,— хватит дурака валять!
— Идите со двора,— велел Ираклий и достал из кармана спички.
— Не смей! — Ладо схватил его за руку.— Прошу тебя, не делай этого!
— Отойди, не то врежу!
— Попробуй!
Ираклий размахнулся и ударил Ладо по лицу. Тот отлетел к забору.
— Господи,— завопила Гулико,— он правда сожжет!
Не помня себя, она подбежала к Ираклию.
— Как можно жечь машину! Ты всегда был противным!
— Нет, вы только поглядите на нее! — усмехнулся Ираклий.
Ладо вышел и сел на мотоцикл.
— Ты едешь? — окликнул он Гулико.— Я тебя спрашиваю!
— Ты куда? — Гулико побежала к нему, споткнулась о камень, упала, расшибла колени и почти ползком добралась до мотоцикла.— Куда ты, он сумасшедший! Он и в самом деле сожжет!
— Черт с ним!
Гулико выпрямилась, провела ладонью по сбитым коленкам и пошла опять к Ираклию, глядя на ладошку так, словно на ней что-то лежало.
— Смотри, кровь,— она поднесла ладонь к его лицу.
— Иди, Гулико, садись на мотоцикл и езжай,— сказал Ираклий,— ты хорошая девочка.
Я тебя обманула... Пошутила!
— Знаю...
Гулико остановилась в воротах и взглянула на Лили.
Но Лили, прижав к лицу кулаки, смотрела на Ираклия и не видела ее.
Когда Ладо и Гулико уехали, Лили спросила:
— Зачем ты это делаешь?
— Не знаю...
— Тогда оставь, пошли.
— Ты думаешь, я боюсь?
— Ничего я не думаю.
— А вот я как раз боюсь.
— Тем более пошли.
— Именно поэтому, именно поэтому, именно поэтому,— Ираклий чиркнул спичкой, поджег тряпку, обмотанную вокруг копья.— Беги! — крикнул он и метнул копье в открытую дверцу машины.
Потом они сидели на скамейке у моря.
— Холодно,— поежился Ираклий, Лили обняла его:
— И теперь холодно?
— Да.
— Боишься?
— Боюсь.
— Что ты этим доказал?
— Меня посадят?
— Не знаю. А вообще-то стоило бы.
— Я должен уехать. Завербуюсь на танкер... Ты думаешь, эта маска вправду африканская? В Москве ее делали. А мне сказал, что из Конго привез.
— Отличная маска.
— У отца знакомый в Батуми. Позвонит, и меня возьмут. Тогда я ему все прощу.
— Что?
— Не твое дело. Через два года вернусь,
— Зачем так спешить?
— Тебе все равно?
— Конечно.
— Лили?
— Дай сигарету. Лили встала,
— Пошли.
— Постой!
— Тебе уже не холодно?
— Нет.
— Зато мне холодно.
Во дворе стоит двухэтажный кирпичный дом, обсаженный яблонями. Дом относится к числу тех строений, которые возводятся хозяевами на протяжении всей жизни, медленно, солидно и прилежно, как это свойственно небогатым строителям.
Две комнаты нижнего этажа выходят в застекленную веранду, где стоят стол, стулья, тахта, холодильник и телевизор. Веранда разделена перегородкой, и во второй ее половине, которая не больше ладони, оборудована кухня. Видна газовая плита, красный баллон и маленький узкий стол.
Воду носят со двора, из колодца. Двор обнесен проволочной оградой.
На втором этаже — всего одна комната, просторная, как зала. Здесь никто не живет. Хотя именно эту комнату убирают и чистят особенно тщательно. Ставни на окнах всегда закрыты, в комнате царит полумрак и покой, стоит резкий запах воска и нафталина. Эта комната для гостей. И хотя ни один гость еще не входил сюда, самые дорогие вещи собраны именно в этой комнате: чешские кровати, зеркало, завешенное полотном, стол на массивных ножках с огромной хрустальной пепельницей посередине, шесть зачехленных стульев, пианино с медными подсвечниками, старый телевизор с увеличенной семейной фотографией на месте экрана, зеркальный шкаф и столик для игры в нарды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34