Я тоже хочу работать, потому что у меня есть младший брат,— так скажет Беко членам бригады.
Потом, когда Дато подрастет, он возьмет и его на сейнер. Но Дато, кажется, увозят в Боржоми? Ничего страшного, Беко тоже поедет, там есть леса, он наймется лесником, будет за древесными вредителями охотиться, как дятел. Неужели он с обязанностями дятла не справится?! Он и сам похож на дятла со своим длинным носом. Полезет на сосну и «как-кук, как-кук», весь день при деле.
Нет, только картошку чистить и дятлом быть не годится, надо еще чем-нибудь заняться. Правда, он на трубе играет, но кому нужная твоя труба, дурак! Дато нужна, Дато любит, когда он играет на трубе. Дети любят звук трубы. Встанет Беко во главе отряда и поведет ребятишек в лес бороться с вредителями. У детей руки ловкие, быстрые, не хуже, чем клюв у дятла, пролезут в дупло и вытянут оттуда жучка-короеда. И вот лес вздыхает облегченно, как человек, у которого из глотки достали рыбью кость. С ними пойдет и Зина, ведь она учительница...
Беко улыбнулся.
Зина выходит на балкон и зовет:
— Дети, идите пить молоко!
Беко вместе со всеми держит обеими руками большую кружку и пьет молоко. Оно проливается ему на грудь, все смеются, и Зина смеется.
Потом пойдет Беко и затрубит в трубу возле «Родника надежды». Оттуда выбежит множество детей, море детей. Как говорит Ираклий: детей много, а родителей мало, поэтому не у всех детей есть родители. И вот это море разольется по лесу, а Беко будет стоять и играть на трубе...
Такими мыслями был увлечен Беко, когда мимо него прошла группа лилипутов. Лилипуты направились к лодке, увязшей в песке. Засучив брюки, они дружно взялись а лодку, и Беко услышал, как заскрипел под днищем сок. Наверно, лилипуты собрались на рыбалку. Один них несколько раз взглянул на Беко, потом оставил
лодку и подошел к нему. Положил руку ему на плечо и участливо спросил: «Тебе ничего не надо, мальчик?»
Беко очень обрадовался, что с ним заговорили, вскочил на ноги, но снова сел, так как казался чрезвычайно высоким рядом с лилипутом.
— Нет, ничего,— ответил он и поторопился добавить: — Хотите, я помогу вам спустить лодку.— Он даже подался вперед, выражая полную готовность.
— Сиди,— лилипут ласково потрепал его по щеке,— сами справимся.
Беко встал и крикнул лилипуту, стоявшему уже по пояс в воде:
Эти слова из «Путешествия Гулливера» часто повторял Дато.
«Вовремя я их вспомнил»,— подумал счастливый Беко.
Лилипут замахал рукой: не понимаю!
Мать ждала его, сидя на крыльце.
— Где ты пропадал?
Беко, не отвечая, подошел к колодцу, достал бадью и приник к воде.
— Ив кого только ты таким лентяем уродился,— заладила Нуца,— кто меня проклял! Как ты смел к Нико явиться, бесстыжий, как ты в глаза ему глядел?
— Всю жизнь надрывались мы с отцом! Это он во всем виноват, распустил, избаловал сыночка...
— Измолотил тебя Духу — и молодец! Приходил извиняться, а я чуть руки ему целовать не кинулась. Когда только ты ума наберешься? Волосы отрастил, как девчонка! Был бы девкой, я бы хоть за волосы оттаскала, что мне с тобой делать, скажи сам...
Беко сел на колодезный сруб и зевнул.
— Экзамены на носу, а он болтается, опять хочешь провалиться, бездельник! Или у тебя дядья в Тбилиси, как у некоторых, и они тебя в институт устроят?! На кого
надеешься? Что прицепился к этой женщине? Нашел ровню! Что тебе от нее надо? И как она не погнала тебя, когда ты со своей дудкой заявился! Как тебе еще десятку ко лбу не приклеила, несчастный! Доберусь я до этой барыни, нарядится — и приветом не удостоит, гордячка! Сама — нахлебница, в руки Нико смотрит, а перед нами нос задирает! Тьфу на такую женщину! Я бы в казармах полы мыла, а тут бы не оставалась. Муж меня бросил, а я у свекра буду как сыр в масле кататься? Нет уж, извините, не нужен мне ее привет, я с ней в автобусе рядом не сяду! Приложи хоть мокрую тряпку к губам, урод! Ту женщину, которая на тебя взглянет, надо сжечь... Говорят, что муж ее бросил потому, что ничего в ней женского нету.
Беко спрыгнул с колодезного сруба, взбежал по лестнице и на балконе второго этажа опустился на пол. Вытянул ноги и тотчас заснул или впал в забытье.
Он чувствовал, как вокруг него толпились, голосили, бранились какие-то люди, как на стадионе после футбольного матча, и он кружился, мелькал, плавал, летал в этом водовороте, в состоянии невесомости. Пытался за что-то схватиться, уцепиться за чьи-то плечи, руки, ноги, волосы, но все выскальзывало из рук. Он открыл глаза и увидел, что лежит на самом солнцепеке, весь в поту.
Снова спустился во двор и опрокинул на голову ведро колодезной воды. Прислушался, как мать собирает цыплят: цып-цып, цып! Потом увидел отца. Александр сидел под яблоней и склеивал кувшин. Беко вышел на улицу и направился к Зининому дому. У ворот увидел Дато, тот протягивал ему трубу.
— Я знал, что ты придешь,— сказал Дато,— ты свою трубу забыл.
— Вот за ней и пришел.
— Куда идешь? — спросил мальчик.
— Никуда,— Беко продул мундштук.
— Поиграй.
— Нет.
— Тогда возьми меня с собой.
— Куда?
— Давай пойдем к морю.
— Нет,— сказал Беко,— у меня дело.
— И я с тобой, меня мама отпустила на час.
— Ладно, пошли,— он взял Дато за руку,
— Отпусти,— попросил Дато.
.— Ты еще маленький,—улыбнулся Беко.
— Ничего подобного,— Дато засунул руки в карманы.
— Я тоже маленький,— уступил Беко.
Дато обиженно промолчал.
До писательской дачи они шли молча. У ворот Беко сказал:
— Подожди меня здесь, я сейчас вернусь.
— Нет,— замотал головой Дато.— Я с тобой, Здесь писатель живет, сказки сочиняет,
— Сказки?
— Мне мама сказала.
Они поднялись по лестнице и постучали. Дверь открыл Спиноза:
— Чего надо?
— Нам нужно видеть хозяина.,
— Зачем?
— Это мы ему скажем.
— Ты тоже книгу хочешь?
— Он дома?
— Подожди здесь! — он захлопнул дверь у них перед носом.
— Это и есть Спиноза? — Дато потянул дверь за ручку.
— Да.
Спиноза скоро вернулся и открыл дверь:
— Входите!
Они очутились в большой светлой комнате, три высоких окна смотрели на море. Одну стену до самого потолка закрывали книги. На длинном массивном столе были разложены сабли, ружья, щиты, кольчуги, мечи и кинжалы. В глубокой нише стоял громадный серебряный канделябр. Там же на стене висела конская сбруя: серебряные стремена, уздечки, шпоры, плети. Внизу, вдоль всей стены расположилась старинная медная посуда.
В комнату вошел писатель с книгой и ручкой наготове.
— Нового у меня ничего нет..,
— Я пришел, чтобы...— начал Беко, но хозяин не дал ему закончить.
— Хотя какое это имеет значение, я поставлю автограф на этой книге.
Тут он заметил Дато:
— Чей это лилипут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Потом, когда Дато подрастет, он возьмет и его на сейнер. Но Дато, кажется, увозят в Боржоми? Ничего страшного, Беко тоже поедет, там есть леса, он наймется лесником, будет за древесными вредителями охотиться, как дятел. Неужели он с обязанностями дятла не справится?! Он и сам похож на дятла со своим длинным носом. Полезет на сосну и «как-кук, как-кук», весь день при деле.
Нет, только картошку чистить и дятлом быть не годится, надо еще чем-нибудь заняться. Правда, он на трубе играет, но кому нужная твоя труба, дурак! Дато нужна, Дато любит, когда он играет на трубе. Дети любят звук трубы. Встанет Беко во главе отряда и поведет ребятишек в лес бороться с вредителями. У детей руки ловкие, быстрые, не хуже, чем клюв у дятла, пролезут в дупло и вытянут оттуда жучка-короеда. И вот лес вздыхает облегченно, как человек, у которого из глотки достали рыбью кость. С ними пойдет и Зина, ведь она учительница...
Беко улыбнулся.
Зина выходит на балкон и зовет:
— Дети, идите пить молоко!
Беко вместе со всеми держит обеими руками большую кружку и пьет молоко. Оно проливается ему на грудь, все смеются, и Зина смеется.
Потом пойдет Беко и затрубит в трубу возле «Родника надежды». Оттуда выбежит множество детей, море детей. Как говорит Ираклий: детей много, а родителей мало, поэтому не у всех детей есть родители. И вот это море разольется по лесу, а Беко будет стоять и играть на трубе...
Такими мыслями был увлечен Беко, когда мимо него прошла группа лилипутов. Лилипуты направились к лодке, увязшей в песке. Засучив брюки, они дружно взялись а лодку, и Беко услышал, как заскрипел под днищем сок. Наверно, лилипуты собрались на рыбалку. Один них несколько раз взглянул на Беко, потом оставил
лодку и подошел к нему. Положил руку ему на плечо и участливо спросил: «Тебе ничего не надо, мальчик?»
Беко очень обрадовался, что с ним заговорили, вскочил на ноги, но снова сел, так как казался чрезвычайно высоким рядом с лилипутом.
— Нет, ничего,— ответил он и поторопился добавить: — Хотите, я помогу вам спустить лодку.— Он даже подался вперед, выражая полную готовность.
— Сиди,— лилипут ласково потрепал его по щеке,— сами справимся.
Беко встал и крикнул лилипуту, стоявшему уже по пояс в воде:
Эти слова из «Путешествия Гулливера» часто повторял Дато.
«Вовремя я их вспомнил»,— подумал счастливый Беко.
Лилипут замахал рукой: не понимаю!
Мать ждала его, сидя на крыльце.
— Где ты пропадал?
Беко, не отвечая, подошел к колодцу, достал бадью и приник к воде.
— Ив кого только ты таким лентяем уродился,— заладила Нуца,— кто меня проклял! Как ты смел к Нико явиться, бесстыжий, как ты в глаза ему глядел?
— Всю жизнь надрывались мы с отцом! Это он во всем виноват, распустил, избаловал сыночка...
— Измолотил тебя Духу — и молодец! Приходил извиняться, а я чуть руки ему целовать не кинулась. Когда только ты ума наберешься? Волосы отрастил, как девчонка! Был бы девкой, я бы хоть за волосы оттаскала, что мне с тобой делать, скажи сам...
Беко сел на колодезный сруб и зевнул.
— Экзамены на носу, а он болтается, опять хочешь провалиться, бездельник! Или у тебя дядья в Тбилиси, как у некоторых, и они тебя в институт устроят?! На кого
надеешься? Что прицепился к этой женщине? Нашел ровню! Что тебе от нее надо? И как она не погнала тебя, когда ты со своей дудкой заявился! Как тебе еще десятку ко лбу не приклеила, несчастный! Доберусь я до этой барыни, нарядится — и приветом не удостоит, гордячка! Сама — нахлебница, в руки Нико смотрит, а перед нами нос задирает! Тьфу на такую женщину! Я бы в казармах полы мыла, а тут бы не оставалась. Муж меня бросил, а я у свекра буду как сыр в масле кататься? Нет уж, извините, не нужен мне ее привет, я с ней в автобусе рядом не сяду! Приложи хоть мокрую тряпку к губам, урод! Ту женщину, которая на тебя взглянет, надо сжечь... Говорят, что муж ее бросил потому, что ничего в ней женского нету.
Беко спрыгнул с колодезного сруба, взбежал по лестнице и на балконе второго этажа опустился на пол. Вытянул ноги и тотчас заснул или впал в забытье.
Он чувствовал, как вокруг него толпились, голосили, бранились какие-то люди, как на стадионе после футбольного матча, и он кружился, мелькал, плавал, летал в этом водовороте, в состоянии невесомости. Пытался за что-то схватиться, уцепиться за чьи-то плечи, руки, ноги, волосы, но все выскальзывало из рук. Он открыл глаза и увидел, что лежит на самом солнцепеке, весь в поту.
Снова спустился во двор и опрокинул на голову ведро колодезной воды. Прислушался, как мать собирает цыплят: цып-цып, цып! Потом увидел отца. Александр сидел под яблоней и склеивал кувшин. Беко вышел на улицу и направился к Зининому дому. У ворот увидел Дато, тот протягивал ему трубу.
— Я знал, что ты придешь,— сказал Дато,— ты свою трубу забыл.
— Вот за ней и пришел.
— Куда идешь? — спросил мальчик.
— Никуда,— Беко продул мундштук.
— Поиграй.
— Нет.
— Тогда возьми меня с собой.
— Куда?
— Давай пойдем к морю.
— Нет,— сказал Беко,— у меня дело.
— И я с тобой, меня мама отпустила на час.
— Ладно, пошли,— он взял Дато за руку,
— Отпусти,— попросил Дато.
.— Ты еще маленький,—улыбнулся Беко.
— Ничего подобного,— Дато засунул руки в карманы.
— Я тоже маленький,— уступил Беко.
Дато обиженно промолчал.
До писательской дачи они шли молча. У ворот Беко сказал:
— Подожди меня здесь, я сейчас вернусь.
— Нет,— замотал головой Дато.— Я с тобой, Здесь писатель живет, сказки сочиняет,
— Сказки?
— Мне мама сказала.
Они поднялись по лестнице и постучали. Дверь открыл Спиноза:
— Чего надо?
— Нам нужно видеть хозяина.,
— Зачем?
— Это мы ему скажем.
— Ты тоже книгу хочешь?
— Он дома?
— Подожди здесь! — он захлопнул дверь у них перед носом.
— Это и есть Спиноза? — Дато потянул дверь за ручку.
— Да.
Спиноза скоро вернулся и открыл дверь:
— Входите!
Они очутились в большой светлой комнате, три высоких окна смотрели на море. Одну стену до самого потолка закрывали книги. На длинном массивном столе были разложены сабли, ружья, щиты, кольчуги, мечи и кинжалы. В глубокой нише стоял громадный серебряный канделябр. Там же на стене висела конская сбруя: серебряные стремена, уздечки, шпоры, плети. Внизу, вдоль всей стены расположилась старинная медная посуда.
В комнату вошел писатель с книгой и ручкой наготове.
— Нового у меня ничего нет..,
— Я пришел, чтобы...— начал Беко, но хозяин не дал ему закончить.
— Хотя какое это имеет значение, я поставлю автограф на этой книге.
Тут он заметил Дато:
— Чей это лилипут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34