Риго стал вспоминать, когда он в последний раз видел солнце. Перед самым Рождеством выдалось два или три хороших дня — сухих, морозных. С той поры небесный свод был темен и мрачен.
По обе стороны улицы стояли совершенно новые дома, настолько современные, что казались в какой-то степени даже агрессивными. Университет, два предприятия, незаконченные бетонные скелеты зданий, вокруг которых возвышались паучьи силуэты огромных желтых кранов.
Наконец справа показался поселок бедных. Чтобы его увидеть, следовало въехать на пригорок. Только отсюда можно было оценить его прежние размеры. Сейчас от поселка остался мизерный островок, затертый в океане грязной глины строительных площадок. Каждая новостройка все больше врезалась в это скопление трущоб. И уже было ясно, что постепенно они будут поглощены, а их жители разместятся в тесных, мрачных комнатах каменных домов, в свою очередь обреченных на снос. Тысячи ног вымесили глину тропинок и улочек, превратив их в мрачную клоаку, в которой теперь увязали по колено. Узкие доски, брошенные прямо в грязь, под шагами прохожих все больше и больше утопали и стали такими скользкими, что ступающий по ним должен был обладать ловкостью канатоходца.
Эрве Риго, у которого от запахов тошнота подкатывала к горлу, осторожно продвигался вперед. Для этого ему пришлось слегка подвернуть брюки. Несколько человек в плащах с поднятыми воротниками молча курили на углу, по-видимому, убивая воскресную скуку. Они посматривали, как он бредет к ним, без иронии или враждебности, с тем непроницаемым видом, когда ни на что уже не надеются.
— Извините, господа, вы марокканцы? — переводя дыхание, спросил адвокат.
Курильщики с удивлением посмотрели друг на друга.
Это «извините, господа» необычного гостя показалЬсь им подозрительным.
— Нет, мы алжирцы,— ответил один из них.
— Мне сказали, что тут живут марокканцы, в тех... помещениях. Я хотел бы с ними увидеться,
— Да, есть тут и марокканцы. Но по другую сторону. Номера от пятисот. Там.— Алжирец указал на болото, серпантином вьющееся между хибарками.
Риго отважно двинулся в указанном направлении. Не могло быть и речи, чтобы пройти посредине улочки. С большой осторожностью можно было двигаться только по узкому берегу клоаки.
Риго потихоньку шел вдоль низких стен, собранных из картона, деревянных ящиков, пустых консервных банок. Кое-где можно было увидеть женщин, занятых домашними делами, перехватить удивленный взгляд девочки в длинном платье в цветочках. Во дворах висело на веревках удивительно чистое белье.
В деле Ибрагима Слимана был указан его адрес — номер пятьсот двадцать два, в районе марокканцев в Нантерре. Номер был написан углем на болтающейся двери. За ней слышались мужские голоса. Разговаривали по-арабски. В воздухе витал приятный запах национального блюда кус-кус. Адвокат подошел к дверям.
— Скажите, вы марокканец?
Мужчина лет тридцати чистил пиджак. Рядом стояли еще двое. Какое-то время они колебались, и Риго начал уже подумывать, не выбросят ли его сейчас в самую середину болота. Наконец мужчина с пиджаком ответил:
— Да.
— Я собираю сведения об одном из ваших земляков,— пояснил адвокат.— Кажется, он жил здесь. Зовут его Ибрагим Слиман.
Молчание, пустой взгляд мужчины с пиджаком. Один из двух его собеседников — молодой парень лет двадцати пяти, вышел из тени и встал в дверях барака. На нем были джинсы и серый пуловер. Руки парень держал в карманах. Опираясь на фрамугу двери, он оглядел Риго с ног до головы и хладнокровно сплюнул ему под ноги.
— Это по моему адресу? — спросил Риго, напрягаясь от негодования.
— Нет, по адресу Ибрагима Слимана,— ответил тот заносчиво.— Но если хотите, то это может быть и по вашему.
Из барака выдвинулся третий марокканец, очевидно, стремившийся избежать скандала с этим незнакомцем, прибывшем из мира, где царит тепло, комфорт и чистота.
— Он не хотел вас обидеть. Просто мы не желаем больше слышать об этом человеке.
— Но он здесь жил, правда? Араб важно кивнул головой.
— Да, и лучше б он здесь и остался. Он считал себя выше нас, и видите, к чему это привело.
— Следовательно, вы знаете обо всем?
Молодой человек наприятно рассмеялся.
— Мы не умеем читать, как Ибрагим, но сведения как-то получаем.
— Вы понимаете,— начал снова старший из марокканцев,— если мы живем в таких условиях, то не потому, что это нам нравится, а потому, что хотим большую часть заработка посылать домой. А он, Ибрагим, высылал совсем мало денег. Он хотел жить, как
француз...
Риго быстро попрощался. Тот, первый, так и не прервал ни на минуту чистку пиджака. Ибрагим Слиман был проклят земляками, которых предал.
Добравшись до машины, Риго как мог почистил ботинки. Если он хочет найти менее враждебных свидетелей, то должен искать их в другом месте.
Черный от копоти дом на улице Барентель, в районе Леваллуа-Перре, упорно и успешно избегал всякого ремонта. В сером свете дня он излучал нищету. Каморка привратницы находилась на покрытом цементом дворе, между двумя блоками домов. Когда Риго подошел к двери, до него донесся аромат жареной картошки. Женщине было под сорок. Она была одета в серую блузку и домашние туфли.
— Слиман? — переспросила она.— Это тот, который убил двух стариков? Да, он жил здесь две недели. Поселился пятнадцатого декабря.
— Вы хорошо его знали?
— Правду говоря, нет. Он только пару раз ко мне обращался. Я сразу заметила, что это странный тип. Такие всегда готовы угробить француза. Я это увидела, как только он здесь поселился...
— Заткнись! Вы по какому делу?
Между ними вырос мужчина, судя по всему, муж привратницы. Это был субъект среднего роста, с заметным брюшком, одетый в брюки и майку. Мужчина окинул посетителя подозрительным
взглядом.
— Эрве Риго... адвокат Эрве Риго,— представился молодой юрист.— Я защитник Слимана. Ищу свидетелей, которые...
— Защитник этого убийцы? — удивился мужчина.— Вы бы лучше защищали людей достойных, а не преступников. Если бы это зависело от меня, то, уверяю вас, он не нагрел бы здесь места. Но этот тип, наверное, дал взятку администратору и согласился на повышенную по сравнению с предыдущим жильцом квартплату. А администратору безразлично, вы понимаете? Он живет в пятнадцатом районе. Напрасно обращать его внимание, что уже достаточно арабов в районе, что не следует их поселять в наш дом. Он только смотрит, как бы заработать и только с этим считается. Но я надеюсь, происшедшее послужит ему уроком. Дом покрылся позором, что тут говорить! Мы стали пугалом для всего района. Если вы пришли говорить об этом мерзавце, то лучше вам как можно скорее отсюда
убраться!
Риго отвернулся от мужчины и обратился к женщине:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35